Чтобы пощадить жену, он отправился к ее служанке. Так велел императору долг и здравый смысл. А молодая и влюбленная женщина была вынуждена рвать от ярости батистовые платки. «Вы же все понимаете», — говорили Марии Людовике. И она кивала. Да, она должна понять! Но не могла…
…За год до этого австрийского императора Франца тщетно пытались оттащить от бездыханной жены. Его вторая, горячо любимая супруга, так некстати простудилась, ожидая двенадцатого ребенка! Когда императрице стало хуже, государю запретили входить к ней. И он писал ей пылкие письма:
«Любимая жена!… Я не мог спать от волнения… Постарайся разузнать сколько, предположительно, это может продлиться… Если можно, устрой как-нибудь так, чтобы я мог скоро увидеть тебя».
Но в следующий раз Франц II увидел Марию-Терезу, когда она уже не могла ему ответить. Рыдая, упал рядом с нею и никому не позволял забрать жену. Слуги тихонько переговаривались, кто-то высказал предположение, что государь сошел с ума. Пришлось брату императора оттаскивать Франца, умоляя его одуматься.
— Ей ничто не поможет!
Горе его было так велико, что он заперся в своих покоях на несколько недель. Но слезы высохли. Жизнь продолжалась. В конце концов, ему не было еще и сорока лет! Следовало как можно скорее ввести в свои покои новую жену. И выбор пал на молоденькую Марию Людовику Моденскую, которая была всего на 4 года старше первой дочери императора.
Кузина Франца II была влюблена в него уже несколько лет. Они встречались на семейных торжествах, и государь запомнил худенькую девушку с горящими глазами. Выросшая в Милане, немецкий язык она знала очень плохо. И на всю жизнь в ее сердце поселилась ненависть к Наполеону Бонапарту, когда в мае 1796 года тот взял Милан.
Семья принцессы бежала в Триест, а оттуда в Винер-Нойштадт. После роскошных дворцов, где Мария Людовика провела детство, ей приходилось довольствоваться тем, что она спала на сундуке своей матери. И только в 1803 году беглецам удалось осесть в Вене, где им предоставили резиденцию Дитрихштейнов.
Вена была сказкой. Вена была добра и гостеприимна! Мария Людовика была представлена к императорскому Двору и сразу понравилась всем. Кроткая, нежная, уступчивая.
Она не стремилась заявить: «Поглядите, я – принцесса Моденская! Пусть в изгнании, но я помню о своем гордом имени». И это оценили. Так что, овдовевший Франц II сделал лучший выбор из всех. В этом был уверен он сам, в этом были уверены и его советники.
«Неженатый человек, — нередко говорил император, — живет только наполовину!»
Чтобы порадовать невесту, император закатил невероятный пир. Свадьба началась под звуки тысяч скрипок, которые исполняли чудесные вальсы. 6 января 1808 года Мария Людовика сияла от счастья. Ее грацией восхищались поэты. Ее обаяние подмечали даже строгие фрейлины ее покойной предшественницы…
Худенькая и белокожая, как было модно в то время, Мария Людовика обожала тонкие муслиновые платья. О, эта мода, сгубившая множество молодых женщин! Конечно, она простужалась. Довольно скоро лекари напряженно сдвинули брови: да у нее чахотка… Императору сообщили: его избраннице нельзя быстро бегать и ходить. Нельзя скакать верхом вместе с ним (а Франц так это любил!), нельзя… детей.
Последнее открытие ошеломило императрицу. Ведь это означало, что муж не сможет ее посещать…
— Я поправлюсь! – объявила Мария Людовика.
Каждое утро начиналось с того, что она принимала врачей. Дотошно следовала всем инструкциям. Затем звала знахарей. Поправиться стало для нее главной целью, и она к ней шла. Причем поправиться во всех смыслах – говорили, что из-за своей чрезмерной худобы Мария Людовика не может восстановиться достаточно быстро.
И она стала много есть. Заставляла себя, хотя обычно довольствовалась малым.
«Для тебя я буду толстой», — обещала императрица своему мужу.
Чтобы щадить императрицу, Францу подбирали служанок и фрейлин. Иногда – актрис или вдовых дворянок. Но очень редко, стараясь, чтобы его не обнаружили, государь навещал свою жену. Мария Людовика прекрасно понимала, что все делается ради ее выздоровления, и все равно гневалась и переживала.
— Вам нашли модистку? – грустно спрашивала она.
На такие вопросы австрийский император предпочитал не отвечать.
Мария Людовика ездила на воды и совсем мало принимала участия в придворной жизни. Узнав, что муж вознамерился выдать старшую дочь замуж за Наполеона, пыталась отговорить его. Но Франц уже все решил. Неприятно поражена была и названная невеста, Мария Луиза. Она ведь влюбилась в младшего брата своей мачехи!
И вот в Вену приехал маршал Бертье, свататься от имени Бонапарта. И в марте 1810 года, в крайне дождливый день, состоялся отъезд эрцгерцогини. Венцы не стали выходить на улицы, чтобы проститься с ней. Они разделяли чувства своей императрицы: никто не был в восторге, что дочь Габсбургов идет замуж за французского выскочку!
— Вот еще чего мне не хватало, — ворчала бабушка Марии Луизы, неаполитанская королева, — стать родственницей демона!
Марии Людовики во время отъезда падчерицы не было в Вене. Она уехала поправлять здоровье в Карлсбад, где общалась с Гете. Письма императрицы, отправляемые в столицу, все чаще оставались без ответа. Отношения между супругами, которые почти сошли на нет, стали прохладными. А со временем – ледяными.
— Наверное, я больше не люблю мужа, — призналась императрица своей подруге, графине Эстерхази.
Она с восторгом приняла вести о поражении Наполеона, и стала хозяйкой балов на Венском конгрессе. Но это был уже финал. 7 апреля 1816 года Мария Людовика скончалась в возрасте 28 лет. Муж находился рядом, но его горе уже не выглядело таким всепоглощающим.
Через полгода после кончины Марии Людовики, неугомонный Франц вступил в брак снова.
Любопытный момент: после смерти Марии-Терезы велись негласные переговоры о браке императора Франца с нашей великой княжной Екатериной Павловной. Более того, великая княжна в своих письмах к брату, Александру I, отмечала, что она очень заинтересована в этом союзе. Однако сам государь отнесся к идее прохладно и особенно «напирал», что у возможных молодоженов большая разница в возрасте.
«Для правителя — это не является недостатком», — писала великая княжна. Но ее слушать не стали.
