Жители Вены с удивлением смотрели на торжественное шествие известной танцовщицы Айседоры Дункан с десятком шумных мальчишек, замотанных в длинные белые одеяния.
Айседора, довольно поглядывая на окружающих людей, предвкушала свой будущий триумф. Ее озарила новая идея, которую она сочла гениальной: мисс Дункан собиралась возродить древнегреческий хор. Она представляла, как будет грациозно двигаться под трогательные детские голоса.
Осенью 1903 года Айседора Дункан вместе со своей семьей отправилась в путешествие в Грецию. Она была без ума от этой страны и грезила воскрешением Эллады.
Все жители сбежались на берег, чтобы нас приветствовать. Сам Колумб, высаживаясь на американском побережье, наверное, не вызвал большего удивления среди туземцев, — вспоминала Айседора, — Мы почти обезумели от радости; хотелось обнять всех жителей поселка и воскликнуть:
«Наконец-то, после многих странствий прибыли мы в священную землю Эллинов! Привет, о Зевс Олимпийский, и Аполлон, и Афродита! Готовьтесь, о Музы, снова плясать! Наша песня разбудит Диониса и спящих вакханок!»
Семья Дункан пребывала в эйфории, она хотела жить под открытым небом, есть лишь растительную пищу и танцевать, танцевать, танцевать… Восторг настолько опьянял, что клан Дункан задумался о строительстве храма. Для этой цели был куплен кусок земли, поросший лесом, и открывавший вид на Акрополь.
У Айседоры, благодаря выступлениям в Германии и Вене, в банке был приличный счет, который она начала самозабвенно опустошать на строительство собственного Парфенона. Ежедневно к участку приезжала целая процессия повозок, загруженных красным камнем. Строительство шло медленно. Проходила неделя за неделей, и экзальтированное состояние Айседоры начало проходить.
Деньги стремительно таяли. Мечта оказалась разорительной! Никто из греческой элиты не собирался помогать Дункан. Айседора танцевала даже перед греческим королем, но ее задумки его не интересовали, она была для него лишь диковинным развлечением.
Аплодисменты рук, затянутых в белые лайковые перчатки, не вдохновляли, — писала Айседора. — Когда король Георг прошел за кулисы в мою уборную, чтобы пригласить посетить королеву в ее ложе, я тотчас заметила, что у них не было настоящей духовной любви к моему искусству и понимания его, хотя они и казались очень довольными
Однажды ночью Айседора с братом Раймондом сидели в парке и вдруг услышали чарующий детский голосок, к нему присоединился еще один, и пение казалось идущим с небес.
-Это божественно, — произнес потрясенный Раймонд.
-Да, великолепно, — согласилась Айседора.
-Именно так должны были петь мальчики в древнегреческом хоре, — заметил Раймонд. — Мы могли бы возродить этот хор, в сочетании с твоими танцами, у нас может получиться настоящая трагедия, та, которую когда-то исполняли в Элладе.
-Да, ты гений, — восхитилась Айседора.
Было решено покинуть Грецию и вместе с мальчиками направиться гастролировать по европейским городам.
Айседора начала устраивать певческие конкурсы для детей, чтобы отобрать самых талантливых мальчиков. После того как было отобрано десять лучших голосов, танцовщица убедила их родителей отпустить своих отпрысков вместе с ней. С мальчиками поехал греческий православный семинарист, он должен был выступать в роли переводчика между Дункан и ее подопечными.
В Вене Айседора решила поставить музыкальный спектакль «Просительницы». Она планировала, что будет танцевать под чистый хор детских голосов. Однако жители города не оценили ее задумку.
Публика, вначале принимавшая «Хор Взывающих» из десяти греческих мальчиков довольно холодно, к концу представления, когда я танцевала «Голубой Дунай», приходила в неистовство, — вспоминала Айседора. — После спектакля я выступила с речью, в которой указала, что моей целью является возрождение духа древнегреческой трагедии.
«Мы должны вновь влить жизнь в красоты греческого хора», – сказала я, – но публика продолжала кричать: «Нет, нет… Танцуй!. Танцуй „Голубой Дунай“! Танцуй еще!» – и аплодировала без конца.
После Вены последовал Берлин, и там тоже никто не оценил греческий хор мальчиков. Всех интересовала лишь Айседора и ее танец «Прекрасный голубой Дунай».
-Оставьте вы греческий хор в покое! — требовала аудитория.
Айседора видела, что люди зевают, когда мальчики начинают петь, и это ее удручало. Никто не хотел понимать ее затею о возрождении древнегреческого хора. К этому разочарованию начало примешиваться раздражение от поведения мальчиков. Они были необузданные, со взрывным темпераментом и совершенно не знали хороших манер.
Владелец отеля, где остановилась колоритная компания, пришел к Айседоре и пожаловался:
-Ваши мальчики требуют у официантов зрелых оливок, сырого лука и черного хлеба. Этого нет в нашем меню, и они злятся. Сегодня они кидали в голову персоналу бифштексы.
-Ох, — округлила глаза Айседора.
Через несколько дней к танцовщице пришел полицейский и сказал ей, что мальчишки ночью удирают через окно и ищут приключений в городе, заводя сомнительные знакомства.
Свое поражение Айседора признала окончательно, когда заметила, что у некоторых мальчиков ломаются голоса и дивного пения больше нет.
-Нужно отправлять детей домой, — решила Айседора.
Дункан пошла с мальчиками в магазин, купила всем новую одежду, а потом проводила на поезд, направляющийся в Грецию.
Возрождение греческого искусства оказалось слишком сложной задачей. Айседора так устала от взбалмошных юных певцов, что облегченно вздохнула, когда они исчезли с ее поля зрения.
