Катенька была вся круглая, сдобная. Узкое платье уродливо стягивало ее тело, едва давая вздохнуть, и оттого она чувствовала себя некрасивой и неловкой. Полными ужаса глазами она смотрела вокруг, опасаясь сделать лишний шаг.
Вокруг спешили чиновники в шитых золотом мундирах, скользили дамы в элегантных нарядах, — им все было привычно в этом красивом дворце. А вот Катя боялась вздохнуть.
Она едва не вскрикнула от страха, когда перед склонилась большая темная фигура.
— Вам помочь, барышня? — мягко прозвучал бархатистый голос с иностранным акцентом.
Над Катенькой возвышался необычный человек. Темный, будто гуталином намазанный, а глаза словно зрелые вишни. Яркие, блестящие…
Летом 1878 года с корабля на российский берег сошел красивый крупный мужчина. В петербургском порту было шумно и многолюдно. Сновали бойкие торговцы, гуляли моряки…Кипела жизнь.
Жорж Мариа с детства привык к морю. Но у набережных в столице Российской империи плескалась темная и холодная вода, совсем не такая как у Островов Зеленого Мыса, где вырос Мариа. У него на родине сияло яркое солнце и никогда не бывало снега.
Пышность Петербурга поразила Жоржа до глубины души. И, подобно сотням других смельчаков, он решил поискать удачи в самом сердце города — в императорском дворце. Ведь там предлагали особую работу, за которую хорошо платили, а делать нужно всего ничего — только двери открывать.
В Российской империи имелась особая должность — «араб Высочайшего двора». Считается, что сначала она называлась как положено — «арап», — а потом в документах вместо буквы «п» случайно затесалась буква «б», да так и осталась, изменив весь смысл.
При императрице Екатерине II, обожавшей и пышность, и всякие диковинки, «арапов» при дворе было около 20 человек. Со временем мода на «заморские чудеса» отошла, а традиция — осталась. Хотя Николай I, любивший во всем порядок, и сократил численность официальных «арапов» до 8 человек. А при Николае II их и вовсе осталось 4: двое старших и двое младших.
Дежурили во дворце они парами, с 7 утра и 10 вечера, исполняя свою нетрудную работу — украшать государев двор. Участвовали в церемониях, стояли у дверей императора, сопровождали гостей — словом, ничего сложного.
Однако пробиться на должность, за которую платили 600 — 800 рублей (в зависимости от положения), выдавали бесплатную одежду и казенную квартиру, было непросто. Нанимали исключительно крепких мужчин, больших и ярких. И чем темнее кожа, тем больше шансов было получить должность.
Правда, ходили байки, что хитрые русские крестьяне, прослышав о такой завидной работе, отчаянно пытались занять место «арабов». И гуталином мазались, и сажей. А у некоего истопника, всю жизнь топившего печи углем и не слишком любившего банные процедуры, даже, по слухам, получилось обмануть строгую комиссию.
Жорж Мариа подал прошение в Министерство императорского двора, собрав все необходимые бумаги. И заветную должность получил, приняв христианство и принеся присягу на верность государю.
Службу свою он нес исправно, нареканий не имел и в порочащих честь обстоятельствах замечен не был. Исполнительный, порядочный человек, он вскоре обзавелся знакомствами при дворе, легко поладив с другими чиновниками.
Однажды, заметив растерянную девушку, испуганно смотревшую по сторонам, он решил уточнить, не нужна ли ей помощь. И Катенька тут же все рассказала. Давно она мечтала посмотреть на дворец, уговаривала батюшку, и вот — получилось.
Отец, мелкий чиновник при Министерстве императорского двора, во дворец ее провел, да сам отлучился по долгу службы, оставив дожидаться его возвращения.
Прошедшие минуты казались вечностью. Кругом сновали деловитые придворные, а Катя растерялась, не зная как себя вести. И отец все не шел и не шел…
Успокоив встревоженную девушку, Мариа досадную ситуацию исправил. И вскоре улыбающаяся Катя уже со слезами благодарила своего спасителя.
Наполненный суетой день подходил к вечеру, а у Жоржа не шли из памяти круглые испуганные глаза Катеньки Лапшиной…
Навести справки не составило труда. Про дочь чиновника никто ничего дурного сказать не мог. Воспитана маменькой, которая, чтя свои купеческие корни, Катю держала в строгости. Как и подобает. Не чета придворным девицам!
Оттого и растерялась Катенька в толчее двора, что в обществе почти и не бывала. Все больше дома время проводила, ведя хозяйство. Зато и готовить, и шить обучена была. И добрым нравом известна.
Жорж долго думать не стал: жених он хотя и диковинный, но по российским меркам все равно завидный. С должностью при дворе, солидной зарплатой, выделенной в личное пользование квартирой. Отчего бы и не посвататься к приглянувшейся ему Катерине Семеновне?
В 1883 году Георгий Николаевич Мариа и Екатерина Семеновна Лапшина сыграли свадьбу. Катенька действительно оказалась хорошей женой: мужа своего, хотя и чудного, она искренне полюбила за доброту и ласку.
Семейная жизнь текла спокойно и счастливо. Вместе супруги прожили почти 30 лет, пока в 1912 году Георгий Николаевич не скончался. Из уважения к его заслугам, одного из сыновей — Сергея Георгиевича — взяли на должность «младшего араба» двора, сохранив за Мариа казенную квартиру.
Отдельно Екатерине Семеновне выделили 200 рублей пенсиона, и еще 200 — на содержание детей, пока младший из них не достигнет двадцатилетнего возраста.
Однако через 5 лет грянула революция, и вдова «араба» лишилась средств. Известно, что четверо ее сыновей и дочь пережили те нелегкие годы, работали на заводах и о прошлом уже не поминали.
