Одна из самых ярких звезд немого кинематографа, Пола Негри воплощала на экране экзотических, знойных, неистовых в своей страсти женщин. Она сделала карьеру в Европе, в Америке и в Гитлеровской Германии.
Была женой графа и князя, невестой Чарли Чаплина и Рудольфо Валентино. Она прожила 90 лет и за несколько дней перед уходом сказала, что ни на что не променяла бы своё прошлое.
История жизни актрисы Полы Негри сама по себе достойна экранизации: нищее детство, блистательное восхождение, страстные романы, шикарные свадьбы, всемирная слава… А уж. если поверить мемуарам Полы, то история получится поистине мелодраматическая.
К сожалению, в качестве источника они не слишком надежны: как и многие знаменитости, Пола приукрашивала свое прошлое, что-то скрывала, о чем-то просто лгала. И только сопоставив ее рассказ с тем, что говорили о ней современники, удается приблизиться к правде о том, какой она была на самом деле.
Ее настоящее имя — Барбара Аполония Халупец. Звучный псевдоним она взяла в самом начале карьеры: Пола — сокращенное от Аполонии, а Негри — фамилия ее любимой поэтессы Ады Негри.
«Я была третьим ребенком Ежи и Элеоноры Халупец, родилась накануне нового века — 31 декабря 1899 года. Меня назвали Аполонией в честь бабушки с отцовской стороны. Из-за моего хрупкого здоровья, а также из-за того, что из троих детей выжила только я одна, меня любили и берегли», — писала Пола.
Не так давно исследователь ее биографии режиссер Мариуш Котовский отыскал в архивах метрику, где указано, что Барбара Аполония Халупец появилась на свет 3 января 1897 года. То есть лгать Пола начала с первых слов своих мемуаров. Но кто из актрис не преуменьшал свой возраст?
А сочинять себе яркую биографию в Голливуде 20-х годов прошлого века считали просто необходимым. Например, соперница Полы Негри, знойная Теда Бара, говорила, что родилась в пустыне Сахара, что ее отец — итальянский скульптор, мать — француженка.
Хотя на самом деле Бара была дочкой еврея-закройщика и появилась на свет в пригороде Цинциннати. Пола же утверждала, будто ее мать — родом из польской аристократической семьи, которая приняла сторону Наполеона.
Якобы все мужчины этого благородного старинного рода участвовали в походе против России, за что семья была наказана, лишена всей собственности.
Но даже обедневшие, они хранили прежний гонор и были крайне возмущены, когда их дочь Элеонора, которой исполнился уже тридцать один год, вышла замуж за человека низкого происхождения — двадцатилетнего и небогатого Ежи Халупеца, который, как писала Негри, занимался «собственным бизнесом».
Пола говорила, что «отец был даже не поляком, а эмигрантом из Словакии. Ее отец собственного бизнеса не имел, работал лудильщиком, был польским националистом и революционером, за что его в 1905 году арестовали и отправили в Сибирь.
Имущество отца было конфисковано. Остался лишь дом. который принадлежал родственникам матери, поэтому конфискации не подлежал.
«Мое детство было окружено нищетой и страданиями. -вспоминала Пола. — Еще не познав счастья, я уже видела тюремные заключения, эпидемии и зверства казаков. Пытки и угнетение, революция, голодающие дети, отчаявшиеся матери, друзья. гибнущие от пуль…
Учиться ее отдали в монастырскую школу для детей из малоимущих семей. Там девочке тоже пришлось несладко.
«Для одноклассников из трущоб я сразу же стала объектом ненависти. — рассказывала Пола. – Ведь я была провинциалкой, а они городскими. Мои платья, остатки прежнего довольства, были лучше, чем у остальных. Кроме того, я была очень хорошенькой, хотя сама еще этого не осознавала».
Девочка жаловалась, что одноклассники привязывали ее длинные косички к стульям и к перилам, выливали чернила на ее платья, и в конце концов она не выдержала: решила добиться отчисления. Начала прогуливать, дерзить монахиням.
Однако святые сестры и не с такими бунтарками справлялись: в качестве наказания Полу шлепали линейкой по ладоням и ставили на колени в угол. В конце концов она смирилась.
Когда Пола подросла, одноклассники изменили свое поведение. Ведь она и правда была самой красивой. Девочки хотели с ней дружить, мальчики мечтали пригласить ее на свидание.
Сама же Пола думала только о том, как ей выбраться из нищеты и оказаться в том блистательном мире богатых и беспечных людей, о котором она с наслаждением читала в бульварных романах, выйти замуж за аристократа и забыть все пережитое, как страшный сон.
Пола была самой способной ученицей танцевального класса, поэтому ее пригласили в балетное училище в Петербурге, причем взяли на полное государственное содержание. В будущем Негри предпочитала скрывать этот факт. О «петербуржском периоде» ее жизни практически ничего не известно.
В Варшаву она вернулась накануне Первой мировой. Попыталась устроиться в какой-нибудь театр. но проще оказалось получить роль в кино: настоящие серьезные актрисы кинематограф презирали, а между тем на экране лучше смотрелись пусть не имеющие таланта и опыта, зато хорошенькие, свежие и грациозные старлетки.
Смуглую роковую красоту семнадцатилетней Полы разглядел режиссер Александр Герц и пригласил ее в свой фильм «Раба страстей, раба порока».
«Картину снимали общими усилиями. — вспоминала актриса. — В придачу к работе над сценарием я накладывала грим, подготавливала свои костюмы, занималась хореографией.
Успех «Рабы страстей» был огромный. Киностудия «Сфинкс» оценила талант девушки и обеспечила Полу приятной для нее работой, за которую к тому же неплохо платили. Ее регулярно приглашали сниматься, но больше, чем работу в кино, юная актриса ценила возможность развлекаться.
- В 1915 году Пола влюбилась. Она хотела, чтобы ее первый роман был красивым и запомнился на всю жизнь:
- Уже к 1918 году он снял Полу в двух удачных фильмах — «Глаза мумии Ма» и «Кармен». Пола вспоминала:
- Комендантом был граф Евгений Дамбский
- Пола потребовала развод.
- Однако мужчин в жизни Полы больше не было.
В 1915 году Пола влюбилась. Она хотела, чтобы ее первый роман был красивым и запомнился на всю жизнь:
«Из-за своей карьеры я стала взрослой не по годам, но приняла это как данность. Теперь же мне хотелось приобрести житейский опыт. Я решила закрутить сладостный и горький роман с одним из лихих офицеров, спешивших на фронт. И остановила свой выбор на статном поляке Ежи К.».
Что стало дальше с этим Ежи, неизвестно. Погиб ли он на полях Первой мировой или вернулся, женился на какой-нибудь милой девушке и всю жизнь вспоминал роман с роковой красавицей? Возможно. этого не знала и сама Пола.
В послевоенной Польше дела с кинематографом обстояли плохо. Зато в Германии, разбитой, опозоренной и нищей, киностудии работали с той же активностью, с какой совсем недавно работали заводы.
Она уехала в Германию и встретила своего идеального режиссера. Им оказался один из самых перспективных и заметных европейских кинематографистов того времени – Эрнст Любич. Он влюбился в Полу, но скорее не как мужчина в женщину, а как режиссер — в актрису, идеально воссоздающую на экране то, что он хотел бы показать своим зрителям.
Уже к 1918 году он снял Полу в двух удачных фильмах — «Глаза мумии Ма» и «Кармен». Пола вспоминала:
«С Эрнстом мы подружились быстро, наверное, потому, что я смеялась над любыми его шутками, даже самыми нахальными, а Любич. будучи артистической натурой, радовался вниманию публики».
Снималась она не только у Любича, но и у других режиссеров, и названия кинокартин показательны: «Мания», «Бестия», «Вендетта». Экранный образ Полы Негри к тому моменту уже сформировался: неистовая в своих страстях женщина-вамп с гибким телом и пылающим взором.
Самую большую славу принес ей фильм 1919 года «Мадам Дюбарри», в котором она сыграла знаменитую авантюристку, фаворитку короля Людовика XV, которую в дни Великой французской революции казнили на гильотине.
Фильм был масштабный, очень красивый, с роскошными костюмами, дорогими декорациями и массовкой. Неудивительно, что фильм обошел экраны всего мира. И Полой Негри заинтересовались в Голливуде.
Но пока серьезных предложений из Америки не поступало, Пола успела сняться в фильме с восточным колоритом «Сумурун» и в мелодраме «Горная кошка», в которой так выразительно сыграла вольнолюбивую и опасную дикарку Ришку, что с тех пор журналисты прозвали саму актрису «дикой кошкой».
В 1919 году Пола Негри вышла замуж. За аристократа, как ей когда-то мечталось. Познакомились они случайно: Пола решила навестить маму в Варшаве, а Любич, отпуская ее со съемок, попросил, чтобы она привезла ему копию фильма «Раба страстей, раба порока».
У Полы была своя, личная копия, тогда это было распространенным явлением: актрисы пересматривали свои фильмы, стараясь запомнить и повторить удачные находки, отмечая неудачи.
Когда Пола возвращалась в Берлин и уже садилась в поезд, к ней подошел таможенный инспектор, проверявший багаж. Ему не понравилось, что она перевозит кинопленку, да еще и без лицензии. Мало ли, какой там фильм…
Возможно, шпионская запись. Пола себя в обиду не дала, завязался скандал, в результате которого инспектор попросту ссадил актрису с поезда и повел к коменданту.
Комендантом был граф Евгений Дамбский
«Необычайной красоты молодой мужчина двадцати с лишним лет, с голубыми глазами и безупречной военной выправкой, благодаря которой он казался выше своего среднего роста», — с удовольствием описывала его Пола.
После того как Негри объяснила, из-за чего возник конфликт, Дамбский принес ей свои извинения.
Пола вспоминала:
— Судя по тому, как со мной обошелся ваш инспектор, вы только и ждете, чтобы запереть меня в подземелье и ключ выбросить. — сказала я ему, не скрывая негодования.
— О нет, будь у меня тот ключ, я бы его точно не выбросил. — галантно отвечал комендант.
Пока Негри дожидалась следующего поезда, он пригласил ее в ресторан.
«Мы обменялись адресами и некоторое время переписывались. а во время следующего визита в Варшаву я пригласила его в гости к маме». — писала актриса.
Матушке галантный аристократ очень понравился.
«Ты должна выйти за него замуж. -сказала Элеонора Халупец дочери. — Обязательно. Такой случай бывает раз в жизни. Если ты его упустишь, то будешь жалеть до конца своих дней».
Пола пыталась охладить материнскую спешку:
«Он мне еще не сделал предложение».
«Ничего. сделает». — убежденно ответила Элеонора. И оказалась права.
Венчались зимой, в стылом соборе. Пола замерзла в своем кружевном платье и в длинной фате, которую она, будучи все еще целомудренной девушкой, имела полное право надеть. И семейная жизнь сложилась под стать венчанию: холодная и безрадостная. Особенно неприятна была первая брачная ночь.
Пола не постеснялась описать ее в своих мемуарах:
«Боль, нестерпимая боль. К этой боли не примешивалась сладость, только боль была единственным чувством, которое я испытала в ту ночь».
Некоторое время супруги прожили в Польше. Но быть графиней оказалось не так замечательно. как представлялось Поле при чтении романов. Она чувствовала себя чужой в доме мужа, где всем руководили его надменные сестры.
Они обожали брата, заботились о его хозяйстве и карьере и с негодованием приняли его решение жениться на актрисе, да еще и бесприданнице.
Днем — постоянные унижения со стороны золовок, ночью — мучительное исполнение супружеского долга. Между тем Полу звали обратно в Берлин, ей предлагали новые роли. Узнав об этом, Евгений обрадовался: оказалось, что он рассчитывал с помощью гонораров супруги-кинозвезды поправить материальное положение своей семьи.
Пола с наслаждением вернулась к работе. Вот теперь-то она оценила, какая это радость -играть страсть на экране, а не пытаться изображать ее в реальной жизни. Муж регулярно навещал ее. Правда, его визитов Пола ожидала со страхом и спешила откупиться от него, отдавая очередную внушительную сумму.
Нет, конечно, ей очень нравилось, когда ее называли графиней Дамбской, но в конце концов она поняла, что супружеская жизнь обходится ей слишком дорого.
Пола потребовала развод.
Дамбский пытался сопротивляться, но против ее сообщения об отъезде в Голливуд возразить не мог. Сам Евгений покидать Польшу не собирался, он сделал хорошую карьеру и вообще не представлял себе жизни вне родных пенатов.
Так что, оставаясь неразведенным, он одновременно терял и возможность получать деньги от Полы, и возможность жениться на какой-то другой женщине.
В 1922 году они развелись. И с Евгением, и с Германией Пола прощалась без сожаления.
«После захода солнца Берлин вспыхивал тысячами огней и болтал на сотне языков, — писала Негри, — но на рассвете, когда солнечные лучи освещали убожество улиц, из всех языков оставался только один — бормотание нищих на перекрестках».
Америка встретила Полу Негри восторженно. Голливудские кинематографисты давно мечтали заполучить себе одну из самых заметных европейских звезд. Не важно, что Пола говорит по-английски с неприятным акцентом. Даже если бы вовсе не говорила…
Для немого кинематографа важна богатая мимика и язык тела. А с этим-то у Полы все было в порядке.
Современница актрисы, журналистка Джоан Джордан, писала в журнале Photoplay:
«С тех самых пор, как Пола Негри посмотрела на нас из-под напудренного парика мадам Дюбарри, ее имя не сходило с уст. Поначалу она мелькала в глубинах континентальной Европы — обольстительная чужеземка, волнующе необычная и прекрасная. Но вот она едет в Голливуд, чтобы сниматься в фильмах.
Улыбчивую, загадочную, немногословную Полу поприветствовал Нью-Йорк. Чикаго едва уловил аромат ее экзотических духов, когда по его улицам прошелестела ее юбка. В Пасадине она сорвала с дерева апельсин.
Американская публика с наслаждением читала мельчайшие подробности о жизни актрисы, и эти обрывки новостей лишь разжигали аппетит».
Пола тоже сначала была в восторге от Голливуда. Но быстро поняла, что этот блистательный мир на самом деле больше похож, на змеиное гнездо. Здесь надо быть очень осторожной, продумывать каждое слово, каждый шаг.
«Блестящая поверхность манила своей красотой, но с оборотной стороны притаились страх и разбитые судьбы, — вспоминала она. — Но как бы ни взывала ко мне эта притягательная жизнь, я инстинктивно уходила в себя.
Вместо армии записных знакомых меня окружала личная гвардия близких друзей. Ночные вечеринки, залитые контрабандным виски, были не для меня. Лишь упорная работа давала мне ощущение счастья, и я наслаждалась ею».
Платили в Голливуде несравнимо больше, чем в Европе. Пола подписала контракт со студией Paramount, согласно которому получала 3000 долларов в неделю. Она снималась бесперебойно и все ее фильмы имели успех.
Журналисты восхищались Полой Негри: «экзотическая колдунья», «тигрица с загадочной томной улыбкой и очарованием Старого Света в глазах с тяжелыми веками» — как только не величали актрису! Они будто соревновались, сочиняя броские и завлекательные заголовки:
«Любовные увлечения Полы Негри». «Укрощение Полы Негри». «Кто такая Пола Негри?». «Настоящая Пола Негри».
После выхода фильма «Лилия из праха» Полу признали не просто экзотической красоткой, но и серьезной актрисой. Журнал Variety напечатал огромную статью, в которой говорилось: «Если рассмотреть все картины с Негри, показанные в Америке. можно прийти к выводу, что она создана играть женщин абсолютно аморальных.
Между тем в реальной жизни Пола была настоящей «дамой из особняка». Она обзавелась уютным домом с парком и бассейном и начала устраивать шикарные вечеринки.
Приобрела белый «роллс-ройс» с салоном, отделанным белым же бархатом, и с ручками из слоновой кости. Во время поездок Негри укрывала ноги одеялом из шкурок полярной лисицы, а по обе стороны от себя сажала белых русских борзых.
Униформа ее шофера тоже была белой, за исключением тех случаев, когда моросил дождь, -тогда шофер одевался в черное. Сама же актриса куталась в меха — горностай, шиншилла, норка — и сияла украшениями из рубинов и бриллиантов.
Пола смотрела прямо перед собой, словно бы не замечая восхищенных взглядов прохожих. Время от времени она совершала променад по бульвару Сансет, ведя на поводке ручного тигренка. Ее гримуборная была украшена в китайском стиле, а по ковру каждый день рассыпали лепестки свежесрезанных орхидей.
В одежде она предпочитала резкие контрасты — или черный шелк и бархат с соболиным манто, или легкий белый шифон с накидкой из горностая. Пола носила тюрбан, высокие «русские» ботинки, ярко красила ногти на руках и на ногах, и все это за ней перенимали тысячи поклонниц.
На одной из своих вечеринок Пола Негри познакомилась с Чарли Чаплиным, который позже вспоминал:
«Я был приглашен к ней на вечер в дом, который она снимала в Беверли-Хиллз. Прием, даже по масштабам Голливуда, был неслыханно великолепен. Пола оказывала мне особое внимание. Меня не заботило, насколько она искренна, — все равно это было приятно. Так начался наш бурный роман».
Чаплин был известный сердцеед, не пропускал ни одной красивой актрисы, но быстро перегорал, если женщина оказывалась доступной. Пола сначала разожгла в нем бешеную страсть: она отказывалась стать его женщиной, не желала выходить за него замуж.
Он не знал, что Негри боится повторения неудачного опыта с Дамбским. Согласиться на помолвку было для нее невероятным усилием.
Чаплин, вне себя от счастья, объявил о грядущей свадьбе. Ни до, ни после он никогда не афишировал свои брачные планы, но согласие Полы сделало его беспредельно счастливым. Однако время шло, а Пола никак не назначала дату свадьбы.
И не подпускала его к себе. Они начали ссориться, и, в конце концов, помолвка была расторгнута. Спустя годы Пола вспоминала:
«О моих отношениях с Чарли написано немало. Увы, по большей части сам же Чаплин все это и написал. Есть у Чарли черта, присущая многим комедийным актерам, — полное отсутствие самоиронии.
Ведь как давно это было. Удивительно, что его гордость до сих пор уязвлена и что он никак не может разглядеть забавные аспекты наших отношений».
Еще более оскорбленным Чаплин ощутил себя, когда Пола Негри стала возлюбленной Рудольфо Валентино.
Рудольфо сам пожелал познакомиться с Негри. Неоднократно присылал ей приглашения на свои вечеринки. Но Пола всякий раз отказывалась. Она почему-то боялась встречи с ним, словно что-то предчувствовала.
«Здравый смысл подсказывал, что глупо судить человека по его образу в кинокартинах, — объясняла позже она. — Я вела себя как девочка-подросток. Что плохого, если мы просто встретимся? Это будет обычное знакомство, ведь я контролирую свою личную жизнь и сама решаю, с кем мне завязать роман».
Когда они все же встретились, между ними не просто искра проскользнула: это был настоящий вулкан чувств. Все страхи были забыты. Пола сблизилась с Рудольфо, и если о чем-то жалела, то только о том, что слишком долго оттягивала знакомство с ним.
«Мы были пленниками фантазий, мы черпали радости, горести, восторги из романтического словаря мира кино, к которому мы принадлежали. Обычный мужчина дарит своей пассии вино или духи, но Руди такие знаки внимания казались слишком мелочными», -вспоминала Пола.
Валентино был опытным ловеласом. Он зажигал в спальне десятки свечей, покупал две сотни белых роз и посыпал постель лепестками. Но не спешил, он умел подарить наслаждение. И Пола его по-настоящему полюбила.
Но счастье было недолгим: 23 августа 1926 года, после мучительной восьмидневной агонии, Валентино скончался от язвы. Актеру был всего 31 год.
Отчаяние Полы не поддавалось описанию. Она сама не хотела жить, молилась, чтобы Бог забрал и её.
Пола Негри никогда не забывала о Рудольфо Валентино и о своей любви к нему. Больше ни с кем она не была так счастлива. Но жизнь продолжалась. И, пожалуй, поклонники Полы были даже разочарованы, когда она, всего через год после ухода Валентино, вышла замуж за князя Сержа Мдивани.
Общественность негодовала: Полу упрекали в том, что слишком скоро после ухода Валентино она устроила свое личное счастье. Однако она всего лишь пыталась забыть Рудольфо. Но это оказалось невозможным даже в браке с грузинским князем.
Ни один из браков Мдивани не продлился долго — та же участь постигла и семью Сержа и Полы. Через четыре года они развелись. А тут еще грянула Великая депрессия. Поле пришлось продать особняк, расстаться с частью драгоценностей.
Наступила эра звукового кино. Голос у Полы был красивым, низким и выразительным, а вот акцент — ужасным. И журналисты, совсем недавно превозносившие Полу Негри, теперь высмеивали ее произношение: их возмущало, что она, как и многие славяне, говорит ze вместо the, да и грамматика у нее хромает.
Полу все реже снимали. Будущее представлялось ей безнадежным. И когда о ней вдруг вспомнили в Германии, она с радостью согласилась вернуться.
*
Блистать в Голливуде Поле Негри уже не пришлось. И роли ей предлагали невыигрышные. Но зато Пола подружилась с актрисой водевилей Маргарет Уэст. Женщины сделались так близки, что снимали на двоих дом, а после Второй мировой вместе путешествовали.
Одни утверждали, что между Полой и Маргарет совсем не дружеская связь. Другие насмехались: бывшая звезда теперь стала приживалкой у богатой старой девы. Но, кажется, Полу эти сплетни и насмешки не задевали.
Однако мужчин в жизни Полы больше не было.
Каждый год, на годовщину утраты Рудольфо Валентино, она приходила и приносила одну розу — такую же белую, как те, лепестками которых он когда-то осыпал ложе их любви.
- В 1964 году Пола Негри в последний раз появилась на экране в фильме «Лунные пряхи».
- В 1970-м она выпустила книгу, скромно названную «Мемуары звезды».
- А 1 августа 1987 года Пола Негри скончалась в возрасте девяноста лет.
Незадолго до своего ухода она сказала в интервью: «Прошлое было прекрасным — молодость, сплошное упоение. Ни на что бы его не променяла. Настоящее же умиротворяет — преклонные годы и немножко мудрости. Как хорошо, что я прожила достаточно долго, чтобы испытать все это».
