— Не жалко своих дочек продавать? — усмехнулся толстый барон, масляным взглядом скользя по ладным фигуркам девочек.
— А тебе что за дело? Не хочешь — не бери! — равнодушно пожал плечами де ла Пайетри. — На такой товар всегда найдется покупатель. Девчонки-то славные вышли: все красавицы — в мать.
Александр Антуан Дави де ла Пайетри приплыл из Франции на Гаити с твёрдым намерением разбогатеть. В свои 24 года он не имел за душой ничего, кроме громкой фамилии с благородной приставкой «де» и дерзкого нрава, доставшегося от храбрых предков. Хотя роду де ла Пайетри принадлежало поместье в Нормандии, оно передавалось по наследству старшему в роду. Александр же, как младший, мог рассчитывать только на удачу.
Несколько лет назад брат Александра Шарль, такой же нищий искатель приключений, отправился в колонии и неожиданно разбогател. На плантациях, где выращивался табак, сахарный тростник и индигофера, из которой получалась краска, придающая тканям красивый синий цвет, всегда требовались толковые управляющие. И Шарль рассчитывал, что Александр справится с этой работой.
Однако не таков был де ла Пайетри, чтобы трудом зарабатывать себе на жизнь, проводя молодость за счетами. Получив доступ к деньгам, он зажил на широкую ногу, наделал долгов, рассорился с Шарлем и сбежал, прихватив с собой не только звонкие монеты, но и трёх рабов, которых вскоре успешно продал.
Скрываясь от брата и кредиторов, Александр стал зваться Антуаном Делилем. Рассчитывая поправить свои дела, на украденные деньги он купил маленькую плантацию на другой стороне острова Гаити. Однако за ум так и не взялся. Не в его духе были кропотливые расчеты. Да и к торговому делу Александр, как потомок аристократического рода, относился с искренним презрением, считая подобное ниже своего достоинства.
Дела шли ни шатко ни валко. На сытую жизнь Александру хватало, но о настоящем богатстве говорить не приходилось. И всё же де ла Пайетри остался себе верен. Заметив однажды у своего соседа, господина де Мобьеля, темнокожую рабыню необыкновенной красоты, он решил купить ее для своих забав. Мобьель, сам давно положивший глаз на юную Мари-Сезетт, но не желавший ссориться с приятелем, назвал такую непомерную цену, что она отбила бы желание у любого.
— Сам посуди, — оправдывая стоимость, расписывал он, — где еще найдешь такую красавицу? Всё при ней. Сама ласковая, послушная. Да и не одну Мари-Сезетт отдаю. Недавно родила она девчонку, Мари-Роз назвала. Крохотная малышка, а чисто роза. Вырастет — тоже красавицей будет.
Александр де ла Пайетри денег не пожалел. Выкупил обеих.
В 1862 году, когда де ла Пайетри исполнилось 48 лет, он стал отцом. Мари-Сезетт подарила ему сына, названного Тома-Александром. Мальчишка не был первенцем Александра: на плантации уже трудились несколько мулатов, которых он по праву мог назвать своими детьми. Однако к этому малышу де ла Пайетри, ставший с возрастом чуть сентиментальнее, неожиданно прикипел.
Мари-Сезетт растила всех детей в господском доме: Тома-Александр и его родные сестры — Адельфа и Жанетта — воспитывались совсем иначе, чем младенцы, рожденные другими рабынями. Не забывала Мари-Сезетт и о своем первенце, не обделяя лаской Мари-Роз. Хотя они по-прежнему оставались рабами де ла Пайетри, Мари-Сезетт надеялась, что немолодой уже хозяин в своем завещании о них позаботится.
Между тем, из Франции на Гаити с изрядной задержкой стали приходить весьма интересные новости. В 1758 году не стало отца Александра, старого маркиза де ла Пайетри. Титул, родовой замок и землю получил Шарль, который скончался в 1773 году. Следом за ним ушел и Луи — другой брат Александра.
Пока дальняя родня, претендовавшая на владения де ла Пайетри, пыталась договориться между собой, Александр, полжизни проживший под чужим именем, решил заявить о своих правах на наследство. Однако для этого следовало вернуться во Францию.
Такое путешествие требовало немалых затрат, но солидной суммы на билет и дорожные расходы Александр де ла Пайетри не имел. В последние годы его состояние, и без того не слишком большое, пришло в полный упадок. Выход он видел один — продавать.
Мари-Сезетт, его самая дорогая забава, уже не отличалась прежней красотой. Время сделало своё дело: рабыня раздобрела, утратила былую свежесть. Однако у Александра было что еще предложить самым взыскательным покупателям. Уже выросла Мари-Роз. Да и совсем юные Адельфа с Жанеттой обещали стать настоящими красавицами. За такой товар можно было выручить кругленькую сумму.
В 1775 году Александр де ла Пайетри выставил Мари-Сезетт и дочерей на торги. Больше всех предложил господин Карон, некий французский барон, приехавший из Нанта и только начинавший обустраиваться на Гаити. В том, зачем ему нужны красивые девочки-мулатки, сомневаться не приходилось… Однако Александра это ничуть не смущало.
Куда больше де ла Пайетри беспокоило то, что нужная сумма еще не собралась. В 1776 году он продал последнего оставшегося раба — своего четырнадцатилетнего сына Тома-Александра — капитану Ланглоа, получив за него 800 ливров. Одним из условий продажи стало право на выкуп ребенка, которым Александр рассчитывал однажды воспользоваться.
Теперь собранных денег хватало на дорогу.
Прибыв во Францию, Александр де ла Пайетри сумел доказать свое право на семейное наследство. В 1776 году он продал родовой замок Ла Пайетри за 100 тысяч ливров и пожизненную ренту в размере 10 тысяч ливров. С такими средствами ему больше не приходилось экономить.
Де ла Пайетри поселился при королевском дворе, где вел веселую и разгульную жизнь. Однако о сыне не забывал. Разыскав капитана Ланглоа, он выкупил мальчика и взял его к себе, обеспечив ему образование, которое получали молодые дворяне того времени.
Экзотическая красота юного Тома-Александра произвела настоящий фурор в парижских кругах. А деньги позволяли поддерживать статус в обществе, заставляя злые языки помалкивать.
Тома-Александр оказался чутче бездушного отца. Пользуясь отцовскими связями и состоянием, он нанял людей, которые отыскали на Гаити Мари-Сезетт и ее дочерей и выкупили их у владельца. Удалось вернуть и старую плантацию, на которой выросли сестры Тома-Александра. Мари-Сезетт стала управлять домом и делами, обустраивая хозяйство на свой лад.
Однако все недолго шло гладко. В феврале 1786 года Александр де ла Пайетри, который уже разменял восьмой десяток, женился на тридцатидвухлетней Мари Рету, девице из числа домашней прислуги.
Такой брак, словно гром среди ясного неба, потряс Тома-Александра. Он рассорился с отцом, который лишил его содержания, и, чтобы иметь средства на жизнь, 2 июня 1786 года записался в драгунский полк под именем «Александр» и под фамилией матери — рабыни Мари-Сезетт Дюма.
Через несколько дней старого господина де ла Пайетри не стало. Последних распоряжений он не оставил.
Тома-Александр мог прокормить себя и без наследства. Однако его мать и сестры так и не получили свободы и считались частью состояния де ла Пайетри. Длительная тяжба с вдовой отца окончилась тем, что Тома отказался от претензий на имущество, обретя права на рабынь.
«В соответствии с настоящей сделкой, маркиза де ла Пайетри настоящим передала все имущественные права, которыми она обладает в отношении Мари-Сезетт, матери указанного господина, а также Жанетты и Мари-Роз, дочерей указанной рабыни и сестер указанного господина, а также в отношении их детей, независимо от того, родились они или родятся, указанному господину», — было записано в договоре.
О том, как сложилась дальнейшая судьба Мари-Сезетт и ее дочерей, сведений нет. Однако известно, что Тома-Александр сделал блестящую военную карьеру, дослужившись до генерала и прославив фамилию матери.
Тома-Александр женился на дочке простого трактирщика Мари-Луизе Лабуре, которая родила ему двух дочерей и сына, вошедшего в историю как знаменитый французский писатель Александр Дюма.
