Листок выпал из рук девушки. «С этого дня нашу помолвку считаю разорванной», — писал Эндрю. Больше не было ничего – ни объяснений, ни извинений, ни малейшего намека на произошедшее. Лиззи задыхалась от гнева: какой недостойный поступок!
Только вечером следующего дня она узнала причину разрыва своей помолвки, и от стыда не знала, куда спрятать глаза. Воистину, Лиззи Пигот словно бес попутал!
Вещи перевозили несколько дней – роскошное пианино, инкрустированную мебель из черного дерева, дорогие фарфоровые вазы. Соседи были заинтригованы: кто же снял особняк в этой части Лондона? Вскоре имя арендатора стало известно – леди Байрон. Она планировала жить здесь вместе с сыном, который пока учился в школе Харроу.
Лиззи Пигот наблюдала за переездом из своего окна, из дома напротив. А спустя несколько дней леди Байрон пожаловала с визитом к ее родителям. Невысокого роста, тучная, с нервным лицом, она сообщила, что будет рада принимать семью Пигот у себя.
— Особенно, когда приедет Джордж. – Заключила она. – Ему полезно бывать в хорошем обществе.
Об этом юноше, о Джордже, леди Байрон могла говорить часами. Складывалось впечатление, что она безумно гордится своим сыном – резким и немного странным, но при этом удивительно талантливым (с ее слов). Портрет юноши висел на самом видном месте в гостиной, а скоро Лиззи смогла оценить оригинал – на каникулах Джордж приехал к матери.
Ему было шестнадцать, и он умел улыбаться одними глазами. У него был на редкость выразительный взгляд, а держался он с достоинством герцога. Легкая хромота чуть портила его внешний облик, но Лиззи быстро перестала замечать этот недостаток. Главное, что Джордж излучал невероятное обаяние. А как он говорил! И что он говорил!
Лиззи была старше Джорджа почти на пять лет, и прекрасно понимала, что это существенная преграда. И не единственная. Семья Пигот пользовалась большим уважением, отец Лиззи основал Философское общество, а еще у него имелись деньги…
Но они не были аристократами с древней родословной. Так что, влюбившись по уши в красавца Байрона, Лиззи осознавала с самого начала, что это чувство не имеет перспектив.
Но кто мешает мечтать о счастье? К тому же, Джордж тоже был очарован своей зеленоглазой соседкой. Они прогуливались вместе, или читали стихи, или аккомпанировали друг другу на фортепиано… Лиззи чудесно рисовала акварелью и сделала несколько набросков для портрета Джорджа, а он восхищенно повторял, что это его лучшее изображение!
Чистые помыслы, нежные взгляды… Лето пролетело незаметно.
— Обещайте мне, Лиззи, что будете писать. – Попросил Джордж. – И только не сочтите меня дерзким, но я был бы счастлив, если бы вы оставили мне свой локон!
— Тогда я была бы рада получить ваш! – Воскликнула Лиззи и тут же покраснела.
Тем вечером они обменялись маленькими конвертами – Лиззи Пигот получила прядь волос Байрона и передала ему локон, который тихонько срезала у себя.
С тех пор они вели переписку. Когда Байрон, после окончания школы Харроу, отправился учиться в Тринити-колледж, письма продолжали поступать. Виделись они только на каникулах и по праздникам. Бедняжка Лиззи! Ей несколько раз предлагали руку и сердце, но она отвергала предложения.
— О, моя бедная сестра! – Восклицал Джон Пигот, ее старший брат. – Пора оставить эти мечты! Лорд Байрон – прекрасный молодой человек, но не будем обманываться!
Джону был весьма симпатичен этот Джордж. Симпатичен настолько, что в 1807 году именно он финансово помог Байрону опубликовать его поэтические произведения. Несмотря на свое происхождение, Джордж не мог похвастаться богатством. Да что там! Семья была почти на мели. Жили на доход от аренды родового поместья…
Годы бежали, и нужно было думать об устройстве своей судьбы. Лиззи Пигот находилась в опасном возрасте, когда еще буквально чуть-чуть, и она перейдет в категорию «старая дева», без каких-либо перспектив.
Поэтому, когда к ней посватался офицер Эндрю Тонбридж, все-таки приняла предложение. Эндрю предстояла отправка в Индию, и это пугало Лиззи. С другой стороны, так она оказалась бы максимально далеко от Джорджа, о котором продолжала думать все время.
Летом 1807 года Джордж снова приехал к матери. Конечно, он сразу же увиделся и с Лиззи. Узнав о ее помолвке, сдержанно поздравил ее. Они продолжали общаться, но теперь Байрон держался чуть отстраненнее. И вот тогда Лиззи решила расставить все точки над «и».
Она написала два письма. В одном из них она признавалась Джорджу в своих нежных чувствах. Писала, что последние три года были для нее самыми счастливыми, ведь она познакомилась с Байроном. Но она понимает, как многое стоит между ними. Потому и приняла предложение. Ничего нельзя изменить. Такова судьба!
Второе письмо предназначалась офицеру Тонбриджу. В нем Лиззи просила ускорить свадьбу и перенести ее с зимы 1808 года на осень 1807-го… И оба конверта были запечатаны и отправлены.
А потом разразился скандал.
Жених ответил Лиззи одной строчкой – что разрывает помолвку. При встрече на улице с Джоном Пиготом, братом девушки, он демонстративно не стал здороваться. Возмущению семьи Лиззи не было предела! Что себе позволяет этот человек?
Все разъяснилось с помощью Байрона. Он нанес визит своим соседям, поклонился и молча вручил Лиззи конверт. Ее же собственный, с ее письмом. Когда девушка развернула бумагу, то густо покраснела. Это было не то послание!
Бес попутал! Лиззи вложила в конверты не те письма! Поэтому пылкое признание к Байрону получил жених. А второе письмо – Джордж. Вот и всё…
Офицер отбыл в Индию один. Отношения с Лиззи восстановлению не подлежали. Байрон вскоре тоже уехал. Девушка печально смотрела в окно, и дождь чертил узоры по холодному стеклу. Лиззи Пигот замуж больше так и не вышла.
Она любила Байрона. Любила и собирала все новости о нем. Некоторые больно ранили ее – особенно те, где говорилось о его многочисленных дамах сердца, о его поведении. И все равно продолжала любить. Элизабет Бриджет Пигот составила прижизненную биографию Байрона. Она сразу поняла, что он войдет в историю…
Первым биографом Джорджа Ноэла Гордона Байрона считается Томас Мур. Однако он использовал именно ту информацию, что передала ему Лиззи Пигот. Свое сочинение влюбленная женщина нигде не публиковала.
Много лет спустя Лиззи встретила дочь Байрона, Аду Лавлейс. В ту пору она была уже пожилой женщиной.
— У вас его глаза. – Сказала Лиззи – Аде. – Эти глаза невозможно забыть.
Ее не стало в 1866 году. Локон Байрона она хранила всю жизнь.
