Она успела произнести две фразы и упала. Без чувств. Красавицу Араужо было не узнать – в изорванном платье, бледная, как мел. Спустя несколько часов молодая женщина скончалась, и в Петербурге забурлили слухи, один невероятнее другого. Многие считали, что к этой истории причастен сам великий князь Константин Павлович.
Она была прекрасна, а про него говорили недоброе. Она была женой ювелира, он – братом русского императора. Ее часто видели в компании кавалеров, а его считали человеком, который не может пройти мимо удовольствий. Из-за разницы положений они никогда бы не встретились. Но им помогли.
Мадам Араужо (иногда встречаются другие версии ее фамилии – Аруаж, Аруажи) не была великосветской дамой. Кто-то приписывал ей португальское происхождение, другие – французское. Но в 1802-м году, в Петербурге, она говорила, скорее всего, на языке Вольтера и Руссо.
Пожилой муж был целиком занят делами, а восхитительная мадам Араужо нашла внимательного собеседника и воздыхателя в лице генерала Баура. Который был прекрасно знаком с великим князем и имел неосторожность рассказать о прекрасной даме Константину Павловичу.
Классическая версия этой истории гласит, что великий князь потребовал от Баура познакомить его с дамой. Генерал ничего не имел против этого.
И даже лично предложил ювелирше встретиться с великим князем. На тот момент Константин официально был женат на Анне Фёдоровне, урожденной немецкой принцессе. Однако семейная жизнь супругов складывалась из рук вон плохо, и Анна Фёдоровна замыслила сбежать из России.
Судя по всему, мадам Араужо отказалась от предложения Баура, и даже была возмущена им. Разумеется, она не принадлежала к аристократическому сословию, но это не давало повода обращаться с ней, как с крепостной! Фёкла или Аграфена перечить барину не могли.
А вот подданная другого государства – легко. Пересказав все эти доводы великому князю, Баур отметил, что тот нахмурился. Мадам Араужо вела себя дерзко… Писатель Николай Греч позже рассказал, что за этим последовало:
«Однажды она (мадам Араужо) поехала в гости к придворной баронессе Моренгейм, жившей в Мраморном дворце, принадлежащем великому князю Константину, осталась там необыкновенно долго, и, воротясь в самом расстроенном положении, вскоре умерла.
Разнеслись слухи, что она попала на половину великого князя, и он, с помощью приятелей своих и офицеров поступил с ней… злодейским образом».
Много раз передавали из уст в уста, что бледная мадам Араужо оказалась на ступенях своего дома, где успела только вымолвить: «Я обесчещена, я умираю», а потом оказалась без чувств и вскорости отдала богу душу. Говорили, что её привезли неизвестные люди и оставили у двери, а вскоре вокруг собралось очень много народа.
О произошедшем немедленно доложили императору Александру I, который был потрясен этой историей… Однако возникает вопрос: если мадам Араужо ничего не успела сказать, какие ниточки связали её с великим князем Константином? Кто-то видел её возле Мраморного дворца?
В «Записках» барона Владимира Штейнгеля, современника великого князя, об этом запутанном деле тоже упоминается, и довольно подробно. Летом 1803-го года, пишет он, за мадам Араужо приехала карета якобы от ее захворавшей родственницы.
«Когда она сошла… ее схватили и отвезли в Мраморный дворец», — уточняет Штейнгель. Но вот незадача! Даты не сходятся! В разных источниках пишут то про 1802-й, то про 1803-й год!
Писатель Юрий Тынянов тоже подхватил историю мадам Араужо. В «Кюхле» он прямо называет виновником великого князя Константина, добавляя от себя такие подробности: ювелиршу втащили по лестницам, гвардейцы охраняли входы, а домой она попала только три дня спустя…
И граф Фёдор Толстой в своём дневнике тоже прямо указывает на брата императора Александра I. Он добавил, что вернули мадам Араужо в грязной рубашке, что пропала она после обеда, а вот оказалась на ступеньках во втором часу ночи. Детали тоже различаются! Так что же, всё выдумано? Или просто каждый автор чуть-чуть приукрасил от себя?
Столица бурлила. Поток негодования должен был вот-вот обрушиться на голову великого князя, так что 30 марта 1802 года петербургская полиция подготовила объявление. Сейчас бы сказали – пресс-релиз по итогам расследования.
«Около восьми часов вечера… госпожа Моренгейм вызвана была дворовой своей в комнату, где нашла госпожу Араужо… в обмороке. Говорить могла она токмо с великим трудом, требуя, чтобы послали за ея каретою и дворовой. Камердинер… великого князя Константина, Рудковский, сказал, что 10 марта лакей Новицкий объявлял ему, что видел какую-то больную даму вели два лакея от господина Баура.
Ответствовал, что с француженкой сделался обморок… Лекари… утвердили, что была в параличе, ни малейших знаков насильства приметить не могли. Жена стекольного фабриканта Шенфельдерова, позже обмывавшая мадам Араужо, показала, что на той даже пятна не было».
Конечно, в эту версию, явно спущенную «сверху», поверили не все. Городские сплетники разносили молву, что ювелир Араужо получил от государя крупную сумму денег и немедленно уехал за границу. А были и другие голоса: кто-то вспомнил, что госпожа Моренгейм в узких кругах была известна как женщина, помогавшая столичным дамам избавиться от нежелательного плода.
Возможно, мадам Араужо отправилась на небеса как раз по этой причине? А всё остальное — просто придумано? Или не бывает дыма совсем без огня?
В любом случае, факты таковы: была, действительно, красавица ювелирша. Вероятно, ей вскружил голову генерал Баур. И 10 марта 1802 года молодая женщина внезапно скончалась. А вот причины… причины до сих пор окутаны дымкой загадки.
Ясно одно: разбираться в истории надо всегда на холодную голову. Без чувств.
