— Я стану твоей женой, но только в том случае, когда буду точно знать, что день ты проводишь на работе, а вечера — дома со мной и детьми. И не надо этих сказок. Я прекрасно понимаю, откуда у тебя деньги. Да, мне восемнадцать лет, но я далеко не дура. У моего отца собственный бизнес. Ты можешь устроиться к нему в фирму и честно зарабатывать. А нет — мы и без тебя вырастим твоего ребенка!
Глаза красотки во время этой гневной речи горели, щеки пылали румянцем. Джонни Готти невольно залюбовался Вики Ди Джорджио. Хороша, чертовка! И умна.
Избалованный женским вниманием и предпочитавший роскошных блондинок с формами, Джонни сам не понял, как по уши втрескался в миниатюрную кареглазую брюнетку. Ну и темперамент у барышни! Недаром Вики говорила, что отец у нее итальянец, а мать — русская.
Этот разговор молодых людей состоялся в 1961 году в Нью-Йорке. Вики Ди Джорджио и Джон Готти познакомились год назад в баре. Виктория происходила из обеспеченной по местным меркам семьи и получила католическое строгое воспитание.
Впрочем, не такое уж строгое — если учесть, что забеременела она в неполные восемнадцать. Но тут как раз ничего удивительного не было — под напором Джона и его мужским обаянием редко кто из девушек мог устоять.
Когда Джон узнал про беременность Вики, он облачился в костюм Brioni и явился с предложением руки и сердца к ее родителям. И разве что с лестницы не был спущен своенравной красоткой. Ладно, он найдет к строптивой девчонке подход!
Понятно было, что она млеет от одного его вида и влюблена. К тому же, подарки Джона из магазинов на Пятой авеню ей явно были по душе. Но черт бы побрал ее характер!
Готти ради нее пошел на сделку с будущим тестем. Тот, хотя и не испытывал симпатии к потенциальному зятю, на жизнь смотрел трезво.
— Ладно, Джон. Я это делаю ради Вики, а не ради тебя. Так и быть, оформлю тебя к себе в фирму. Деньги можешь зарабатывать где тебе угодно. И обещаю: Вики от меня ни одного слова не узнает. Только учти: будет гораздо хуже, если о твоей настоящей жизни она узнает от полиции.
Джонни облегченно вздохнул:
— Спасибо. Все будет в порядке.
Свадьба все-таки состоялась. Не из тех людей был Джонни, чтобы отступиться от своего. Правда, их дочке Энджел к тому моменту уже исполнился годик и Вики дала свое согласие.
Джонни Готти святым не был, а грехи за ним водились едва ли не с пятилетнего возраста, когда он у соседского мальчишки с боем отобрал игрушечную машинку. Своих игрушек у Джонни не водилось. Да и откуда им было взяться в бедной семье, перебивающейся с хлеба на воду в Ист-Нью-Йорке — не самом богатом месте на земле, да еще в 1945 году, сразу после войны.
Его отец не отличался особым трудолюбием. Соседи посмеивались: если что-то папаша Готти и делал с усердием, так это ребятишек — их в семье было тринадцать. Джонни был последним ребенком и донашивал за старшими братьями обноски и ходил вечно голодным.
С детства он усвоил: если тебе что-то необходимо, то это что-то надо взять силой. Уже в четырнадцать лет Готти свел знакомство с полицией. Один местный делец захотел украсть со стройки бетономешалку и предпочел заплатить несколько долларов мальчишкам, нежели чем тратиться на покупку дорогого оборудования.
Джонни с приятелями взялись ночью дотащить тяжеленную штуковину до места назначения, но не рассчитали свои силы, уронив ее — прямо на ногу Готти. Конструкция перебила ему первые фаланги пальцев стопы и он угодил в больницу, но никого не выдал.
В палату к нему заявился полицейский и поинтересовался:
— Парень, признавайся. Куда ты тащил ночью бетономешалку?
— Сэр, тут так вышло… Мы с приятелями поспорили: а слабо поднять эту штуку и пронести десять метров…
С тех пор Джон приобрел на всю жизнь характерную прихрамывающую походку. Уже через пару лет Готти верховодил самой крупной молодежной бандой в Нью-Йорке. Он не был ни самым хитрым, ни самым сильным.
Он брал другим: стихийной яростью обложенного красными флажками волчонка, вопреки всему намеренного выжить. В драке Готти не помнил себя, его подхватывала и несла разрушительная волна агрессии. Иногда он и сам ужасался тому, что творил.
Отчаянного и бесстрашного парня приметили эмиссары коза ностры в каком-то прокуренном баре. Джонни им приглянулся. Вскоре клан Гамбино — самый влиятельный в Нью-Йорке — заключил с бандой Готти что-то вроде трудового соглашения.
Статный, очень уверенный в себе, опасный и от этого особенно притягательный, он стал местной знаменитостью. Конечно, многие знали, чем Готти промышляет, но это не смущало никого — ухватить удачу за хвост было почти недостижимой мечтой в бедном районе Нью-Йорка.
Женившись на Вики, он пробовал вести честную жизнь и даже устроился на работу водителем грузовика. Уже через год Готти снова вернулся к своим дружкам и взялся за старое. Его без вопросов приняли обратно в банду, тем более что авторитета ему уже тогда было не занимать. Так продолжалось несколько лет.
Умный и пробивной, он все-таки пробивался наверх преступного олимпа, больше работая головой, чем руками, битой или пистолетом. Внешне безупречный, стильный и общительный Готти быстро стал любимчиком нью-йоркской прессы.
До поры до времени Джону удавалось уходить от предъявляемых ему обвинений, за что получил свое прозвище Тефлоновый дон с намеком на то, что обвинения к нему «не прилипают».
Джон вел светский образ жизни, был всегда улыбчив и элегантен на публике, охотно принимал участие в разных раутах и абсолютно на дружеской ноге общался с репортерами.
В 1968 году Джонни, двадцативосьмилетнего отца троих детей, арестовали за угон фургона с партией женской одежды на сумму 7 тысяч долларов. Суд принял решение: лишить Готти свободы на три года. На первое свидание разъяренная Вики пришла с заявлением на развод, где недоставало только подписи Джона.
— Я с тобой развожусь, Джон!
Готти не на шутку испугался:
— Вики, малышка, ты с ума сошла.
— Может оно так и есть. Но лучше я буду сумасшедшей, чем женой бандита. Пусть мои дети думают, что их отец был летчиком и погиб, чем узнают, что он сидит в тюрьме. Будь ты проклят, Джон Готти!
Он не подписал заявление и поклялся Вики, что начнет все сначала. Теперь свой досуг Джонни стал проводить не только в спортзале, качая железо. Джон Готти записался в библиотеку и на курс итальянской культуры, который читал по субботам профессор университета для заключенных.
Выйдя на свободу, Джонни нашел «честную работу» водителя-экспедитора. Начальство его предупредило:
— Парень, только учти — работа небезопасная. На грузовики часто нападают грабители.
Он усмехнулся:
— Как-нибудь справлюсь.
С момента устройства на работу, Готти надевал пиджак от Brioni только в дни рождения детей. Джон однажды так вырядился в церковь, но скромно одетая Вики велела ему переодеться:
— Негоже так отправляться в храм. Мы идем туда молиться.
Так они и жили, последнее слово всегда было за язвительной и острой на язычок Вики. Джонни по вечерам читал толстые книжки, а ночью, проснувшись, тащился к окну и заглядывал за штору: нет ли там решетки… Уж очень теперешняя жизнь, к которой он себя приговорил, напоминала ту, прежнюю — тюремную.
Однажды поздним вечером, возвращаясь из гаража, из темного переулка навстречу Готти шагнули двое. Он почувствовал, как его мышцы налились сладкой тягой, — и понял, что рад этому забытому ощущению. Его рука молниеносно скользнула в карман — там было кое-что припасено… Но неожиданно один из парней сказал:
— А вот и Джонни собственной персоной! Заглянем в бар промочить горло? Есть разговор.
— Нет, ребята. Я иду домой, меня там ждут.
— Не переживай, полчаса подождут. Дело-то недолгое.
Вернувшись домой, он застал Вики перед телевизором за просмотром бесконечного сериала. Дети спали. Поцеловав жену в макушку, Джон сказал:
— Вики, я тебе обещал быть честным?
— Обещал.
— Вот я честно тебе и говорю: я завтра уволюсь с работы. С меня хватит.
— О семье ты подумал? У нас трое детей.
— Подумал. Я хочу, чтобы наши дети ни в чем не нуждались, слышишь? Я дам им это и не надо меня останавливать. Ты меня поняла?
Вики резко развернулась и вышла из комнаты. Последнее слово в спорах всегда оставалось за ней, но не сегодня. Джон молча сжал кулаки.
Возвращение Джона Готти в мафиозную семью было триумфальным. Старики уходили на покой, большинство бойцов упекли за решетку, и он пришелся клану Гамбино как нельзя кстати. Он превратился в матерого волка и вскоре всех подмял под себя. Тот, кто с этим не согласился сразу, отдыхали потом на больничных койках.
Доходы Джонни резко пошли вверх и вскоре семья купила свой первый дом. У каждого из детей появилась собственная комната, а Вики только всплеснула руками, когда Джонни выгрузил из машины три телевизора — для кухни, для гостиной и для спальни.
Жена сдержанно улыбнулась и покачала головой, а вечером тихонько призналась, что ждет четвертого ребенка. Через некоторое время Джонни снова угодил за решетку. Клан нанял ему лучших адвокатов и в итоге Готти получил два года. После первой отсидки он ехал домой на автобусе, а сейчас у ворот тюрьмы его ждал новенький черный «Линкольн».
Джонни уселся на пассажирское сиденье и кивнул водителю:
— Привет, Пол. Крутая тачка!
— С возвращением, Джонни. Эта тачка теперь твоя. Можешь сесть за руль.
В тот день Готти стал коронованным королем Ист-Нью-Йорка. К нему на поклон шли коммерсанты, он мог замолвить словечко в мэрии. Готти имел щедрый процент с нелегального бизнеса и жил роскошно. В дорогих костюмах, с тщательно уложенной шевелюрой, разъезжающий на первоклассных тачках, он производил впечатление кинозвезды.
Тем временем подрастали дети, их в семье было уже пятеро. Старшая дочь училась в престижном университете, сын — в военной академии, младшие — в школе. Сам Готти стал правой рукой могущественного Нейла-Аньелло Деллакроче.
…И влюбился. Второй раз в жизни, также безоглядно и забыв обо всем.
Ее звали Шеннон Грилло и она была яркой блондинкой — именно такой, как ему нравились в юности. Их ошеломляющий и страстный роман вспыхнул внезапно. Вскоре парочку начали узнавать в лучших отелях и ресторанах Нью-Йорка. Как это обычно бывает, в счастливом неведении были только муж Шеннон и Вики.
Хотя, надо отдать должное, судить о том, что Вики знает или догадывается было сложно. Она в последнее время предпочитала молчать, уставившись в телевизор.
Как-то Деллакроче на одной из встреч с Готти сказал:
— Я слышал, что ты отлично ладишь с моей дочерью.
— Дочерью?
— Да, с Шеннон. А ты не знал, что это моя дочь? У всех бывают грехи молодости. Да, она моя внебрачная дочь. Мне надоело кормить ее мужа-недотепу. Но если бы ты занял его место, то я бы был не против. Но чтобы только все было законно.
Дорога домой была сложной и полной раздумий. Вот оказывается, чем объясняется его стремительный рост в клане Гамбино. Нейл сделал ему предложение от которого невозможно отказаться или, скажем так: отказаться нельзя.
Что будет теперь с их семьей? Старшие дети сейчас вполне самостоятельны, скоро оперятся и младшие. Дом опустеет, а Вики будет бродить по пустым комнатам и часами сидеть у телевизора. Ему было всего сорок и можно было начать жизнь сначала. Сегодня он скажет ей, что их брак закончился.
Но эти слова сказать ему не пришлось. В этот день, 18 марта 1980 года, случилось страшное. Их сын, двенадцатилетний Фрэнк одолжил у приятеля мопед. Мальчишка решил с ветерком прокатиться и помчался по переулку в сторону главной дороги.
Оттуда в сторону своего дома сворачивал на большой скорости сосед Готти Джон Фавара. Он не заметил мальчишку и они столкнулись лоб в лоб. Не сумев сразу затормозить, он протащил Фрэнка метров сто. Мальчик умер до приезда «скорой».
Вики выла как раненый зверь. Джон силой влил в нее стакан виски и она устало опустилась на пол, бессмысленно глядя в одну точку. Джон позвонил Нейлу и сказал, что сейчас речи быть не может о том, чтобы расстаться с Вики. Тот все понял и обещал любую помощь.
Мир Готти рухнул со смертью мальчика. Он понятия не имел о том, что делать дальше. Джонни плеснул себе виски и услышал как хлопнула входная дверь и послышались крики.
Маленькая хрупкая Вики бейсбольной битой наносила удары соседу Джону Фаваре, который пришел к ним попросить прощения за содеянное.
— Негодяй, ты убил моего ребенка!
Прежде чем Готти смог оттащить жену, она нанесла соседу несколько мощнейших ударов. Фавара валялся на земле, корчась от боли. Вики, как разъяренная фурия, вырывалась из рук Готти и кричала:
— Ты думал, что я не смогу? Если мой муж не может отомстить за сына, я отомщу сама.
Могущественный Готти не первый раз пасовал перед женой. Потерпевший Фавара отказался подавать заявление в полицию и Готти после похорон Фрэнка собрал всю семью и вывез во Флориду.
ики спросила:
— Зачем мы туда едем?
— Собирайся и молчи.
Виктория впала в долгую депрессию. Через несколько дней после их отъезда пропал Джон Фавара. Он выписался из больницы и решил продать свой дом, чтобы уехать из Нью-Йорка, а потом он бесследно исчез. Его так и не смогли найти.
Говорили, что его затолкали в фургон и увезли в неизвестном направлении. С этого момента у Джона Готти все пошло наперекосяк. Готти каждую ночь заходил говорить «Спокойной ночи» в комнату своего погибшего сына Фрэнка и подолгу там сидел.
Он пустился во все тяжкие — Готти играл на тотализаторе, проигрывался в пух и прах в подпольных казино, а потом шел собирать дань к тем, кто был под его контролем.
Нейл-Аньелло Деллакроче решил поговорить с Джоном.
— Твой долг уже полмиллиона долларов.
— Наплевать, разберусь.
У Готти возникли серьезные разногласия с боссом Полом Кастеллано и он решился на небывалое по дерзости преступление. Он знал, что рискует, однако была в нем по-прежнему небывалая харизма и уверенность. Готти видел проблему и решал ее единственным известным ему способом.
Вскоре гангстеру номер один предъявили обвинения убийстве его босса Пола Кастеллано, подкупе присяжных, взятках, рэкете, уходе от налогов. Знаменитый дон был осужден на пожизненное заключение без права пересмотра приговора.
Для утверждения обвинительного заключения большую роль сыграли показания бывшего ближайшего помощника Готти Сальваторе Гравано по прозвищу Сэмми Бык.
В Нью-Йорке Готти до сих считают чуть ли не национальным героем, который не побоялся пойти против самой системы власти.
Джон Готти всегда угощал полицейских, которые следили за ним возле его штаб-квартиры в Квинсе в Бергенском обществе рыболовов и охотников, горячим кофе с утра.
Джон устраивал фейерверки в День Независимости, делал подарки детям, старикам и многодетным семьям.
Свой срок Готти отбывал в камере одиночного заключения в тюрьме Иллинойса. Общение с подчиненными он осуществлял во время свиданий с сыном Джоном.
Когда Вики узнала, что муж втянул в свои криминальные дела старшего сына, она прокляла Готти и на этот раз поклялась развестись с ним. Готти скончался в заключении на 62 году жизни от рака 10 июня 2002 года.
