— Девку чухонскую принцессе предпочел! — вскричал отец. От удара по столу кружки подпрыгнули. Алексей стоял перед государем, понурив голову. Царевичу хотелось возразить дражайшему родителю, тем паче, что возразить было что: не Петр ли Алексеевич на немецкую девку сменял свою законную жену, царицу Евдокию?
Но молчал царевич, ибо крепко боялся отца.
— Говори, чего принцессу не жалуешь? — допытывался отец.
Покраснев, как вареный рак, Алексей промямлил:
«Для ложа она непригодна…».
1709-й год подходил к концу. Государь, Царь и Великий князь всея Руси Петр I Алексеевич надумал отправить в Дрезден для получения образования своего 19-летнего «непутевого» недоросля царевича Алексея. И то: юноша к наукам устремлений не имеет, пьет вино наравне с отцом, безобразничает, особенно в отношении женского пола. Пора царевичу браться за ум.
Алексей, впрочем, был рад вырваться из душной петербургской атмосферы за границу. В Европе царевич оказался при дворе короля Польского Августа II Сильного.
Августу II молодой человек, много и восторженно говоривший о европейских порядках, пришелся по душе. У короля сразу же возникла идея женить русского наследника на своей воспитаннице, 15-летней принцессе Шарлотте Кристине Софии, третьей дочери Людвига Рудольфа, принца Брауншвейг-Вольфенбюттельского.
О намерении было немедленно сообщено в Россию. Петр I «прожект» одобрил: государь счел принцессу Шарлотту выгодной партией, ведь ее родная сестра Елизавета Кристина недавно стала супругой императора Священной Римской империи Карла VI.
Породниться с Габсбургами дорогого стоило, кроме того, Австрия могла оказать поддержку в надвигающейся войне с турками.
Алексей Петрович безропотно принял волю своего отца: жениться, так жениться. Шарлотта же, еще ни разу не видевшая царевича, как могла, противилась замужеству. Принцесса надеялась, что ее минует чаша сия и «счастье» стать невестой московского наследника достанется Антуанетте Амалии, младшей сестре Шарлотты.
Своему дедушке, герцогу Брауншвейг-Вольфенбюттельскому Антону Ульриху, девушка с тревогой писала:
«Московское сватовство меня ещё, может быть, минует. Я всегда на это надеялась».
Антон Ульрих повелел внучке покориться судьбе, а вскоре король Август взял с Шарлотты письменное обязательство о готовящемся браке. Таким образом, судьба принцессы была решена.
Весной 1710 года в городке Шлакенверте (ныне — город Остров, Чехия) Шарлотта впервые встретилась с предназначенным ей царевичем в присутствии польской королевы. Алексей показался принцессе образованным и учтивым молодым человеком: не так она представляла себе московита!
В январе 1711 года Петр I прислал в Саксонию официальное согласие на брак русского наследника с принцессой Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Вскоре был составлен брачный договор из 17 пунктов. Герцог Антон Ульрих и родители принцессы заверяли, что Шарлотта «будет относиться к мужу своему со всяким должным почтением, верностью и любовью».
Отец жениха, в свою очередь, пообещал принцессе достойное ее статусу обращение, сохранение лютеранского вероисповедания, возможность организовать во дворце домашнюю церковь.
На содержание двора Шарлотты в России Петр пообещал выделять ежегодно 100 тысяч талеров, а, в случае смерти Алексея Петровича принцессе должно было быть пожаловано княжество в Германии либо собственный округ в России.
В договоре были учтены все мелочи. Так, Петр I пообещал оплатить проезд Шарлотты в Россию, обеспечить ее «посудами и протчими к столу надлежащими», слугами, экипажами и конюшней.
13 октября 1711 года в городе Торгау в Саксонии состоялась свадьба: принцесса Шарлотта стала законной супругой царевича Алексея Петровича. По этому поводу, по свидетельству английского посланника Витворта, в Москве несколько дней палили из пушек.
Уже на четвертый день после свадьбы между молодоженами произошла крупная ссора. Царевичу по приказу отца нужно было ехать в Торунь, чтобы проследить снабжение русских войск продовольствием. Алексей немедленно засобирался и хотел взять с собой жену.
Шарлотта потребовала два дня на сборы, «чтоб дорожную постель взять». Царевич «жестко отвечал» жене и, немедленно собравшись, уехал. Принцессе пришлось добираться до Торуни своим ходом: она приехала в этот польский город лишь 19 декабря.
В Торуни отношения между супругами улучшились, а в 1712 году, судя по письмам Шарлотты к отцу, наступило настоящее единение:
«Царевич осыпает меня выражением своей дружбы. С каждым разом он демонстрирует мне знаки своей любви, так что я вправе сказать, что совсем счастлива.
Богу известно, что я нежно люблю царевича моего супруга. Я бы нисколько не дорожила жизнью, если бы могла принести её ему в жертву или этим доказать ему моё расположение».
Однако эта идиллия быстро разрушилась. Алексей Петрович снова обнаружил любовь к «зеленому змию»: с вечера он отправлялся на ночные попойки и домой возвращался с первыми петухами. Вскоре отец затребовал царевича в Россию, наблюдать за постройкой кораблей на Ладоге.
Шарлотта осталась в Европе, где у нее возникли финансовые трудности. Петр, вопреки обещаниям, выделял деньги нерегулярно и не в полном объеме. Кронпринцесса со слезами на глазах обратилась к Меншикову, и тот выделил ей 5000 рублей из мундирного фонда Ингерманландского полка.
Жизнь Шарлотты в Европе все сильнее раздражала Петра и в апреле русский царь затребовал сноху в Россию. Ослушаться кронпринцесса не могла, и немедленно отправилась на родину своего супруга.
В России Шарлотту встречали с большой торжественностью. На причале собрались бояре, министры. Возглавляла мероприятие лично царица Екатерина Алексеевна.
Жена Петра I отнеслась к Шарлотте с небывалой нежностью, по-матерински обняла ее, облобызала.
В начале августа 1713 года с Ладоги приехал Алексей, который был чрезвычайно рад видеть жену. Шарлотта писала матери:
«Царевич любит меня страстно, а я без ума от любви к нему».
Прекрасно относился к кронпринцессе и ее венценосный свекор, государь Петр Алексеевич. Царь выплатил все долги Шарлотты, выделил ей провиант, дрова, лошадей. Однако денег постоянно не хватало.
Шарлотта и Алексей жили в небольшом мазанковом дворце на набережной Невы. В доме постоянно текла крыша, на что гофмейстер кронпринцессы жаловался в Сенат:
«На квартире Ея Высочества Государыни кронпринцессы для того, что в дождливую пору невозможно места сыскать, где притулиться, дабы без нужды жить было можно Ея высочеству».
После ряда обращений и просьб крыша во дворце все-таки была починена.
Шарлотта осваивалась в России. У нее появлялись высокопоставленные друзья и не менее влиятельные враги. Среди врагов числилась Наталья Алексеевна, сестра царя.
Между слугами кронпринцессы и царевны произошел конфликт, в котором обе дамы выступили строго на стороне своих людей. В результате Наталья Алексеевна отказалась от встреч с Шарлоттой, а та в письмах к матери называла царевну «самым злым существом на свете».
Алексей Петрович был крайне недоволен тем, что жена вступила в конфликт с его теткой. Это привело к ухудшению отношений между супругами. Кроме того, Алексей снова начал пить.
В 1713 году было объявлено о беременности кронпринцессы Шарлотты. Это известие вызвало недовольство у царицы Екатерины Алексеевны, которая также была беременна. Шарлотта писала:
«Моя свекровь ко мне такова, как я всегда её себе представляла, и даже хуже».
Лишь Петр Первый относился к снохе с прежним добром и вниманием. Регулярно выплачивал обещанное пособие, выдавал дрова, провиант, оказывал всяческую заботу.
Тем не менее, жалобы Шарлотты матери были все более горькими и тревожными:
«Один бог знает, как глубоко меня здесь огорчают. … Я не что иное, как бедная жертва моей семьи, не принёсшая ей ни малейшей пользы, и я умираю медленной смертью под бременем горя».
Летом 1714 года все ожидали родов кронпринцессы, которые должны были случиться со дня на день.
Когда во дворец уже прибыли три придворные дамы Ржевская, Брюс и Головкина, которым было назначено находиться во время родов при кронпринцессе дабы «предварить лаятельство необузданных языков» о возможной подмене младенца, Алексей Петрович внезапно сообщил жене, что он едет на лечение в Карлсбад.
Готовящаяся к родам Шарлотта была шокирована этой новостью, умоляла мужа остаться. Однако Алексей выскочил из дворца, прыгнул в экипаж — и был таков.
Утром 21 июля 1714 года Шарлотта благополучно разрешилась от бремени очаровательной девочкой, которую назвала Натальей, чтобы задобрить сестру Петра I, «носящую злобу в сердце».
Царевич на протяжении нескольких месяцев не удостоил супругу даже единственным письмецом. При дворе стали судачить о том, что Алексей в Европе завел себе любовницу — крепостную чухонку (то есть, финку) Евфросинью. Современник писал:
«Кронпринц с чухонкою в Европе открыто живет, а жену называет для ложа непригодною».
Лишь в декабре Алексей возвратился в Петербург и заявился к жене. Шарлотта с огромной гордостью вынесла мужу свое дитя. Царевич при виде дочери изменился в лице, упал перед супругой на колени, заливаясь слезами, благодарил за «чудного ангела».
Отношения между мужем и женой были на некоторое время восстановлены, хотя Алексей регулярно продолжал отлучаться к своей чухонке.
Вскоре стало известно о второй беременности Шарлотты. Эта беременность проходила гораздо тяжелее, чем первая. У кронпринцессы появились ревматические боли, которые значительно усугубились после падения Шарлоты на лестнице в конце августа 1715 года. Большую часть времени кронпринцесса проводила в постели и сильно страдала, жалуясь матери:
«Я постоянно страдаю, ибо так полна, что принуждена почти всегда лежать на спине; ходить я не могу, и если мне нужно сделать два шага, то приходится меня поддерживать с обеих сторон, а если посижу одну минуту, я не знаю, куда деться от боли».
В октябре 1715 года Шарлотта родила долгожданного сына. Назвали мальчика Петром Алексеевичем, в честь его великого дедушки, разумеется. Счастливая мать еще не знала, что в будущем ее сын наденет Корону Российской империи под именем Петра II.
Да и недолго пришлось кронпринцессе наслаждаться счастьем второго материнства. На протяжении трех дней после родов Шарлотта чувствовала себя прекрасно, с удовольствием принимала поздравления, однако, на четвертый день ей внезапно стало плохо: в животе возникли рези.
Вскоре молодая мать слегла с лихорадкой, у нее начался бред. 20 октября собрался врачебный консилиум, который признал, что медицина в данном случае бессильна.
Алексей Петрович все это время находился у постели жены. Когда Шарлотта, разлепив запекшиеся губы, поручила мужу заботу над детьми, благословила его и поклялась в вечной любви, царевич горько разрыдался. 21 октября в 11 вечера кронпринцесса Шарлотта оставила этот мир в возрасте 21 года. Узнав об этом, царевич Алексей упал в обморок.
Петр I, крайне болезненно воспринявший смерть снохи, приказал провести вскрытие тела. Выяснилось, что скончалась кронпринцесса от воспаления брюшины, то есть, от перитонита. Слухи об отравлении были опровергнуты.
Похоронили Шарлотту в Петропавловском соборе при большом стечении народа. За гробом молодой женщины шли плечом к плечу отец и сын — царь, будущий император Петр I и его сын, наследник Алексей. Увы, это было последнее единение отца и сына.
Через два года Алексей со своей чухонкой сбежал из России в Европу, чем вызвал невиданный гнев своего великого родителя.
