В своей жизни Андрей Мягков не раз совершал внезапные поступки. Так, он неожиданно уехал из Ленинграда, оставив профессию химика-технолога, и стал в Москве учиться актерскому мастерству в Школе-студии МХАТ, оставил родной МХАТ, а потом вернулся в него.
В кино в советские годы успех Андрея Васильевича был бесспорен, а вот в театре – спорен. Критики высокого оценивали его работу в «Современнике», но вот роль дяди Вани во МХАТе встретили более чем сдержанно.
Дядя Ваня в исполнении Мягкова местами получился подчеркнуто неприятным, с отрицательным обаянием, таким его актер сделал умышленно. Андрей Васильевич, в конце 60-х сыгравший Алешу Карамазова, придал чеховскому герою портретный грим Достоевского. Дядю Ваню в исполнении Мягкова зритель в итоге не полюбил, но принял – герой получился ярким.
Критики говорили про Мягкова, что порой он очень остро ощущает пространство сцены, и оно даже мешает ему. Что он не находит радости в публичности своей профессии.
Первая роль Андрея Мягкова в кино – зубной врач Сергей Петрович Чесноков в фильме Элема Климова «Похождения зубного врача». Это кино по соображениям цензуры на 22 года отправили на полку. В итоге фильм лишился зрителя и контекста времени, а зритель лишился более полного понимания таланта Мягкова.
А ведь тогда встреча драматурга Александра Володина, режиссера Элема Климова и актера Андрея Мягкова была судьбоносной – именно благодаря ей актер пришел в большое кино.
В этом фильме Андрей Васильевич легко и изящно сыграл талантливого человека со своим внутренним пространством. Этот человек столкнулся с завистью и злобой. Его талант не защищается силой, но спасется слабостью. Он не стал отвечать злом на зло и просто отошел в сторону.
Герои Андрея Мягкова — медики, художники, социологи, служащие, инженеры, журналисты. Есть у этого актер свой цикл на тему «жизнь замечательных людей» — это Ленин, Гайдар, Герцен. Благодаря этим героям Андрей Васильевич стал типом современного интеллигента на сцене. Это устойчивый тип, а вовсе не сезонная типажность.
Именно поэтому в зрительской любви к Андрею Мягкову есть ностальгическая нотка тоски по истинной интеллигенции, которая умеет думать, слышать, понимать, отстаивать независимость своего духовного пути.
Мягков в роли интеллигента умел говорить на языке разных жанров, существовать в разных обстоятельствах. Он в каждой роли оставлял для себя право диалога со своим героем.
Но в какой-то момент перед актером стал вопрос: а можно ли быть интеллигентом на все времена, всегда быть на пути глубоких нравственных исканий. Это может наскучить зрителю и обернуться неудачей для актера.
Наиболее характерным примером тут является роль Мягкова в фильме «Летаргия». Задачи, стоявшие перед актером, размыты, вторичны. Фильм получился посредственным, а роль Андрея Васильевича не заслужила похвал.
Эльдар Рязанов выявил в Мягкове скрытый динамизм, любовь к авантюрному сюжетному положению. Так, Женя Лукашин из «Иронии судьбы» у Мягкова получился «маминым сыном», эгоистичным и разнузданным. В «Служебном романе» забитый жизнь клерк тоже существовал вполне вольготно – он швырял вещи в свою избранницу и ударил по лицу своего начальника.
В каждом его герое, сыгранном у Рязанова, есть «пружина непредсказуемости», которая раскручивается с необыкновенной энергией. К переменам в своих образах Мягков относится спокойно, естественно. Он легко преодолевал препятствия, которые ставил Рязанов его героям в кино. Впрочем, то, что режиссер «мешал» актеру, было только на пользу.
В «Гараже» герой Мягкова лишился дара речи, став безгласным борцом за справедливость, пришлось использовать мимику, пластику, эксцентричные выходки. Андрей Васильевич играл здесь язвительно и темпераментно. Он преувеличивал каждую реакцию, сохраняя серьезное лицо.
А потом Рязанов подарил Мягкову Карандышева в «Жестоком романсе». Он взглянул на этого героя безжалостно, в некоторых сценах едва не превращал в карикатуру. Со своей мечтой, притязаниями, маленькими победами и большими поражениями он чем-то напоминал Акакия Акакиевича из гоголевской «Шинели». Апофеоз ущербности.
