-Я этого не сделаю, — упрямо сказала императрица только что ставшая вдовой. — Ники не годится в правители, а его обожаемая Аликс доведет страну до падения в бездну.
Мария Федоровна, вдова только что почившего в Ливадийском дворце Александра Третьего, была категорична: кому как не ей знать характер старшего сына, то, что он безгранично далек от дел правления, что он готов ради своей (тогда еще) невесты на любые опрометчивые шаги.
Надо отдать должное этой женщине, она оказалась права. Но почему же Мария Федоровна, так страдавшая от женитьбы своего свекра на Екатерине Долгоруковой, после кончины «настоящей» свекрови, матери Александра Третьего, так и не смогла принять выбор сына и наследника, даже до того, что вышел казус с принесением Николаю Второму присяги? Попробуем разобраться.
Мария Федоровна при рождении носила имя Дагмар, она была датчанкой и люто ненавидела все немецкое, немецкие принцессы тоже входили в понятие «все». С самого возникновения у сына симпатии к Гессен-Дармштадтской принцессе Аликс императрица считала ее совершенно неподходящей партией.
Европа того времени — маленькая деревня, монаршьи круги связаны между собой родственными узами, так что о том, что делается в семье у того или иного кузена тут же становилось известно всем.
Мария Федоровна отлично знала и матушку Аликс, и то, что внучки королевы Великобритании Виктории были носительницам гена гемофилии. Слишком часто приходилось дворам Европы посылать соболезнования по случаю кончины того или иного принца, которого сгубил этот недуг.
Принцесса Алиса Гессенская, родившаяся в 1872 году, по воспоминаниям современников, была очень живой и веселой девочкой. Бабушка Виктория даже называла ее «солнечным лучиком».
А потом судьба нанесла Аликс множество настолько серьезных ударов (любимый брат умер от гемофилии, мать унесла дифтерия), повлиявших настолько, что девушка выросла замкнутой и очень стеснительной. Да еще и чопорная Виктория, взявшая внучку в свой дворец, постаралась воспитать ее очень религиозной, можно даже сказать, экзальтированной.
Здоровье для императрицы — это дело государственной важности, первоочередная задача жены императора — дать государству наследника. А тут такая болезненная и нервная невеста? Нет, нам точно не надо, решила Мария Федоровна.
Но с выбором сына ей пришлось смириться: Николай проявил неожиданное упорство, а время поджимало. Муж тяжело, безнадежно болел. Новый царь, вступающий на престол даже не женатым, не вызовет доверия у народа. В последние десятилетия трон занимали мужчины, уже имеющие сыновей и даже не в единственном числе.
И вот, состоялась свадьба Ники, совершенная поспешно, в разгар траура, что само по себе было оскорблением вдовствующей свекрови. Если Мария Федоровна и дала на нее согласие, то осадочек на подсознательном уровне все равно оставался.
Отношения свекрови и невестки в первые годы правления Николая Второго были откровенно плохими, есть множество воспоминаний современников об этом. Не способствовали потеплению и девочки, которых исправно рожала новая императрица, тогда как нужен был именно сын.
Даже потом, когда в 1904 году на свет появился цесаревич Алексей, женщины все равно конфликтовали. И дело было уже не в материнской ревности.
«Моя невестка все думает, что у меня какое-то ревнивое отношение к моей власти, а я вижу, что мы идем верными шагами к какой-то катастрофе», — писала Мария Федоровна в своем дневнике.
Они и по характеру были очень разными, эти женщины. Даже в молодые годы разительно отличался их темперамент. Принцесса Дагмар была веселая и общительная, став женой будущего императора она очень быстро влилась в придворную жизнь и за короткий срок совершенно освоилась на родине мужа.
Мария Федоровна активно учила русский язык, уделяла внимание тому, что было модно на ее новой Родине, отлично умела ладить с людьми и располагать их к себе.
За годы семейной жизни она родила императору Александру III шестерых детей, что никоим образом не повиляло на ее подвижность и характер: жена Александра Александровича выглядела свежей и подтянутой уже через несколько дней после очередных родов и с упоением танцевала на балах, не пренебрегая, тем не менее, государственными обязанностями.
Первую скрипку в делах правления Мария Федоровна не играла и никогда не стремилась играть. Во-первых, ее муж бы этого и не допустил. А во-вторых, женщина четко осознавала свои права, свой долг и границы дозволенного.
А ведь ей тяжело приходилось, особенно когда свекор вторично женился. Мария Федоровна беспокоилась о том, что мачеха ее ровесница, а дети Долгоруковой могут быть конкурентами в борьбе за престол с ее собственными сыновьями:
«Я плакала непрерывно, даже ночью. Великий князь меня бранил, но я не могла ничего с собой поделать… Так или иначе я переносила ежедневные унижения, пока они касались лично меня, но, как только речь зашла о моих детях, я поняла, что это выше моих сил. У меня крали как бы между прочим, пытаясь сблизить их с ужасными маленькими незаконнорожденными отпрысками.
И тогда я поднялась, как настоящая львица, защищающая своих детенышей. Между мной и императором разыгрались тяжелые сцены… Совместные прогулки с новой семьей прекратились, и княгиня крайне раздраженно заметила мне, что не понимает, почему я отношусь к ее детям, как к зачумленным».
Если Мария Федоровна готова была сражаться за права своих детей, то как она могла относиться к гибельному браку старшего сына? Когда не получилось отвадить Ники от Аликс, то в письме к своему второму сыну Георгию вдовствующая императрица назвала брак Николая «самой идиотской историей».
Свекровь не могла удержаться от малейшего повода, чтобы показать нелюбимой невестке «ее место», властно устанавливая в семье сына свои порядки. Так, Аликс пришлось смириться с тем, что во время приемов и торжеств она шла позади мужа-императора. Впереди же, под руку с Николаем Вторым, шествовала его мать.
Настояла Мария Федоровна и на том, чтобы молодые переехали жить к ней в Аничков дворец. Тут невестка не имела права вмешиваться в хозяйственные и семейные дела. Ужинать «молодые» должны были исключительно вместе с Марией Федоровной. При этом вдовствующая свекровь неизменно восседала во главе стола.
Александра Федоровна на первых порах пасовала, дело ограничивалось слезами и истериками в спальне, чисто внешне в императорской семье все оставалось вполне прилично: невестка наносила свекрови визиты, писала учтивые письма.
Конечно же, свекрови доносили о том, что Аликс наедине начала настраивать сына против нее. Тогда Мария Федоровна предприняла ответные меры: она часто упрекала Николая, что его жена слишком замкнута, холодна, не умеет общаться и не может установить добрые связи с окружающими. «Гессенской мухой» и «ледяным изваянием» она называла невестку за глаза.
-Она могла бы потрудиться хоть иногда поздравить кого-нибудь со значимой датой или сказать отличившемуся придворному несколько приятных слов, — говорила вдовствующая императрица. — Я бы на ее месте устраивала балы и приемы, чтобы обратить на себя внимание, очаровать тех, кто готов с ней дружить! Но эта Гессенская мужа слишком холодна, истерична, к тому же она страдает дурновкусием.
Последнее утверждение основывалось на том, что еще до свадьбы свекровь подарила Александре Федоровне несколько платьев, но та ни одно из них ни разу не надела. В общем, страсти в семье венценосных особ кипели самые обыкновенные.
Да, прошло несколько лет и «ночная кукушка» сумела перекуковать дневную. Возможно, самой Марии Федоровне надоело это противостояние, отношения женщин стали немного теплее, но время от времени свекровь, что называется, резала правду-матку.
Особенно это проявилось в тот период, когда жена Николая Второго приблизила к себе Григория Распутина. Неприязнь в отношениях свекровь-невестка вспыхнула с новой силой.
Этого «старца» Мария Федоровна терпеть не могла, даже вела переписку с великим князьями, в которой обсуждалась возможность медицинского обследования императрицы и ее дам на предмет душевного здоровья.
После того как Распутина не стало в результате заговора, составленного в среде высшей знати, жена Николая Второго отдала приказ об аресте исполнителей удавшегося покушения: князя Феликса Юсупова и великого князя Дмитрия Павловича. Узнав об этом, свекровь прилюдно назвала Аликс «фурией».
В последующем Мария Федоровна относилась к невестке снисходительно и даже жалела императора и его супругу, но приблизить к себе невестку так никогда и не пыталась. Не искал сближения и сын, попавший окончательно под влияние жены.
После революции Марии Федоровне удалось спастись. О том, что Николая, Аликс и ее внуков больше нет, Марии Федоровне рассказал офицер Павел Булыгин из охраны императора. Только после этого женщина согласилась покинуть Россию.
Все, чего она опасалась, когда сын назвал Аликс своей невестой, сбылось. Наследник появился на свет, унаследовав злосчастную гемофилию и очень страдал он проявлений недуга. Николай был слабым правителем, попавшим под влияние истеричной, мистически настроенной жены.
С подачи невестки назначались и смещались министры, Аликс так и не сумела снискать народной любви и поддержки знати, а Россия погрузилась в пучину революционной катастрофы.
Вот и не слушай после этого мудрую маму.
