«Мать, да и она сама, поведения самого недостойного», — шептали молодому царю. И Фёдор сокрушенно вздыхал. А ведь ему так понравилась Агафья! Деву эту, замеченную во время крестного хода, он в своих мыслях уже вознес до царского венца. Но родственники государя, шипели, словно змеи: порченая! И он верил…
Польскую корону он мог получить в восьмилетнем возрасте. В Речи Посполитой рассматривали четырнадцать кандидатов на престол, и среди них был маленький царевич Федор… Но в 1669 году удача не улыбнулась ему. И слава богу! Потому что следующей зимой русский государь потерял старшего сына, Алексея. И царевич Федор стал следующим претендентом на русский трон.
«Болезное семя», — сокрушенно говорили про царских детей. Действительно, дети Алексея Михайловича и царицы Марии Милославской оказывались слабыми и хворыми. Федор с юных лет был под постоянным присмотром лекарей.
Зато все отмечали его рвение к наукам, успехи в учебе. Много читал наследник престола, размышлял и делал записи. Готовился к своей будущей роли… И никак не мог предугадать, что все произойдет так быстро.
Ему было четырнадцать, когда не стало царя. Тяжелый выбор стоял перед Алексеем Михайловичем перед тем, как он ушел в вечность. Оставались у него три сына: слабый здоровьем Федор, слабый умом Иван и маленький совсем Петр.
— Быть Федору царем, — подтвердил он пред кончиной.
Так и постановили. Принял царевич корону и взошел на престол.
Многие недооценивали его. Тем более, что после коронации Федор расхворался! Ходил по царскому Двору, будто хозяин, Артамон Михайлов. Много возомнил о себе родственник государя, Иван Милославский. А Федор вдруг поправился и полностью отстранил их от власти.
— Никому не доверяет наш государь, — недовольно шептались бояре, — печати держит при себе, никого не слушает.
На самом деле, Боярская Дума собиралась по приказу Федора регулярно. Но все видели: молодой царь хоть и слабоват, но за власть ухватился. Повелел провести перепись населения, занялся налоговой реформой, открыл Типографское училище, взялся за реконструкцию царского дворца в Кремле. Деревянные постройки меняли на каменные. Обновляли убранство, расширяли палаты…
Он знал, что ему надо как можно скорее жениться и продолжить династию. Знал и про традиции семьи – устраивать смотр невест. Но судьба распорядилась иначе. 4 апреля 1680 года, в Вербное воскресенье, государь Федор III увидел девушку во время Крестного хода. Толпа собралась большая… а он разглядел только эту красавицу.
Спокойная, изящная, с большими серыми глазами, она шла так величаво, словно плыла… Одета была чуть иначе – в польском платье, которое очень ей подходило. Редкие девушки в Москве носили европейские наряды.
— Узнай, кто она, — шепнул Федор своему приятелю, Ивану Языкову.
Горящий взгляд молодого царя не оставлял сомнений – влюбился с первой встречи. Еще не зная, кто перед ним…
Объяснять Языкову дважды не приходилось. Быстро был отдан приказ двум мальчишкам, чтобы проследили за девушкой. Куда пойдет, в какой дом, кто в нем хозяин. А к вечеру перед государем уже был подробный отчет: так мол, и так. Зовут деву Агафьей Грушецкой. Дочь достойного смоленского дворянина, Семена Федоровича. Правда, он из польских…
— Но верит-то по-православному! – воскликнул Федор. Не пошла бы католичка на православный крестный ход. Значит, и здесь все складывается удачно.
Жила Агафья вместе с матерью в доме дяди, что в Китай-городе. Семен Заборовский, думный дворянин, уже год присматривал для девушки жениха. Но все откладывал с решением. Уж больно хороша племянница! Не прогадать бы!
— Передай Заборовскому, — распорядился царь Федор, — чтобы племянницу хранил и без моего указа замуж не выдавал.
Той ночью в доме дворянина долго не могли уснуть. Это же какая честь выпадала! Сам царь собрался вершить судьбу Агафьи…
— А может, это потому, что он сам тебя хочет в жены взять? – осторожно предположила мать.
Но Агафья только рассмеялась. Даже мысль о том, что ее могут сделать царицей, показалась ей невероятной и смешной.
Федор решил действовать осторожно. Его дед однажды поспешил с выбором, остановил свой взгляд на понравившейся девушке, и ту самую девушку зельем извели. Сделали так, что она предстала перед государем хворой. Не сложилось тогда счастье царя Михаила! Поэтому интерес к Грушецкой раньше времени обнаружить было нельзя…
Верный человек был отправлен в дом Агафьи, чтобы ждала возле окошка в нужный час. А сам царь Федор вместе с Языковым решил выехать верхом на прогулку. То 10 июня 1680 года стало поворотным для всех: государь, словно бы случайно, проехался под окнами… А оттуда выглянула – тоже, якобы случайно! – дева Агафья. И все было решено.
— Обидятся бояре, — хмуро рассуждал Языков.
— Не обидятся. – хмыкнул Федор.
Он уже все придумал. Велел собрать смотр невест, так что в июле свезли в Москву красавиц из разных городов и сел. Девятнадцать претенденток отобрали для итогового смотра… а там уже царь огласил решение. Более других ему по нраву дева Агафья Семеновна Грушецкая.
Злились в своих домах Куракины и Хитрово, Звенигородские и Волконские. Чем хуже их Марфа, Василиса, Прасковья, Анна? Выбрал же себе государь худородную деву, как его дед когда-то – Дуню Стрешневу. Да, видать, ничего не попишешь…
Впрочем, разъезжались претендентки не с пустыми руками. Чтобы подсластить пилюлю, пожаловали каждой отрезы парчи и атласа. Пусть не выбрали, но хоть платьев красивых нашьют!
…Больше всех лютовали Милославские. Они, царская родня, были не прочь свой союз с династией еще укрепить. А тут какая-то Грушецкая! Принялся князь Иван подбрасывать царю Федору «весточки». Вот тут слышали, что мать Грушецкой ворожбой в молодости занималась. А другая родня – совсем из простых. Лавочники они. Видя, что это не производит впечатление на государя, пошел Милославский еще дальше:
— Мать её, и она сама, поведения самого недостойного!
Закручинился государь, осунулся, от еды отказался. Тогда и взял дело в свои руки верный Иван Языков.
— Да ты проверь, государь! Может быть, все это наговоры?
К Грушецким снова отправили людей от царя, и, топчась на месте от неловкости, не решались они задать деве главного вопроса… А она, выйдя к ним, гордо расправила плечи:
— Предайте государю, что непорочна я. Безгрешна, в чем готова клясться перед иконами. И в чести моей и чистоте нет никакого сомнения!
18 июля 1680 года царь Федор Алексеевич в Успенском соборе обвенчался со своей избранницей. Патриарх Иоаким лично читал молитвы над женихом и невестой. Свадьбу решили играть скромную, Милославского к торжествам не подпустили. Был гнев царя Федора на него велик, но Агафья умолила его сжалиться над родственником…
Иоганн Келлер, голландский барон, присутствовавший при этом, писал на родину:
«…Царицей стала особа из не очень богатой семьи и принадлежащей скорее к польской знати, чем к русской; его величество этим хотел открыто доказать, что он непременно хочет выразить свою волю, а не следовать в этом отношении воле вельмож Двора: ведь если он породнится со знаменитой семьёй, которая посредством этого станет чересчур важной и чересчур могущественной и будет стремиться таким образом притеснять менее знатных, то это может привести к опасным ссорам».
В том, что Агафья была безгрешна, Федор убедился сам. Это был период безграничного, настоящего счастья. Он стал супругом девушки, которую искренне полюбил!
Как это часто бывало, не обошли подарками семью новоявленной царицы. Заборовский стал боярином. Двух сестер царицы – Анну и Феклу – быстро выдали замуж, тоже за видных и знатных людей. Кузен Агафьи стал царским стряпчим, а еще один – стольником… Мать получила в личное владение несколько сел. Лишь бы царица улыбалась!
Много говорилось о том, что царь Петр I ввел моду на европейское платье… На самом деле, он сделал его ношение обязательным. А вот моду ввела как раз царица Агафья Грушецкая! При ней и ее муже начали впервые брить длинные бороды. «Царь хочет ввести веру польскую», — иногда шептались недоброжелатели.
Безгрешная Агафья была женщиной жалостливой, доброй, много помогала бедным и осиротевшим. Потихоньку о ней стали говорить с благоговением и уважением, а уж каким счастливым выглядел царь Федор!
Все могло бы сложиться иначе. Все могло бы получиться…
Она ждала своего первенца. Удалилась в Коломенское, как часто поступали государи в летние месяцы. Приказала приготовить для родов отдельные хоромы. И в ночь на понедельник, 11 июля 1681 года, произвела на свет сына. Решили назвать ребенка Ильей. Никогда еще царских младенцев так не называли…
17 июля царевича крестили, причем крестной матерью выступила тетка царя, Татьяна Михайловна. В крестные позвали игумена Иллариона. Молодая мать при этом не присутствовала – она скончалась три дня спустя после рождения сына.
Царевич Илья закрыл глаза навеки 21 числа. Совершенно разбитый горем царь Федор не мог подняться на ноги и только рыдал.
Кончина жены и сына подорвала его здоровье. Да, его вынудили снова жениться – спустя полгода. Но этот брак был кратковременным. Царь Федор последовал за своими любимыми в апреле 1682 года.
А дальше была короткая смута, воцарение царевны Софьи, возведение на трон двух братьев Федора – Ивана и Петра. История пошла по известному нам пути, и нам неведомо, что было бы в ином случае…
