«Барин, я брюхата, чего делать-то будем?», — плакала крепостная

Краешком глаза она наблюдала за молодым барином. Да, красавцем не было, но какие манеры, да еще стихи пишет. И надо же, совсем не кичится своим барством. Другой давно бы уже затащил на сеновал. А этот, ишь, стихи пишет, подарочки дарит.

Пока Ольга наблюдала, Александр как бы невзначай подошел совсем близко к ее рабочему месту. Наташка, сидевшая рядом, заерзала. Она боялась, когда господа подходили к ней слишком близко.

«И чего, дуреха, боится. Знала бы, какой он ласковый и приветливый. Эх, в деревне мне такого не сыскать. Грубые и неотесанные мужланы, эх». Пока Ольга думала свою думу барин вышел из мастерской. Ее это не тревожило, она точно знала, в условленное время он будет ждать ее возле большого дуба за околицей…

• В июле 1805 г. в имении Петровское Псковской губернии крестьянка Васса Лазаревна Калашникова (в девичестве Космина) родила девочку. Ее отец, Михайло Иванович Калашников, был дворовым человеком помещиков Ганнибалов. Он с радостью принял девочку, назвав ее Ольгой в честь святой древнерусской княгини.

Михайло не жаловался на жизнь. Барин ему попался добрый, умный. Просто так браниться не станет. Крестьяне своего барина любили и уважали. Петр Абрамович Ганнибал отвечал тем же.

Пока барин служил в городе, в деревне появлялся редко, наездами. А как в отставку вышел, так и совсем в город перестал ездить. Если только по делам каким. Сидел в деревне, производя настойки да водку для личного пользования. А если кто попросит, то и продаст бутылочку-другую. Прибыльный получился бизнес.

В 1806 году умер брат Петра Осип. Его вдова и дочь Надежда Пушкина никак не могли наладить быть в имении – все дела прежде вел покойный муж и отец. И теперь в Михайловском, хоть плачь, все сыпалось.

Несчастные родственницы попросили Петра передать им Михайло в помощь. Ганнибала такая просьба не слишком обрадовала, но возражать не стал. И вскоре глава семейства перебрался на новое место. Семья между тем продолжала жить в Петровском.

• Очень скоро барыня и шагу не могла ступить без совета Михайло. Через год она сделала его управляющим имения. Когда Оле исполнилось девять лет, Михайло испросил у барыни дозволения перевезти в Михайловское и свою семью. На что получил одобрение.

Петр Абрамович Ганнибал к тому времени завел в имении крепостной гарем и стал поглядывать на Олю. Конечно, отцу не очень-то хотелось для своей дочери такой печальной участи, и он поспешил увезти домочадцев к себе.

Олю определили работать на сеновале. В свободное от работы время Арина Родионовна, 56-летняя няня господских детей, учила девушку прислуживать господам за столом и в сенях, а также шить.

Долгими зимними вечерами она подбадривала свою ученицу: «Ты научишься хорошо шить, прясть, вышивать, будешь радовать господ, и со временем у тебя будет достаточно денег, чтобы выйти замуж за хорошего крестьянского парня». Оля внимательно слушала наставления старой нянюшки. Она понимала, старая женщина худому не научит.

8 июля 1824 года 25-летнему поэту было приказано отправиться в имение своей матери Михайловское и не выезжать из него до особого разрешения.

В столицу взбунтовавшемуся Александру Сергеевичу «путь был заказан».

Пушкин не прочь был провести какое-то время в тесном семейном кругу. Его с радостью встретили родители, брат и сестра. Комната поэта находилась у крыльца, и окнами выходила во двор.

Привыкший к шумному обществу Пушкин откровенно скучал в Михайловском. Единственным развлечением стало общение с Ариной Родионовной и ее подопечными – девушками-мастерицами. В числе которых была и Ольга Калашникова.

На тот момент девушке было 19 лет, и она расцвела настоящей красавицей: высокая, стройная, с волосами, заплетенными в толстую косу. Из всех «цветов» в комнате Арины Родионовны Ольга, несомненно, была самой яркой и прекрасной.

Александр частенько заглядывался на красавицу, уж больно ладная да справная была фигуркой и личиком. Молодой барин быстро выяснил, что девушка – не последний человек в имении – дочь самого управляющего.

В конце осени родители Александра вместе с сестрой и братом уехали в столицу – начинался очередной светский сезон. Пушкина в город еще не пускали.

И совсем затосковал бы поэт от одиночества и скуки, если бы не общество Оленьки.

Поэт красиво ухаживал за девушкой и, в конце концов, она уступила барину. Приехавший в середине зимы погостить у друга Пущин быстро понял, какого рода отношения сложились между поэтом и молоденькой крестьянкой.

«Мы вошли в комнату няни, где уже собрались швеи. Я сразу заметил одну фигуру, которая отличалась от всех остальных, но не сказал Пушкину о своих мыслях. Он, однако, догадался, о чем я думаю, и только улыбнулся, а я ответила ему подмигиванием. Мы оба поняли друг друга без слов».

Их роман продолжался на протяжении всей пушкинской ссылки.

Весной 1826 года Пушкины готовились к переезду из Михайловского в Болдино Нижегородской губернии. Вместе с ними ехала и семья Калашниковых. Когда они приехали в Белокаменную, Ольга призналась Пушкину, что беременна. Новость «убила» поэта наповал. Он, конечно, знал, что от таких отношений появляются дети, но был уверен, что его эта участь обойдет.

Поэт решил, что Ольга должна родить в Москве, а новорожденного ребенка отправить в деревню. Пушкин не хотел, чтобы его сына забрали в Воспитательный дом. Поразмыслив, он обратился к своему другу, князю Петру Андреевичу Вяземскому, владельцу подмосковной усадьбы Остафьево, с просьбой об особой милости.

Александр Сергеевич написал письмо другу и вручив его Ольге, отправил ее к Вяземскому. В конце концов Ольга уехала в Болдино, где благополучно и родила Павла. К сожалению, он прожил всего два месяца.

• Александр Сергеевич приехал в Болдино через четыре года после этих трагических событий. Полным ходом шли приготовления к свадьбе с Гончаровой. Ее матушка спустя годы дала согласие на брак Натальи и Александра.
• Биографы поэта уверены, что в этот момент отношения между ним и его пассией возобновились. Он принимает решение подарить свободу любимой крестьянке.

29 ноября 1830 года он покидает Болдино, он едет в Петербург имея при себе труды Болдинской осени и проект вольной для Ольги Калашниковой.

К тому времени и Ольга собралась замуж. 35-летний Павел Степанович Ключарев был женихом видным, титулярным советником и заседателем земского суда. У Калашниковой появилась прекрасная возможность стать дворянкой.

• Ключарева привлекла не столько красота Ольги, сколько значительное приданое, данное Пушкиным. Венчание Ольги Калашниковой и Павла Ключарева состоялось 18 октября 1831 года в церкви Успения Пресвятой Богородицы в Болдино. Калашникова стала дворянкой, титулярной советницей и владелицей 30 душ в селе Новинки.

Семейная жизнь Ольги и Павла не задалась с самого начала. Супруг оказался человеком приземленным, да еще и любителем пропустить рюмочку-другую. Очень скоро он спустил и имение, и всех крепостных. Молодые переехали к отцу Калашниковой.

С возрастом Михаил Калашников утратил деловую хватку. Имение Пушкиных постепенно разорялось, поступления денег сокращались. Крестьяне тоже были недовольны управляющим. Барин всю свою злость срывал на старике. Ольга не раз обращалась к Александру Сергеевичу, чтобы он оградил ее отца от барского гнева.

Пушкин ни разу не отказал. Помогал, как мог. И даже деньгами, которых у самого водилось не так много.

В конце концов Александр Сергеевич нашел решение: он назначил Калашникова управляющим своей деревни Кистенево с разрешением ему и его семье жить в Болдино.

Весной 1833 г. у Ключаревых родился сын, которого они назвали Михаилом в честь деда. Ольга написала Александру Сергеевичу письмо, чтобы сообщить ему о радостном событии. Александр Сергеевич, возвращавшийся из Оренбургской губернии в Петербург, передал Ольге деньги, взятые в долг у книготорговца Лисенкова.

• На подаренные поэтом деньги Ольга планировала выкупить имение в Москве. Для выкупа денег не хватило, но зато хватило трех крепостных за и дом-пентастенок в Лукоянове за 400 рублей.

Смерть Пушкина сильно повлияла и на благосостояние Ольгиной семьи. У них больше не было защитника в Болдино. Точная дата смерти Ольги Михайловны неизвестна, но это было после 1840 года.

Ольга Михайловна была «крепостной любовью» Пушкина и стояла в одном ряду с признанными красавицами из его «донжуанского списка».