— Десять франков в час. Вы согласны?
Девчонка задумчиво посмотрела на него. У нее были длинные волосы цвета спелого ореха и такого же цвета глаза. Седобородый старик внезапно осекся. Да как он посмел это произнести! Сейчас она скажет «да» — Майоль ясно прочитал это в ее глазах — и поставит себя в крайне неловкое положение. Молчание длилось несколько секунд, после чего он услышал:
— Да!
— Хорошо! Завтра приступим. Я буду ждать вас в мастерской в два часа.
Едва закончились уроки в парижском лицее, пятнадцатилетняя Дина была уже на пороге дома известного скульптора и художника Аристида Майоля. Оправив платье и отдышавшись, она постучала в дверь.
Девчонка и впрямь была хороша. Рослая, яркая, как наливное яблочко, со скульптурными формами, с красивым личиком и длинными волосами, кудрявившимися на висках.
Яков Айбиндер, отец Дины, не возражал против позирования: ведь классику искусства Майолю было уже за семьдесят и он давным-давно был женат на Клотильде Нарсис, своей первой модели, которая родила ему сына Люсьена. Какие уж тут глупости? Да и знакомый Якова, архитектор Жан-Клод Дондель, поручился за Майоля.
Ничего предосудительного: мэтр Майоль, во-первых, признанный и известный во всем мире человек, во-вторых, каждый зарабатывает как может: позировать это тоже работа. А семейству Айбиндеров, бежавших от гражданской войны и погромов, лишняя копейка бы пригодилась.
Яков надеялся, что кроме материальной помощи отцу с матерью, дочка сумеет войти в круг известных и уважаемых людей, завязать знакомства, которые ей потом пригодятся. Ведь без этого в новой стране никуда. Яков и его жена были людьми скромными, а Диночка же невесть в кого уродилась с большими женскими амбициями. Ей хотелось блистать, вызывать женскую зависть и поражать мужское воображение.
…Дина родилась в 1919 году в музыкальной еврейской семье в Кишиневе (в ту пору в составе аннексированной Румынией Бессарабии). Айбиндеры вскоре переехали в Одессу, а затем двинулись во Францию обычным эмигрантским путем тех лет — через Варшаву и Берлин. В 1925 году семья перебралась в Париж. Поселились они на рю Монд в Латинском квартале.
Отец устроился в кинотеатр тапером, мать давала частные уроки музыки, а Диночку отдали в лицей. Живая и непосредственная, своевольная и взбалмошная, дочка вскоре бойко заговорила на французском. Дома родители строго следили, чтобы она не забыла русский язык — впоследствии Дине это пригодилось.
Надо полагать, Дина и впрямь обладала даром завораживать небеса своей энергией. Впоследствии многие люди, знавшие ее близко, отмечали, что даже самые сумасбродные, самые безосновательные ее мечты неизменно сбывались.
У стареющего и слепнущего Аристида Майоля был тогда тяжелый творческий кризис и архитектор Жак-Клод Дондель решил, что Дина — воплощение идеала женственности художника — сможет вдохнуть в него новые силы. Так и произошло. Когда Майоль увидел Дину, он сразу предложил ей оплату десять франков в час — большие деньги по тем временам.
Сидеть неподвижно часами непоседливой девчонке было тяжело и скучно. Пока Майоль делал карандашные наброски, Дина готовила уроки или тихонько напевала — сначала романсы, потом услышанные от отца одесские песни. У девушки оказался звонкий чистый голос. Майоль был поражен. Дина улыбнулась:
— У нас вся семья музыкальная. А моя тетя — оперная певица.
— Откуда ты знаешь русский? Ты совсем не похожа на русскую. Ты напоминаешь крестьянских девушек моей родной Каталонии.
Дина ответила с некоторым вызовом:
— Я eврейка.
Первый же визит к Майолю отправил Дину в вечность, а художнику даровал свет новой любви. Она стала его музой на долгих десять лет. Пожалуй, в мире нет ни одного известного музея, где бы не было скульптурного, живописного или графического изображения Дины.
Зимой Дина позировала Майолю в студии на Марли-ле-Руа под Парижем, на лето они уезжали в его летнюю резиденцию, в старинный городок Баньюльс-сюр-Мер, на границе с Испанией.
Соблюдая приличия, Дину поселили на ферме в трех километрах от дома Аристида. Здесь стоял окруженный виноградниками родовой дом Майолей (фамилия «Майоль» в переводе с каталонского означала «виноградная лоза»).
Дина с Майолем много гуляли по окрестностям. Иногда Аристид водил ее по любимым горным маршрутам, узким тропам, ведущим через перевал в Испанию. Он показал Дине никому неизвестную тропу.
Потом по этой тропе Дина тайно от художника переводила в Испанию группы молодых людей, желающих защищать испанскую республику. Сейчас эту тропу называют тропой Майоля.
Дина стала не просто любимой натурщицей Майоля, но и настоящей музой, вдохновлявшей его последние годы. Хотя их сотрудничество больше всего известно по обнаженным статуям, поначалу Майоль лепил их с полностью одетой Дины: «Я изображаю не натуру, а свои представления о ней», – говорил художник.
По воспоминаниям Дины, Майоль был очень застенчив и так никогда и не осмелился просить ее рaздеться: она сама предложила ему позировать обнаженной. Это произошло когда Дина стала уже совершеннолетней.
«Я позировала одетой, он [Майоль] ни разу не просил снять одежду, и я поняла, что он не отважится на это… Мы же легко oголялись, обнaженное тело — это само воплощение чистоты. Я подумала: как-то глупо, что он не просит меня раздеться».
Скульптор представляет публике слепленную с Дины статую «Леда», затем следуют «Ева», «Мысль», «Воздух», «Река» и многие другие — ряд женских фигур с лицом и телом Дины, где каждый изгиб, каждая впадинка вылеплены любовно, вдохновенно. Помимо скульптур ее образ запечатлен на десятках картин и сотнях рисунков.
Несмотря на многочисленные слухи об их любовной связи, биографы все же считают, что отношения Дины и Майоля были чисто платоническими: он любил ее как дочь и музу, она преклонялась перед ним как перед талантливым художником и учителем. Дина говорила, что Майоль ее вылепил и сформировал как личность.
Окончив лицей, Дина по настоянию родителей поступила в Сорбонну, на химический факультет. Отцу это было важно. Во время учебы в Сорбонском университете Дина позировала знаменитым французским художникам Анри Матиссу и Пьеру Боннару. По словам Матисса, девушка была первой натурщицей, с которой можно было поговорить об искусстве и книгах.
Надо сказать, что химия как наука Дину совершенно не интересовала и она закружилась в вихре веселой студенческой жизни. Хорошенькая и самоуверенная, она всегда и везде становилась центром всеобщего внимания. У нее появились новые друзья — художники, литераторы, журналисты.
Майоль молча и с ревностью наблюдал, как Дина порхает по жизни — то с гитаристом Сержем Полякофф поет в ресторане петербургского эмигранта Льва Доминика на Монпарнасе, то решает стать актрисой и снимается в кино, то вместе с друзьями увлекается походами и нудизмом…
Вскоре девятнадцатилетняя Дина познакомилась со студентом парижской киношколы Саша Верни, своим ровесником, тоже сыном иммигрантов из России. Саша мечтал стать кинооператором и никогда не расставался с громоздким фотоаппаратом «Роллейфлекс».
Дина вскружила голову Верни, влюбилась и вышла замуж. Свадьбу сыграли веселую и шумную. Вместо медового месяца отправились с друзьями в поездку по стране.
Но тут началась война. Во Францию летом 1940 года вошли немцы. Саша Верни был мобилизован. Майоль решил уехать в свое родовое гнездо на юге Франции и умолял Дину поехать с ним. Аристид Майоль должен был закончить скульптуру «Гармония», для которой Дина позировала. Дина колебалась.
В Париже почти ежедневно устраивались массовые облавы на евреев, тысячами их отправляли в концентрационные лагеря. Яков Айбиндер все медлил покидать Париж — он как раз нашел хорошо оплачиваемую работу и рассчитывал, что все обойдется.
Отец настоятельно просил Дину уехать — Париж бомбили. Окончательно убедили Дину слова Андре Жида, на которого она случайно наткнулась в полупустом монпарнасском кафе: «Твой долг перед искусством — дать возможность Майолю завершить работу. Война пройдет, а искусство вечно».
Дина повиновалась. Она не хотела огорчать Майоля, но оставаться в стороне от происходящего в мире и отсиживаться в сытом и безопасном месте было совсем не в ее энергичном и справедливом характере. Переменчивые настроения и бурный темперамент Дины доставляли пожилому скульптору немало хлопот.
Наступил день, когда она, не сказав Майолю ни слова, сбежала в Париж. Через своего давнего друга поэта-сюрреалиста Андре Бретона она вышла на американского журналиста Вариана Фрая, организовавшего комитет помощи спасающимся от нацистов, и предложила ему себя в качестве проводника для перехода в Испанию.
С этого дня Дина с утра позировала Майолю, а в сумерках надевала алое платье и отправлялась на вокзал. В условленном месте она встречала беженцев, узнававших ее по этому самому платью. Дина прятала беженцев, а затем вела через перевал в Испанию и возвращалась обратно в тихий Баньюльс.
Тайными тропами она провела сотни людей, среди них немало писателей, музыкантов, художников — Артура Кестлера, Андре Бретона, Марселя Дюшана, Макса Эрнста, Отто Мейергофа, брата знаменитого художника — Джузеппе Модильяни.
Дважды Дина попадала под арест. Первый раз ее выручил Майоль. Дину обвиняли в переправе нелегалов. Нанятый за огромные деньги Майолем адвокат на суде сумел доказать ее невиновность.
В начале 1943 года Дину Верни снова выследили и повторно арестовали. Обвинений было более чем достаточно: еврейка по происхождению, подпольщица, связанная с американской миссией.
Это означало, что, перед тем как отправить ее в Германию, в концентрационный лагерь, Дину будут пытать и допрашивать. Ее то пытали, то забывали о ней… Полгода Дина находилась в тюрьме Фрей и хотела только одного — умереть, а ведь ей было всего двадцать четыре года.
Майолю опять удалось выручить ее. Зная, что у любимого Гитлером скульптора Арно Брекера имеются связи в верхах, Майоль написал ему письмо, умоляя спасти Верни. В своих воспоминаниях Брекер потом напишет, что сразу понял: тут не только интерес художника, оставшегося без музы: «Это было письмо отчаявшегося любящего мужчины, чья жизнь разрушена до основания».
Скульптор фюрера сделал невозможное: связался с шефом гестапо, генералом Мюллером, и добился его разрешения освободить Дину Верни. Только 82-летний Майоль не знал этого. Не получив известий о Дине, художник покончил жизнь самоубийством 27 сентября 1944 года. Согласно официальной версии Аристид Майоль разбился на автомобиле.
О том, что Яков Айбиндер погиб в Освенциме в 1943 году, Дина узнала после войны, когда был опубликован список евреев, депортированных из Франции в Освенцим.
С мужем, Саша Верни, Дина рассталась. По одной из легенд, псевдоним Верни — единственное, что оставила себе Дина на память о замужестве, — был производной от фамилии супруга, то ли Верник, то ли Верный.
Мадам Верни внезапно стала богатой женщиной. Оказалось, что Аристид Майоль завещал Дине все свое имущество, творческое наследие и все права на них.
Кстати, Саша Верни стал выдающимся оператором и снял такие шедевры, как «Хиросима — любовь моя», «Дневная красавица», «Мой американский дядюшка», «В прошлом году в Мариенбаде».
В 1947 году Дина открыла свою первую художественную галерею на улице Жакоб в Латинском квартале, где стала выставлять не только своего Майоля, но и Матисса, Боннара, Донгена, Анри Руссо, Марселя Дюшана, молодых художников.
Практически это была первая галлерея, руководимая женщиной и не только во Франции, но и Европе. Дине тогда было всего двадцать восемь лет. Вскоре Дина Верни становится одной из богатейших женщин Франции. Недалеко от Парижа она покупает старинный особняк, который становится ее личным поместьем.
В нем она устраивает свое новое увлечение — уникальный парк старинных каретных экипажей XVII-XIX веков. В том же поместье Дина создала ферму по выращиванию знаменитых породистых лошадей, которые до сих пор занимают призовые места на международных соревнованиях.
В 1964 году Дина совместно с министром культуры Франции Андре Мальро осуществили известный «проект Тюильри». Она передала во владение государству двадцать авторских бронзовых скульптур Майоля, восемнадцать из которых установлены в парке напротив Лувра.
Дина еще дважды выходила замуж: за скульптора Жана Локрена, в браке с которым родились сыновья Бертран и Оливье, и за барона Дюпольда. В жизни Дины было немало мужчин, однако каждый из них знал, что главным навсегда останется Аристид Майоль.
Целью своей жизни Дина сделала создание в Париже музея Аристида Майоля. Для открытия музея год за годом Дина скупала квартиру за квартирой в доме в центральном 7-м округе Парижа на улице Рю де Гренель. Дине даже пришлось продать часть своей коллекции антикварных кукол, лучшей коллекции в мире. Открыть музей Дине удалось ей лишь в 1995 году, когда самой ей исполнилось семьдесят шесть лет. На открытии присутствовал президент Франции Жак Ширак.
Свой музей Дина оставила двум сыновьям. Один из них стал директором музея, другой — управляющим. В 1959 году, когда железный занавес несколько приоткрылся, Дина решила посетить СССР. Она тщетно пыталась найти следы пропавших в войну родственников.
Во время своих посещений Москвы, а затем и Ленинграда, Дина не брезговала посещать подвалы и чердаки, где размещались мастерские художников. Именно благодаря ей на Запад попали такие шедевры как «Паспорт» Рабина, «Дверь» Янкилевского и ряд других. Участвовала она и в знаменитых посиделках творческой интеллигенции на кухнях и квартирах, знакомилась и беседовала с диссидентами.
Дина Яковлевна помогала очень многим: привозила лекарства, продукты, вещи. Во время дружеских застолий под водочку Дина услышала блатные и авторские песни. Они произвели на нее неизгладимое впечатление. Она собрала тексты многих песен, но вывести их из страны было невозможно — Дину очень тщательно проверяли на таможне.
Тогда она наизусть выучила наизусть тексты двадцати четырех песен и запомнила ряд оригинальных мелодий. В Париже она записала и выпустила альбом «Блатные песни» на той же студии, где записывались Высоцкий и Окуджава.
«Очарование языка, юмор, тоска и жестокая сила этих песен создают неповторимую поэзию, где грубость граничит с нежностью. Песня заключенного, сидящего далеко-далеко, летит, подобно ласточке, преодолевая огромные пространства», — говорила Дина Верни. В альбом вошли тринадцать песен. Наиболее известной из них является «Товарищ Сталин»:
Товарищ Сталин, вы большой ученый —
В языкознаньи знаете вы толк;
А я простой советский заключенный,
И мне товарищ — серый брянский волк.
За что сижу, поистине не знаю, —
Но прокуроры, видимо, правы.
Сижу я нынче в Туруханском крае,
Где при царе бывали в ссылке вы.
После выхода альбома Дина стала персоной нон-грата в СССР и культовой фигурой для интеллигенции Москвы и Парижа.
Вклад Дины Верни в культуру Франции был оценен по достоинству — в 1991 году она была названа Кавалером ордена Почетного легиона.
Дина Верни умерла 20 января 2009 года, не дожив пяти дней до своего девяностолетия. Об этой женщине можно написать роман: столько событий, увлечений, дружб, любовей и приключений хватило бы не на одну жизнь!
