Брезгливое презрение, которым только что окатили Зину, напоминало ушат холодной воды. Сквозь зубы она прошептала: «Как они посмели?». Муж, дрожащий от злости, признался: ему велели больше никогда не появляться с Зиной. Она – отверженная, она – двоемужница. А все потому, что в далеком 1916-м году посмела нечаянно «забрюхатеть».
Платье непременно должно было оказаться снежно-белым. И кружевным! И чтобы в волосах сияла атласная лента с бриллиантовыми брызгами… Продумывая до мелочей свой дебют в свете, Зиночка Рашевская обмирала от восторга. «Там будут великие князья», — рассказывали ей про бал в Петергофе. О, какое счастье!
Отца она практически не помнила – он погиб под Порт-Артуром в 1904-м, а ей в ту пору было едва шесть лет. Подросшую Зиночку устроили в Дворянский институт, а вот старшая сестра, бойкая Наташа, мечтала о театральной карьере.
— Меня приняли в Александринку! – с восторгом воскликнула Наташа в 1914-м.
А сестра горестно всплеснула руками: ну как так? Актриса в семье! На нее теперь никто и не посмотрит, с такой-то родственницей…
— Ты безнадежно устарела, — тоном, не терпящим возражений, произнесла Наташа и соорудила на голове новую прическу из высоко взбитых волос, — сейчас быть актрисой – это не то, что полвека назад…
Впрочем, Зина была права. Девушкам из приличных семей не рекомендовали играть в театре. Одно дело, если это превращалось в баловство или ставились исключительно домашние спектакли (как, например, у Юсуповых). Другое – если театральная стезя выбиралась как основная. Красавицу певицу Лину Кавальери, которой предлагали руку и сердце семьсот раз, семья князей Барятинских так и не сумела принять.
Отмахнувшись от Наташи, Зина занялась другим делом. Наступила Первая мировая, и представительницы самых знатных фамилий записались в сестры милосердия. Дочери императора надели фартуки и перевязывали раненых.
Зина тоже старалась. А попутно шла подготовка к ее дебюту в свете. Ожидалось, что ее представят на балу в Петергофе, и для этого выхода было сшито прелестное кружевное платье на атласном чехле – не пышное, как в молодости ее матери, а нежное и скромное.
Она навсегда запомнила тот бал. Атласная лента туго стягивала ее кудри и у Зины даже разболелась голова. Но самое невероятное было в том, что она в тот день умудрилась… вскружить голову великому князю Борису Владимировичу, внуку Александра II.
Князь был вдвое старше Зины и так влюблен… Встречались они тайком, украдкой, и каждый раз девушка возвращалась домой на ватных ногах. О, она не была ровней представителю правящей фамилии!
Но ведь женился по любви, невзирая на всеобщее порицание, император Николай II! А в 1912-м, в Вене, обвенчался с Натальей Шереметьевской младший брат государя… Наташа была права, время изменилось! Можно было надеяться на счастье!
«Будет ребенок», — объявил лекарь, к которому обратилась Зина после утренних недомоганий.
Она онемела от ужаса и отправилась прямиком к Борису. Что, что им делать? Брюхатая! Девушка! Это же какой конфуз в обществе…
Великий князь обещал обо всем позаботиться. Нет, он не сказал ей прямо, что женится… Но что-то решит.
Бежали недели. Живот, которого не было видно три месяца, вдруг начал предательски проявляться. Пытаясь кутаться в накидки, Зина не сумела обмануть родных. Наташа ахнула, но долго сокрушаться не пришлось. Однажды Зине принесли записку и велели явиться к определенному часу в церковь Святого Пантелеймона. Там ее грех будет прикрыт…
Первой мыслью было – отказаться, наотрез! Борис не женился на ней, он нашел подходящую кандидатуру. Выискал человека, который оказался в сложном финансовом положении и посулил решить его проблемы.
— Ты же понимаешь, что Романовы не простят такого. – жестко сказала Наташа. – Ты что, правда думала, что великий князь возьмет тебя в жены?
Выхода не было, это Зина отлично понимала. Она явилась в церковь, в полдень, как и было назначено. Сухо поздоровалась с женихом, который с интересом окинул взором ее расплывшуюся фигуру. «Нареченный» отлично понимал, что, если ему предложили такой брак, значит, действовали в скандальных обстоятельствах. И его догадки подтвердились. Брюхатая.
Жениха звали Петром Григорьевичем Елисеевым, и он принадлежал к знаменитому купеческому роду. Обладая огромными капиталами, отец Петра не желал содержать сына. В первую очередь, из-за его бесконечных карточных проигрышей. Слаб был Петя по части азарта! Во вторую очередь, из-за грандиозного конфликта в семье.
Годом ранее жена Григория Елисеева наложила на себя руки, когда узнала о неверности мужа. Женщину пытались лечить в психиатрических лечебницах, но это не дало результата. Однажды просто не доглядели… Дети, одетые с ног до головы в черное, приняли сторону матери и осуждали отца. Петя тоже считал отца виноватым. Сгоряча Елисеев пообещал оставить их ни с чем.
На погребении жены купец Елисеев не присутствовал, а очень скоро женился во второй раз. Так что Петя, в очередной раз наделав долгов, не смел обратиться к папеньке за помощью.
За женитьбу на Зине ему выплатили сто тысяч рублей. Едва обменявшись брачными клятвами, молодожёны разъехались и более никогда не виделись…
Ребенок родился в срок, но – судя по всему – сразу покинул этот мир. А потом Зина покинула Россию. Наступил 1917-й, и Романовы, отвергавшие ее, потеряли все. Великий князь Борис Владимирович спасся чудом, и, уже в эмиграции, в 1919-м году женился на своей любимой. Всем было сказано, что брак с Елисеевым расторгнут. Однако точно не мог знать никто.
Вот эта двойственность положения Зины и вынудила князя Кирилла Владимировича – старшего брата Бориса – отказать ей от дома. В категоричной форме было заявлено: Борис может приезжать, но «без этой женщины». Она останется за скобками.
Дрожа от ярости, Зина крикнула:
— Да он же сам женат кое-как!
И это тоже было правдой. Ратовавший за честность и равнородное положение супругов, князь Кирилл Владимирович благополучно забыл, что сам вступил в брак с женщиной, вопреки воле государя. Он взял в жены кузину, хотя запрет на союз наложили сразу два монарха – английский король и русский император. И вот Виктория Мелита, жена Кирилла Владимировича, поджимала губы в присутствии Зины.
— И эти двое смеют на что-то указывать мне? – возмущалась (и совершенно обоснованно) Зина.
Да и время было другим! К чему демонстрировать сословную гордость, если от Романовых остались одни обломки? Зачем этот пафос, эти слова о «предназначении»? Кшесинская, вон, тоже вышла за великого князя!
…Детей у Зины и Бориса не было, но они взяли на воспитание племянницу, Наташу (дочь актрисы Рашевской). Впоследствии их приемная дочь вышла замуж за барона де Роне. Эффектная и знающая толк в нарядах Зина, устроилась в эмиграции в модный дом, где работала сразу и моделью и рекрутершей молоденьких манекенщиц.
Но основным источником благосостояния Бориса и Зины были изумруды его матери. Роскошная парюра, стоившая немыслимых денег, в итоге попала в копилку украшений голливудской звезды Элизабет Тейлор. Зато у Бориса и Зины появился собственный замок и дом в Ницце.
В 1943-м, в разгар Второй мировой, скончался великий князь Борис. Зина еще дважды выходила замуж, но оба раза это были недолговечные союзы. Она умерла в 1963-м и попросила позволить ей упокоиться подле человека, которого она любила всю жизнь — рядом с Борисом.
А ее первый супруг? Петр Елисеев остался в России. Дата его смерти не слишком определенная – после 1935 года. Вместе со старшим братом он был арестован и отправлен в Уфу. Судьбу Григория еще можно проследить — его приговорили. А о судьбе Петра можно только догадываться…
