Девушку привезли на рассвете. Поскольку она сопротивлялась, то ей связали руки. Когда Гийом, десятью минутами позже, перерезал веревку, она тихо произнесла: «Благодарю». Спутанные светлые волосы девушка пыталась пригладить своими ладонями, но ничего не получалось. Потом она села прямо на каменный пол и прислонилась к холодной стене. Она не знала, сколько ей еще осталось.
В то время в тюрьме Сен-Пелажи томилось немало таких, как она: дворян, которых привезли ждать своей участи. Кто-то надеялся, что сумеет выпутаться из этой переделки, другие были уверены, что им настал конец. Многие тихо молились, другие обсуждали общих знакомых… Мари де Сен-Марк старалась ни с кем не разговаривать. Она была так потрясена произошедшим, что находилась на грани безумия.
Кода 14 июля 1789 года произошла французская революция, многие предпочли уехать из страны. В основном, это были дворяне и крупные промышленники. Кто-то уезжал целыми семьями, другие невозмутимо оставались в своих замках. Они не верили, что эти «бесштанные» способны на что-то серьезное. Бунт? Возможно. Только надолго ли их хватит?
Прозвище «бесштанные» придумали из-за костюма бедноты. Это дворяне, и те, кто им подражал, носили модные «кюлоты» — узкие брюки, доходившие до колен, которые надо было надевать вместе с чулками и туфлями. У простых людей в ходу была другая одежда — более практичные брюки, длинные и, конечно, никаких туфель… Так что аристократы нередко называли бедноту «санкюлотами»: в буквальном переводе — людьми «без кюлотов».
Некоторое время после революции ситуация почти не менялась. Но затем начались настоящие гонения на дворян.
«Францию со всех сторон опутали предатели, — говорили деятели революции, — эти ядовитые насекомые, распространяющие фальшь и подлость. Из-за них рассыпалась в прах мечта о государстве и обществе, которые разделяли бы единую систему ценностей».
2 октября 1792 года Конвент создал Комитет общественной безопасности, который мог арестовывать фактически любого человека. Достаточно было наговора, доноса или простого подозрения. Конечно же, нападкам подвергались исключительно дворяне и люди с деньгами. Во Франции сложилась ситуация, когда людей хватали просто так.
Мари де Сен-Марк тоже посчитали «подозрительной». Дело было в том, что значительная часть ее семьи укрылась в Англии, а она просто не успела уехать. Санкюлоты посчитали, что девушка служит во Франции английским агентом. И может быть, даже помогает другим аристократам сбежать от «революционного возмездия»! Убеждать их в противоположном было бесполезно. Арест последовал за обвинением.
— Я не верю, не верю, — шептала какая-то молодая и красивая женщина рядом с Мари.
Мари молчала. Она и сама отказывалась верить в происходящее. Неужели ей надобно… смириться? И ждать конца?
Она родилась в замке, в Нормандии, но большую часть жизни провела в Париже: училась в пансионе, потом была представлена ко Двору. Как дочь барона, Мари не могла рассчитывать на особенно блестящую партию (да и приданого у нее было не так уж много), но ее красота могла компенсировать отсутствие денег.
Впрочем, дебют Мари пришелся на тот самый роковой 1789-й год. Она толком и не успела узнать – что это такое, жизнь при Дворе. А теперь, по всей видимости, ей предстоит услышать приговор… Каждый день десяток людей уводили из Сен-Пелажи, и они никогда больше не возвращались. На Гревской площади безотказно работала «машина доктора Гильотена». Гильотина.
В день, когда ее доставили в тюрьму, ей помог какой-то обычный санкюлот: развязал затекшие руки. На следующий день он же принес еду для Мари. А потом, тихонько, из кармана своей куртки, достал еще и кусок хлеба. Благодарно глядя на него, Мари съела абсолютно все. Она еще никогда не чувствовала себя такой голодной!
Несколько дней спустя, когда дежурить в Сен-Пелажи снова выпало тому самому санкюлоту, он еще раз принес для Мари дополнительный кусочек. А потом снова.
— Меня зовут Гийом, — как-то сказал он Мари.
— Спасибо вам, Гийом, — прошептала девушка.
Никто не обращал внимания ни на Мари, ни на маленькие знаки внимания со стороны Гийома. Чем больше проходило времени, тем отчаяннее становились люди. Некоторые сходили с ума. Была и категория дворян, которые пытались золотом купить свою свободу. Впрочем, на поверку оказывалось, что золота ни у кого нет. Сначала конфисковывали имущество, а потом доставляли в Сен-Пелажи.
Да и рисковать собой стражники не хотели. Та самая молодая дама, что томилась вместе с Мари, уверяла стражников, что ей нужно только доставить весточку. И того, кто это сделает, сразу озолотят!
— Моя фамилия – Гримальди… — плакала она. — Я здесь по ошибке!
Это была, действительно, Мари-Тереза де Шуазель-Стенвиль, супруга Жозефа Гримальди, младшего сына князя Монако. Соседнего с Францией государства! Бледная, с дрожащими руками, она уже пыталась обмануть стражников, поэтому на ее слова не обращали внимания.
— Не делай так, — тихо сказал Гийом – Мари.
— Как? – спросила девушка.
— Не надо ничего обещать. Просто жди.
Им удавалось обменяться самое большее пятью-шестью репликами, но Мари вдруг повеселела. В ее душе поселилась маленькая, едва заметная, но все-таки надежда. Может быть…? Но Гийом ей ничего не обещал. Да и с чего ему помогать своему классовому врагу, аристократке?
И все же Мари поняла: тут есть причина. По всей видимости, она сама что-то затронула в сердце этого человека. Ее «бесштанный кавалер» продолжал приходить и приносить ей чуть больше еды, чем другим.
Однажды Гийом принес не только еду, но и маленький сверток. В нем было платье простолюдинки, очень просторное для Мари. Стражник объяснил, что Мари должна переодеться, а потом он тайком выведет ее, когда все уснут. Если их поймают, то они солгут, будто бы Мари – его невеста. Пришла навестить его, соскучилась.
— А если об этом кто-то узнает? – спросила Мари.
— Послезавтра тут вообще никого не останется, — ответил Гийом.
И она похолодела.
Было очень трудно дождаться момента, когда все уснут. В большом помещении, помимо Мари, находилось еще два десятка человек. Было далеко за полночь, когда наступила полная тишина. А ведь летние ночи короткие! В любой момент небо могло просветлеть…
Им очень повезло. Из Сен-Пелажи в общей сложности бежали почти двенадцать человек, но далеко не у всех получалось так ловко обвести вокруг пальца охрану. Утром заканчивалась смена Гийома, никто не удивился, что к нему пришла невеста… После этого надо было выбраться из Парижа.
Его звали Гийом Марк. Это совпадение фамилий показалось Мари очень символичным. Он спрятал Мари в своем доме, пообещав, что при первой возможности поможет ей выехать из столицы.
27 июля 1794 года Мари-Тереза де Шуазель-Стенвиль была казнена на площади Нации в Париже. Ей не хватило самой капельки удачи. Потому что в тот же день произошел переворот… Некоторые считают, что так и закончилась Французская революция.
Потому что в скором времени большая часть заключенных была отпущена на свободу, якобинцы лишились власти и начался медленный путь к возвращению прежних порядков. Разумеется, перед этим были Директория, Наполеон, но затем Бурбоны вернули престол.
Мари де Сен-Марк могла больше не прятаться.
Она не уехала из Франции.
Ее потомки, которые живут и поныне, рассказывают, что спустя несколько месяцев после Термидорианского переворота (под таким названием он вошел в историю) аристократка вышла замуж за своего бесштанного кавалера. Гийом и Мари были счастливой семейной парой, родителями шестерых детей. В 1790-е годы их дети носили фамилию Марк, но после реставрации Бурбонов, уже в девятнадцатом веке, они добились возвращения себе аристократической фамилии де Сен-Марк.
Потомки Мари и Гийома живут в Париже по сей день. Их историю однажды опубликовали в журнале «Пари-Матч», откуда, собственно, она и стала мне известна.
