Нет, он завоюет ее во что бы то ни стало! Не один раз он предвкушал, как, заполучив подарок, молодая красавица запрыгает от радости, словно девчонка, и тогда Джек подмигнет ей лукаво, приобнимет и многообещающе намекнет:
— И это только начало!
Сколько бы не стоили эти подвески, он непременно купит их. Для мисс Морган ему ничего не жаль.
Джек Дэниел решил, что пошлет в столицу штата своего племянника Лема Мотлоу, который вел у него бухгалтерию, и поручит ему купить самые дорогие алмазные подвески — Джек слышал, как жена местного банкира миссис Уайдер взахлеб рассказывала, что видела такие на балу в Нэшвилле на одной знатной даме из сливок общества.
Джек попросил миссис Уайдер описать их как можно подробнее. Дама оказалась неплохой художницей и сделала детальный набросок. Вот с этим рисунком Лем и отправится к ювелиру. Как обрадуется хорошенькая мисс Морган!
Энн Трейси Морган, младшая дочка финансиста и предпринимателя, полюбилась Джеку с первого взгляда, но признаться ей пока в этом он не осмелился. Он решил сделать девушке достойный подарок, благо что его состояние это позволяло. Любовь накрыла его с головой.
Мистер Дэниел был самым богатым человеком не только в Линчберге, но и в самом штате Теннесси. Его виски признан лучшим в мире и пора удвоить за него цену: так будет справедливо, а от справедливости Джек никогда не отступал.
Справедливость у него была своя — расчетливая и суровая, как на всю жизнь оставшийся в памяти волосатый кулак деда. Джеку уже стукнуло пятьдесят восемь, но он считал, что находится в самом расцвете и наконец имеет все основания обзавестись семьей и хорошенькой молоденькой женой: уже есть чем и супругу баловать, и что детям оставить в наследство. Его заслуги признали перед всем миром.
Его заводу «Джек Дэниел» присуждена золотая медаль за лучший в мире виски. И это не на какой-то местной ярмарке, а на Всемирной выставке в Сент-Луисе, куда со всех концов мира привезли самый лучший виски, и прежде всего из тех мест, откуда он родом — из Шотландии и Ирландии.
Джек не поленился посчитать — двадцать четыре длиннющих, покрытых красным сукном, стола были уставлены разнообразными бутылками с виски, и среди них сиротливо затерялся его крепыш — «Jack Daniel’s Old № 7». Однако,как оказалось, вовсе и не затерялся. Судья Хорнер, огласил на весь зал:
— Господа! По итогам золотая медаль за лучший в мире виски присуждена заводу «Джек Дэниел»!
В зале воцарилась тишина. Джек, только что меланхолично пощипывающий свою козлиную бородку, подскочил, и расталкивая толпу, пробрался к судье. Он не был смущен: Джек считал свою победу заслуженной.
Мистер Дэниел за неделю, пока шла выставка, перепробовал сотни так называемых виски. Среди них были и недурные, были и просто хорошие, но его виски — лучший, потому что он знал секрет и никогда не слушал чужого мнения.
В начале ХIX века его дед с чадами и домочадцами приплыл в Америку из Уэльса, из крошечной гавани под названием Кардиган. Все, что у них было, они принесли на своих плечах, заняли свободные участки плодородной земли, выстроили на них незатейливые домишки. Сажали в долине хлопок, сеяли кукурузу по крутым склонам теннессийских холмов и однажды сообразили гнать из нее виски.
Вкус кукурузного виски оказался слаще ржаного, аромат более приятный, и вот уже по всему штату тут и там поднимался дымок винокурен. Отец Джека — Колуэй Дэниел надрывался на подсобных работах у плантатора Дика за гроши, вкалывал от зари до темна. Хлебнуть виски у соседей он любил, но чтобы гнать самому — ни в жизнь.
Джек Дэниел был десятым ребенком в семье. Когда ему было два года, умерла его мать, истощенная многочисленными родами, а когда ему исполнилось четыре, то отец женился повторно на костлявой крикливой ведьме.
В десять вечно голодный, чумазый, заброшенный мальчишка сбежал из дома и тайком поселился на соседней ферме в стойле у коров. Ферма принадлежала лютеранскому священнику Дону Коллу.
Преподобный был не только духовным пастырем горожан, ему также принадлежала городская лавка с продовольственными товарами и небольшая винокурня. Обнаружив однажды Джека в сарае, спящего в обнимку с теленком, пастор сжалился и взял мальчишку в свой дом помощником.
Джек думал, что будет драить полы в церкви и вести учет свечкам, но мистер Колл отправил его на винокурню. И вот десятилетний паренек, по росту смахивающий на семилетнего, занимался тем, что в удаленной от фермы пещере с утра до вечера гнал виски. Неожиданно напиток, производимый винокурней Колла, стал распродаваться лучше, нежели у соседей.
А причина крылась в том, что чернокожий раб, принадлежащий проповеднику, громадный, с белоснежной детской улыбкой Нирест Грин, оценив сметливость мальчишки и его трудолюбие, раскрыл ему секрет настоящего виски. До этого в винокурне Колла некому было улучшать качество напитка — Грин честно признался Джеку, что без помощника не брался за это дело: слишком хлопотно.
Джек гордился тем, что ни разу в жизни ни на йоту не отступил от рецепта Грина. На нынешнем его заводе действовали точно также, и Джек тщательно контролировал все этапы священнодействия.
Начало было банальным, как у всех: мололи зерно, в основном кукурузу и немного ржи, затем кипятили в чистой ключевой воде, приготовляя затор, потом добавляли ячменный солoд, дрожжи и оставляли бродить, в результате чего появлялось пиво. Затем пивo сливали в чан и ставили его на огонь.
Алкoголь испарялся раньше, чем вода, и в виде пара поднимался по медным трубкам. Полученный спиpт Джек обрабатывал так, как научил его Грин, — именно поэтому виски Дэниела отличался от бypбона, который гнали неподалеку, в Кентукки.
У него спиpт буквально по капле фильтровался сквозь угли, полученные из сахарного клена. Напиток приобретал чудесную сладость и привкус дыма. Полученное зелье разливали в дубовые бочки и выдерживали не менее четырех лет.
Вечно занятый Джек редко бывал в доме своего благодетеля и не знал, какие баталии там творятся. Жена преподобного Колла, Мэри, превратилась в религиозную фанатичкуБ и потребовала от мужа:
— Ты — пастор заблудших душ и должен продать богомерзкую винокурню, которая толкает людей на пьянство!
Колл, подумал-подумал и сделал так, как велела Мэри. Шестнадцатилетний Джек, давно считавший винокурню своей, попросил у мистера Колла продать ее именно ему, благо, что кое-какие деньги у него имелись. Ударили по рукам. Вскоре винокурня Джека Дэниела стала первым зарегистрированным ликероводочным заводом в США.
Джека считали дурачком: он использовал самый долгий, самый муторный, самый затратный и длительный способ производства. Его конкуренты удешевляли способ производства виски, не платили налогов и богатели.
Джек не спорил, он просто тихонько, не создавая лишнего шума, попробовал виски своих, так сказать, коллег. И после каждого глотка улыбался в свою бороденку: виски соседей не шел ни в какое сравнение с его собственным…
Жесткий — горло обдерешь, и пресный — никакого аромата! Да пусть они его хоть даром производят, он, Джек, не отступиться от своих правил! Мистер Дэниел уважает и ценит виски. Он знает все возможности этого напитка. От хорошего виски голова не тупеет, а проясняется, хочется петь, а не спать.
Джек владел еще одним секретом изготовления этого напитка. Однажды, прогуливаясь вдоль берега живописной реки Малберри-крик, он обнаружил пещеру, из которой вырывался на свободу родник с чистейшей, изумительной на вкус водой.
Джек тогда пил и пил ее, и никак не мог утолить жажду — лучшей воды он в жизни не пробовал. Уже тогда Дэниел сообразил, что находка его не хуже открытия месторождения золота в западных штатах. Это просто подарок для бизнеса!
Ведь качество воды имеет решающее значение для вкуса виски. Пусть он потратит больше средств на то, чтобы построить рядом с источником новый завод, зато его напиток станет мягким и свежим, как майская роса на рассвете. После того, как был построен новый завод на берегу Малберри-крик, вкус виски стал еще лучше, это признал и его приятель Джим Бим, производивший бурбон в Кентукки.
Над Джеком все смеялись, но он все-таки создал собственный небольшой оркестрик из десяти музыкантов под названием «Silver Cornet Band», выписал для них инструменты — от саксофонов до гитар — из каталога модного магазина «Sears Roebuck and Company», нанял фургон, на котором художник написал портрет самого Джека Дэнниела, крупно вывел его имя и нарисовал квадратную, так хорошо знакомую на юге бутылку — в таких Джек продавал свой виски.
Оркестрик Джека не только разъезжал по Теннесси, но и добирался до Алабамы и Джорджии, выступая на всех значимых мероприятиях — от дней рождения чиновников до открытия салунов и магазинов.
После концерта виновнику торжества преподносилась бутылка виски «Джек Дэниелс» в подарок. Ее необычная квадратная форма привлекала всеобщее внимание — Джек оценил эффект своей находки, когда решил покупать такие бутылки у продавца из Иллинойса.
Посередине бутылки вместимостью в одну кварту был выгравирован круг с цифрой «7» — Джек и не думал, что над загадкой семерки будет ломать голову не одно поколение поклонников его напитка.
А дело было вот в чем. Однажды Джек недосчитался семи бочек из отличной партии, за производством которой следил с особым трепетом. Эти бочки были обещаны одному из постоянных заказчиков, и Джек приказал их незамедлительно отыскать.
Бочки нашлись на складе, и Джек собственноручно подписал партию цифрой «7», чтобы не спутать с остальными. Торговец, получивший заказ, оценил превосходное качество, и заказал Джеку еще несколько партий «того отменного виски, помеченного №7».
Джек решил, что семерка — его счастливое число. С тех пор цифра красовалась на бутылке.
По возвращении в Линчберг со всемирной выставки Джека опять ждала суета, вечная трудовая, десятилетиями установленная рутина: из дома в офис, там запрягали его любимого резвого коня, его тезку, и Джек ехал четыре километра под палящим солнцем вдоль бескрайних кукурузных полей на перегонный завод.
Он привык следить за каждым этапом процесса лично: даже в чаны с зерном, привезенным с полей, самолично запускал пальцы — а вдруг оно попорченное?
Знакомые принесли хорошую новость — через три недели к ним в Линчберг по делам снова пожалует Морган, и, говорят, опять с младшей дочерью. Сердце Джека радостно забилось.
Господин Спенсер Морган, предприниматель из восточных штатов, человек благородного происхождения, образованный и обходительный, оценил виски Дэниела с первого глотка. С тех пор они хорошие приятели.
Спенсер сказал при всех, смакуя напиток:
— Поверьте, даже у шотландского виски — а я часто бывал в тех краях — вкус грубее.
Моргана, приехавшего в Линчберг по делам, в дом Дэниела привел местный судья. А куда еще вести почетного гостя? Дом Джека был его гордостью: просторный, двухэтажный, с дубовым паркетом и дорогой мебелью. Таким домом и через двести лет можно будет гордиться.
У Джека даже был бальный зал, самый большой в городе — на семьдесят человек. Во время танцев Джек влюбился в дочку Моргана — Энн. И пусть ей двадцать пять, а ему пятьдесят восемь — разве это препятствие?
Джек не собирался просвещать на счет своего возраста ни Энн, ни ее отца, потому что выглядит он еще орлом, настоящим орлом. Жаль только, что лысеть стал рано — ему не было еще сорока. Но Дэниел считал себя несравненным женихом, ухаживал за барышнями и мечтал, как однажды встретит свою единственную…
По правде говоря, ему нравились многие девицы: и дочери судьи, и проповедника, и племянница плантатора Лундстрема. Но Энн была лучше всех. Он с удовольствием вспоминал, как во время танца обнимал мисс Морган за тоненькую талию, ощущая дуновение ее нежных духов и изо всех сил старался не оттоптать ей ножки в изящных атласных туфельках.
Танцевать Джек научился не так давно: ради мисс Морган он стал брать платные уроки танцев у единственного в Линчберге учителя танцев, которого выписал из столицы штата. Джон научил мистера Дэниела незатейливым па, чтобы страстный любитель женского пола имел вполне себе легитимную возможность обнимать дам за талию.
Задумав жениться на мисс Морган, он заметно повеселел. Едва рассвело, Джек зашел в свою контору, так он называл просторный, отделанный под орех кабинет — чтобы достать из сейфа деньги на алмазные подвески.
Мистер Дэниел торопился: Лему следовало выехать как можно раньше, ведь путь предстоял далекий. Невыспавшийся Джек, всю ночь предававшийся сладким грезам, к своему ужасу забыл комбинацию цифр на сейфе.
Племянник Джека застал такую картину: дядюшка яростно сражался с сейфом не на жизнь, а на смерть. Джек двинул по треклятому ящику кулаком. Потом, заводясь все больше и больше, ударил по нему снятым ботинком. Весь потный и красный, он хлестал непослушный шкаф, словно избивая его за непослушание. Напоследок Джек смачно плюнул в него, подпрыгнул и пнул ногой, что было силы.
И тут же взвился от дикой боли — стопа правой ноги на глазах опухла и посинела. Доктор добрался до офиса Джека только через три часа. Племянник к тому времени перенес Джека в спальню. Бедняга лежал бледный, закусив от боли губу.
— Лем, принеси бутылку виски, сил нет терпеть эту боль!
Доктор застал мистера Дэниела совершенно пьяным. У бедолаги было сломано два пальца и сильнейший ушиб стопы. На ногу он встать не смог, свидание с Энн Морган было упущено. Пока Джек лежал дома, он пристрастился к виски.
Теперь его утро начиналось с этого напитка, чего раньше он не позволял себе. Это немного притупляло боль, но нога выглядела не очень. После несчастного случая прислуга носила Джека на руках до фургона, и он ехал на завод. Однако вскоре ему стало хуже.
И вдруг, словно гром среди ясного неба, на консилиуме врачей прозвучало страшное слово «гангрена». После этого Джек пил, орал песни и нецензурно ругался, а потом рыдал в голос. Лем Мотлоу перестал пускать дядю на завод: не нужно, чтобы в таком состоянии его видели.
А между тем боли усиливались, и Джек не находил себе места ни днем, ни ночью. Приглашенный профессор, светило медицины, предложил единственно возможный выход — ампутацию.
Джек был вынужден согласиться, прощаясь с мыслью о женитьбе на мисс Морган. После операции это был уже не Джек Дэниел, а несчастный инвалид — с мутными обезумевшими глазами, всклокоченной бороденкой и седыми волосами.
Джек сам себя не узнавал, он не был тем человеком, который в отражался зеркале, его душа жила где-то отдельно и не принадлежала этому жалкому, уродливому, чужому телу. Он лежал в спальне с плотно задернутыми шторами и не желал вставать.
Вопрос «за что?» продолжал терзать его воспаленный мозг. Что он сделал не так? Чем прогневал Бога? За что он так страшно наказан? Где он поступил не по справедливости? И это тогда, когда он встретил любовь всей своей жизни!
Известие о том, что его виски завоевал золотую медаль на дегустации в Льеже, он пропустил мимо ушей: ему было все равно. Последним испытанием для Джека стало посещение мисс Морган, приехавшей к нему. Это было душераздирающее страдание, худшее, чем любая боль — предстать перед молодой красивой женщиной этаким жалким обрубком. Энн сидела перед ним в кресле, стараясь скрыть свой ужас…
Жить Джеку уже не хотелось. Перед смертью Джек, так и не обзаведшийся семьей, завещал свой бизнес племяннику. Последними его словами стала просьба о выпивке.
