«Пузатая уже, — язвила дворня. – И смеет барыне глаза мозолить!». Та, о которой судачили, старалась проходить мимо как можно быстрее. А иной раз выглянет испуганно из своей маленькой комнатки, и обратно!
В начале 1804 года её положение было уже не скрыть. «Чреватая» — так её тоже называли — боялась собственной тени. Дворянский предводитель, Пётр Никифорович Беклемишев, виновник этой ситуации, пообещал помочь.
Но проходили недели, и Марья теряла надежду. Было бы лето, она пошла бы к реке Розке. Однако на дворе стоял студёный январь…
В доме все время пахло лекарствами. Шестью годами ранее барыня произвела на свет сына, Петеньку, и с тех пор постоянно болела. Слабая настолько, что не могла встретить мужа, когда он возвращался домой, госпожа Беклемишева почти всё время проводила в своих комнатах.
Она вяло интересовалась событиями в доме, иногда читала газеты и книги, и оживлялась лишь в ту минуту, когда к ней приводили Петеньку.
Ритуал соблюдался каждый день, около одиннадцати часов утра. Чисто вымытый мальчик в нарядном костюмчике открывал дверь, чтобы поцеловать холодную щёку своей «мамА». Ему задавали одни и те же вопросы: как он почивал, какие занятия у него сегодня…
Петенька отчаянно скучал от этих монотонных расспросов и быстро начинал капризничать. И утомлённая мать давала няне сигнал – уводите!
Большеглазая хорошенькая няня, Марьюшка, была прислана в этот дом дальней родней. Девятнадцатилетняя сиротка, из обедневших дворян, без приданого и возможностей устроиться, была счастлива, что поступила к Беклемишевым.
Петеньку обожала, была весела, и мальчик сразу проникся к ней. Он льнул к ней больше, чем к вечно усталой матери.
— Идем играть, Марьюшка! – Говорил он, когда ему позволяли покинуть покои госпожи Беклемишевой.
Но Марьюшкой восхищался не только он один. Пётр Никифорович, тридцати трёх лет, хозяин этого дома, не мог глаз свести с красивой няни. Она была полной противоположностью его жены – подвижная, с искорками в глазах, ладная, грациозная!
Трудно сказать, кто из них первым сделал шаг навстречу другому… Да только и у Марьюшки вспыхивали румянцем щёки, если Пётр Никифорович входил в комнату.
Они старались хранить свой секрет. Однажды Марьюшка отпросилась на несколько дней к знакомым, погостить, а Пётр Никифорович уехал по делам в Москву…
На самом деле, они встретились на постоялом дворе, и выхватили ту крупицу счастья, какую не могли себе позволить дома. Это был ящик Пандоры. Теперь трудно было остановиться. И уже оказавшись в привычной обстановке, влюблённые стали не так осмотрительны…
Дом зашептался. Дворня косилась на Марью с явным неодобрением. Никто особенно не любил госпожу Беклемишеву, но позубоскалить насчёт няни хотелось многим. А когда стало ясно, что любовь принесла плоды, шушукались и в присутствии Марьи.
Её тоненькая фигурка стала округляться как-то неожиданно быстро. «Чреватая!» — Сквозь зубы говорила кухарка.
Зимой 1804 года Марья умоляла Петра Никифоровича помочь ей. Нужно было уехать, нужно было скрыться… Но он качал головой. Расстаться с Марьей не было сил. Оставить её в доме – но как? На каком положении? Всё очень усложнялось.
Была бы Марья крепостной девушкой, на это никто не обратил бы внимания. Но тут – девушка из дворянской семьи!
Несколько месяцев положение Марьи было невыносимым. И вот однажды Пётр Никифорович приехал домой какой-то особенно бледный и торжественный.
— Ты выйдешь замуж за Петра Мельникова. – Сообщил он. – Переедешь в его дом. Он вдовец, у него есть сын, и он согласен жениться. Ребёнку нужен присмотр, дому — хозяйка. Мельников дворянин, но небогат. Обо всём осведомлён.
«Обо всём» он произнес так значительно, что Марьюшка покраснела. Возражать не было смысла. Иного выхода просто не существовало…
Она увидела жениха первый раз на собственной свадьбе. Венчание было тихим, скромным, только в присутствии свидетелей. А потом Марья переехала в свой новый дом – точнее, квартиру из пяти комнат.
Одну занимал её муж, другую – пасынок, третья была гостиной. Четвертая комната предназначалась для столовой и еще одна – для прислуги. В этой квартире 22 июля 1804 года и родился Павел Петрович Мельников.
Марья стала заботливой нянюшкой теперь и для своего пасынка. С мужем держалась ровно, по-дружески, старалась, чтобы в доме всегда царил порядок.
Но двойственность положения мучила супругов Мельниковых: ведь замужество не прекратило встреч Марьи и Петра Никифоровича. Не мог Беклемишев отказаться от этой женщины!
И снова зашепталась прислуга: «Чреватая молодка». Четырьмя годами позже на свет появился еще один общий сын Беклемишева и Марьи, Алексей. По бумагам он значился Мельниковым, а по факту… Все и всё понимали.
Жена Петра Никифоровича угасла в 1809-м, а за нею последовал и Петенька. Оказалось, что хвороба матери коснулась и его. Одинокий Беклемишев много раз жалел о том своем решении – отдать Марью за Мельникова. Теперь он мог бы жениться на ней, признать детей…
Но время было упущено. Мальчики росли под чужой фамилией, а Марья… Её следы теряются где-то около 1812 года. По всей видимости, молодая женщина умерла. Причину назвать сложно, затерялся этот факт в истории.
Со временем Пётр Никифорович сочетался браком с княжной Надеждой Петровной Волконской, с которой прижил пятерых детей. У него была славная карьера, он дослужился до обер-шталмейстера, и никогда не бросал своих незаконных сыновей (тем более, что их отчим скончался в 1820-м).
Павел и Алексей оба выучились в Благородном пансионе Кряжева, в Москве. Старшего и наиболее талантливого из двоих сразу зачислили в Военно-строительную школу при Институте Корпуса инженеров путей сообщения. Он стал знаменитым инженером, занимался судоходством, но главное его детище – российские железные дороги!
Талантливого и упорного молодого человека за государственный счёт отправили в Европу, изучать западный опыт. А когда он вернулся, то представил императору Николаю Перовому подробный труд на тысячу страниц… Он стал разработчиком идеи отечественных путей сообщения. Уверял, что дело это — государственной важности!
И что дорога должна в обязательном порядке оставаться не частной, а именно государственной. Император оценил усердие Мельникова, и отчёт его впечатлил. Дело закипело… Павел Петрович Мельников – по сути, незаконный сын Беклемишева — один из «отцов» наших железных дорог.
Личная жизнь Павла Петровича не сложилась, он всё время посвятил своим трудам. За дело брался всегда с рвением и упорством, доводил до конца каждый свой проект. А вот его младший брат, Алексей, избрал военную карьеру, дослужился до генерала и взял в жены дочь действительного советника Варвару Лохтину.
У них родились две дочери – Варвара и Марья, обе хорошенькие большеглазые девочки. И, как нетрудно догадаться, младшую назвали в честь давно почившей бабушки, которую малышка, конечно, никогда не видела.
Так сплетаются узоры людских судеб!
