Хромота мальчишки притягивала взгляды. Даже там, где не было места чувствам, на него смотрели с жалостью. Знали, этот неулыбчивый, не по годам серьезный ребенок с ранних лет отмечен печатью проклятия: одно имя его матери заставляло людей трепетать. И не без причины ее звали ведьмой. Ведьмой с Уолл-стрит.
Девочка по имени Генриетта появилась на свет в 1834 году в штате Массачусетс. Ей едва исполнилось два года, как в семье случилось несчастье: вторые роды миссис Робинсон прошли неудачно. Ребенок скончался, а здоровье матери оказалось безнадежно подорвано. Мистер Робинсон, владелец крупной китобойной компании, понимал, что чахнущая супруга более не сможет уделять внимание дочери, а потому принял решение: Генриетту отдали на воспитание деду.
Свою единственную внучку Гидеон Хауленд, чрезвычайно обеспеченный делец, полюбил всем сердцем. Оттого, возможно, относился к ней совершенно не так, как полагалось относиться к девочке: он рано начал приобщать ее к знаниям, и Хэтти — так прозвали ее домашние — с шести лет читала ему газеты. Мистер Хауленд много рассказывал ей о торговых делах и финансовых рынках, знакомил с миром математики и экономики. Успехи Хэтти в работе с цифрами были, несомненно, велики: к тринадцати годам ей доверили вести часть семейных счетов.
Отец поддержал начинания деда: не имея иных наследников, он понимал, что однажды именно к Хэтти отойдут его дела. Он стал брать девочку с собой, на практике знакомя с управлением компанией: она бывала и в заваленных бумагами конторах, и на складах, заполненных товарами, училась говорить на одном языке и с торговцами, и с биржевым маклерами. «Экономия и бережливость — вот основные принципы успеха», — поучали её.
Впрочем, конечно, родным Хэтти были отнюдь не чужды принятые в обществе тех лет порядки: как бы не желала семья вырастить из девушки достойного продолжателя дела, все полагали, что ей предстоит выйти замуж. Однако Хэтти под венец не торопилась. Не поспешила она и тогда, когда отец отправил ее на «ярмарку невест» — в большой и шумный Нью-Йорк. Юная мисс Робинсон хорошо провела время, но найти ту пару, на которую надеялся отец, ей не удалось.
Приданое привлекало многих, но у Хэтти были свои критерии отбора: титулы и красота ее интересовали мало, ей нужен был равный — с состоянием и, желательно, деловой хваткой.
Поиски нужного кандидата были прерваны письмом об ухудшившемся здоровье матери: примерная дочь, Хэтти поспешила домой.
Миссис Робинсон не стало в феврале 1860 года. Согласно ее завещанию, все ее деньги переходили к мужу, дочери доставалась лишь незначительная сумма. Совершенно без средств Хэтти, правда, не осталась: возмущенная допущенной несправедливостью, ее тетя подарила ей 20 000 долларов. И всё же Хэтти была очень встревожена, когда её отец, продав свою долю в китобойном флоте и вложив деньги в судоходную фирму, решил обосноваться в Нью-Йорке.
Опасаясь, что охотниц за состоятельным вдовцом найдется немало и не желая внезапно обзавестись мачехой, Хэтти отправилась вместе с ним.
Вопреки ее страхам, мистер Робинсон связать себя новым браком не спешил. Зато она сама сумела устроить личную жизнь. Эдвард Генри Грин был на двенадцать лет старше, но имел собственные средства, успешно приумножаемые за счет международной торговли. Вряд ли Хэтти полюбила своего жениха по-настоящему: статус замужней женщины, вероятно, прельщал ее больше.
В 1867 году состоялась свадьба, которую долго еще обсуждали в местном обществе. Она запомнилась не пышностью и не роскошью, а добрачным соглашением, согласно которому супруг Хэтти отказался претендовать на ее состояние. А оно к тому времени было совершенно невероятным: уже скончавшийся отец оставил Хэтти около 6 миллионов долларов.
Кроме того, судебные тяжбы за наследство упокоившейся тети обещали принести ей в скором будущем до миллиона долларов. Правда, борьба за тетушкины деньги весьма подпортила репутацию миссис Грин: обнаружилось, что, в погоне за богатствами, она представила суду поддельное завещание, составленное в ее пользу.
Хэтти избежала преследования со стороны закона, но огласка сделала свое дело. В надежде на то, что скандал угаснет сам собой, недобросовестная наследница предпочла уехать в Англию. Именно там, в Лондоне, миссис Грин предприняла первые решительные шаги: она вложила значительные средства в американские облигации, выпущенные правительством для финансирования восстановления страны после Гражданской войны, что через пять лет добавило 1 миллион к ее состоянию.
В 1874 году миссис Грин вместе с супругом и двумя детьми вернулась на родину. Там у Хэтти появился новый круг знакомств, в котором тут же пошли странные слухи о ее эксцентричности. Необычность поведения владелицы громадных средств выражалась в ее невероятной скупости. Она редко меняла наряды, доводя их до совершенной изношенности, ездила в старой карете, покупала дешевую уличную еду.
Особенно поразила общество история, случившаяся с Нэдом, старшим сыном Хэтти. Когда мальчик повредил колено, миссис Грин отвела его в бесплатную больницу для бедняков. Однако врач узнал ее и отказался принять без оплаты. Тогда Хэтти решила лечить сына сама, что ей не удалось: началась гангрена и ногу ребенку пришлось ампутировать.
Впрочем, дурная репутация и проблемы в семейной жизни — в 1885 году она рассталась с мужем — мало заботили миссис Грин. Она полностью погрузилась в мир финансовых махинаций, стремясь увеличить свои и без того немалые капиталы. Хэтти покупала акции и облигации, выкупала кредитные обязательства — и сделки приносили ей миллионы.
За ней закрепилась слава жестокого и беспринципного человека — она была абсолютно лишена моральных качеств. Проворачивая свои дела, Хэтти разоряла менее удачливых бизнесменов, за что и получила свое прозвище — «ведьма с Уолл-стрит».
В 1916 году Хэтти Грин, которой исполнился 81 год, была признана самой богатой женщиной в мире. Впрочем, счастье ее содержалось лишь в деньгах. Хэтти ненавидели сотни людей, включая собственных детей, чьи судьбы она искалечила. О скупости матери Нэду всегда напоминал протез, заменивший ногу.
Поскольку Хэтти опасалась, что сына оморочит какая-нибудь бедная девица, он женился лишь после смерти матери — на даме «с низкой социальной ответственностью» — и так и не обзавелся детьми. Жизнь Сильвии, дочери Хэтти, тоже сложилась не слишком благополучно: в 38 лет она вышла замуж за Мэтью Астора Уилкса, не самого состоятельного члена знаменитой семьи Асторов, которому исполнилось уже 63 года, детей тоже не имела. В результате, практически все, что жестоко и жадно копила Хэтти Грин, отошло благотворительным организациям.
