«Моя дочь снюхалась с Капицей. Ей нужен советский паспорт»

«Я, кажется, на следующей неделе женюсь на Крысе Крыловой. Ты её полюбишь», — писал будущий нобелевский лауреат Петр Капица своей матери. У Ольги Иеронимовны были очень близкие, душевные отношения с сыном. Узнав о его скорой свадьбе, она наконец-то успокоилась: теперь ее Петя на чужбине не один, у него снова будет семья. И, что немаловажно, в жены он выбрал не англичанку.

Петр имел советский паспорт, был большим патриотом и даже в мелочах всячески подчеркивал, что он русский, однако в начале 1920-х годов он покинул родину и обосновался в Англии. Причиной тому была не революция и новая власть, а огромное личное горе. Настолько большое, что он не хотел жить. Только мать тогда смогла привести его в чувства. И вот теперь, когда сын снова решил жениться, ее лицо просветлело.

Дорогая мама! Когда я оглядываюсь назад и вижу все мною пережитое, меня берет страх и удивление — неужели же, в самом деле, я все это мог перенести?

*

«И тогда мне пришлось жить…»

В первый раз Петр женился еще будучи студентом Петербургского политехнического института. Его избранницей стала Надежда Кирилловна Черносвитова, дочь депутата, члена кадетской фракции. Через год у них родился сын Иероним, Нимка, названный так в честь своего прадеда — выдающегося русского ученого-геодезиста Иеронима Ивановича Стебницкого.

Капица боготворил свою жену, и вместе они провели несколько счастливых лет. Беда пришла в их семью в декабре 1919 года. Это было трудное время для всей страны: шла гражданская война, повсюду царили голод и холод, все еще свирепствовала испанка.

Первым болезнь унесла отца Петра, потом скончался двухлетний Нимка. Надежда также чувствовала себя неважно – она ожидала второго ребёнка и находилась в больнице. Надо было жить ради ещё не родившейся дочери, и под Рождество девочка появилась на свет. Но через два дня обеих не стало. Болезнь забрала у Капицы последнее.

Он и сам был очень болен, совсем погибал. Петр собрал все вещи и документы Нади в шкатулку, выключил свет и сел в темной комнате ждать своей участи. Потом он признавался:

Мне так хотелось умереть. Но мама меня спасла. И тогда мне пришлось жить…

Эта трагедия определила очень многое в дальнейшей жизни молодого ученого Петра Капицы. Она не затронула только одно — работу, что же касалось остального, то любая болезнь близких теперь доводила его до отчаяния, Рождество он больше никогда не праздновал, а маленьких детей на руки старался не брать — просто не мог.

*

«Я твердо решил остаться русским ученым»

Прошел год. Коллеги видели, насколько трагедия подкосила Петра, как он одинок и подавлен. Его наставник, «отец советской физики» Абрам Фёдорович Иоффе, взялся помочь 27-летнему талантливому ученому сменить обстановку и заодно проявить себя в серьезном деле. Его включили в состав делегации Академии наук, отправлявшейся в Европу для восстановления научных связей.

Оказавшись в Англии, в лаборатории великого Эрнеста Резерфорда, Капица внезапно решил остаться там на стажировку. Его Наденька когда-то так много рассказывала ему об этой стране, они так мечтали побывать здесь вместе и теперь он осуществил эту мечту уже в одиночестве. Возможно, Петр увидел во всем этом знак судьбы и, забегая вперед, сделал правильный выбор.

Работая под началом Резерфорда, Капица смог защитить докторскую диссертацию, получил крупную стипендию и со временем стал настоящей легендой Кембриджа. Однако англичанином Петр становиться не собирался, сознательно отказываясь от многих привилегий, которые сулило новое подданство.

Он всегда называл себя русским ученым, имел советский паспорт, терпел визовые неудобства и неодобрение эмигрантской среды, потому что искренне хотел вернуться обратно уже в Советскую Россию. Мешало это сделать только одно — он был привязан к лаборатории.

На строительство аналогичной в Союзе ушло бы не менее двух лет и много денег, а Капица не мог остановить свои научные эксперименты, в них теперь была вся его жизнь.

Я абсолютно верю, что Россия идет вперед, что я буду больше полезен не только для нее, но и вообще для науки, работая в Питере. Потому я твердо решил остаться русским ученым и вернуться обратно.

«Вот есть Капица, одинокий, и есть Анечка, — надо их поженить»

С 1926 года Петр стал регулярно проводить свой отпуск в СССР, навещая родных и близких (тогда для советского гражданина это было еще возможно).

А однажды к нему в Англию с ответным визитом приехал его старинный студенческий друг Николай Семенов (тоже будущий нобелевский лауреат). Погостив какое-то время в Кембридже, они с женой Натальей отправились в Париж повидать ее лучшую школьную подругу Анну Крылову.

Тут мы с ней и увиделись после многих лет разлуки. Мы были страшно счастливы. А у нее возникла такая тайная мысль, что вот есть Капица, одинокий, и есть Анечка, — надо их поженить. Но она мне об этом не говорила, — вспоминала позже Анна Алексеевна Крылова.

«…иногда у нас доходило чуть ли не до драки»

Семеновы начали воплощать свой «коварный» план. И когда Капица приехал к ним в Париж, Наталья Николаевна тут же познакомила его со своей подругой Анечкой. Молодые люди явно понравились друг другу. Вчетвером они прекрасно проводили время, ходили по театрам и музеям.

32-летний Петр в дружеской компании расслабился, веселился от души, постоянно вовлекая Анну в какие-то розыгрыши и словесные перепалки. Ему нравился ее независимый характер. Девушка была на 9 лет моложе него и с таким же озорством и восторгом принимала все его забавы.

…иногда у нас доходило чуть ли не до драки, но все разрешалось очень мирно… Я была девушка странная, со мной можно было и подраться.

После нескольких потрясающих дней во Франции все разъехались по своим делам. Крылова и Капица расстались хорошими друзьями и продолжили общение по переписке, но и тут не смогли удержаться от взаимных издевок.

Она в шутку дразнила его Птицей-Капицей, а он стал звать девушку, в которую уже был безнадежно влюблен, Крысой. С намеком на ее будущую профессию: Анна училась на археолога и много работала с архивами.

Он называл меня всегда крысой, потому что он издевался надо мной, что я архивная крыса. Так это и осталось на всю жизнь.

Вскоре молодой ученый не выдержал разлуки и вернулся в Париж. Теперь Петр и Анна много времени проводили вместе, за разговорами засиживались до глубокой ночи и не могли наговориться. Уезжая, он позвал ее к себе в гости.

Зовет в Англию, говорит, опекать меня там будет. Что ж, я не прочь. Я довольна, что вы мне его завещали. Глаза круглые, рот на сторону, трубка торчит все время. Славный малый. Мне положительно с ним легко и очень свободно, — писала Анна своей подруге Наталье.

План сработал, Семеновы были очень рады, и потом всю жизнь гордились, что это именно они когда-то познакомили одну из самых крепких пар в советской науке.

«Я поняла, что он мне никогда не сделает предложения»

Приехав в Лондон, Крылова тут же написала своему новому другу и он примчался к ней из Кембриджа на автомобиле.

— Вы бы хотели поехать по Англии? — спросил Капица.

— Конечно, хотела бы, но у меня нет столько денег…

— Я вас приглашаю!

Они провели восхитительную неделю наедине, хотя ночевали в разных номерах и продолжали обращаться друг к другу на «вы». Пётр рассказал своей подруге о первой семье. Казалось, ему необходимо было высказаться именно здесь и сейчас. Больше он никогда не возвращался к этой теме. На вокзале, когда Анне настало время уезжать, стало ясно, что Капица — уже очень близкий для нее человек.

Я отчетливо помню, как, уезжая, посмотрела в окно и увидела грустную, как мне показалось, маленькую фигурку, одиноко стоящую на перроне. И тут я почувствовала, что этот человек мне очень дорог.

*

*

Через несколько недель Петр снова приехал в Париж. Оба понимали, что именно сейчас они должны решить свою судьбу, но ученый медлил и после пережитого, наверное, никогда бы не решился сам произнести эти главные слова…

Я прекрасно понимала, что он никогда не сделает мне предложения, что он не может перейти через какие-то свои… не знаю что. Это должна сделать я. И как-то я ему сказала: «Знаете что, нам надо пожениться».

Капица страшно обрадовался, что его любимая женщина все поняла правильно и взяла инициативу на себя. Ему нужна была не просто жена, но и друг, на которого он мог бы опереться в жизни. И теперь он знал, что Анна никогда его не подведет. Первым делом Петр сообщил новость матери, не забыв написать пару строк и «виновникам» всего этого:

Крысу захороводил, к попу за благословением и в Кембридж в клетку, а все Семеновы виноваты…

Нансеновский паспорт и непростой тесть

Регистрировать брак нужно было в советском посольстве и тут возникла проблема. Анна находилась в Европе в статусе эмигрантки с нансеновским паспортом, который для этого не годился. В 16-летнем возрасте мать Елизавета Дмитриевна вывезла ее из страны не столько из-за революции, сколько из-за опасений, что ее смелая и активная дочь будет в ней участвовать.

Так получилось, что из пятерых детей в семье Крыловых в живых осталась только Анна. Два ее брата вступили в Белое движение и погибли на фронтах гражданской войны, а две сестры умерли еще в младенчестве.

Ее родители были троюродными братом и сестрой. Расстались они в начале Первой мировой войны, потому что Елизавета Дмитриевна не смогла простить супругу измену. Долгие годы она помнила обиду и, покидая Россию, обещала сюда не возвращаться до тех пор, пока он не умрет.

*

Именно поэтому о гибели своих сыновей Алексей Крылов узнал только в Париже, когда разыскал свою жену (официально они не разводились) и единственную дочь. Общее горе их объединило и, хоть дальнейшая семейная жизнь была невозможна, ради Анны они помирились и оба сосредоточили свою любовь и заботу на ней. Отец всегда смотрел, чтобы на чужбине они ни в чем не нуждались.

Сам Алексей Николаевич Крылов был человеком по-своему уникальным, выдающимся ученым-кораблестроителем. При том что он был полным царским генералом, его сыновья воевали за белых, репрессии его не коснулись. Революцию он принял равнодушно и просто продолжил свое дело, возглавив Морскую академию в Петрограде.

Он для своего класса был чрезвычайно странным человеком, принимая любое правительство, особенно не обращая на него внимания. На наше правительство он смотрел как на землетрясение, наводнение, грозу. Что-то существует такое, но надо продолжать свое дело.

С 1921 года Крылов работал в Европе, куда был командирован в составе той самой научной комиссии, в которую в последний момент включили и Петра Капицу. Так что, своего будущего зятя он уже давно и хорошо знал и был бы очень рад породниться с ним, а потому вызвался помочь своей дочери получить советское гражданство.

«Моя дочь снюхалась с Капицей, и ей нужен советский паспорт»

К тому моменту Алексей Николаевич стал консультантом советского полпредства и хорошо знал посла Раковского. Он просто пришел к нему и сказал:

— Моя дочь снюхалась с Капицей, и ей нужен советский паспорт.

— Алексей Николаевич, нам нужно послать в Москву запрос, а это довольно долго. Мы поступим проще: попросим персидское посольство дать ей персидский паспорт, и тогда нам будет легко поменять его на советский, — предложил Раковский.

— Нет, я тут работаю всегда, я советский гражданин, моей дочери нужен паспорт, и я требую, чтобы вы ей выдали его немедленно!

Академик Крылов устроил в посольстве такой скандал, не соглашаясь ни на какие компромиссные варианты, что там сдались и документ вскоре выдали.

«Если ваш муж будет принуждать вас к проституции, придите к нам и пожалуйтесь»

В апреле 1927 года Анна и Петр пошли в консульство регистрировать свои отношения. Там сидела очень строгая дама, которая безумно рассердилась из-за традиционных шуток Капицы, но запись сделала. А когда они уже уходили, подозвала Анну и с таким же невозмутимым лицом сказала:

— Если ваш муж будет принуждать вас к проституции, придите к нам и пожалуйтесь…

Такое «благословение» они запомнили на всю жизнь. Затем по настоянию матери Анны молодых обвенчали в православной церкви, хотя оба к вере относились довольно легкомысленно.

*

«И не надо делать ему скандалов…»

После всех формальностей Петр попросил профессора Резерфорда отпустить его в свадебное путешествие, и молодые отправились на модный курорт Довиль. Однако очень скоро ученый захотел обратно:

Знаете что, поедемте в Кембридж, мне уже хочется работать…

Некоторое время супруги еще продолжали называть друг друга на «вы». Капица стремился баловать любимую, водил ее в модные рестораны, подарил роскошное меховое манто и никак не мог привыкнуть к тому, что Анна совершенно равнодушна к роскоши. Зато к его желанию побыстрее вернуться к работе супруга отнесла с полным пониманием:

Первое и основное у него — его работа, а всё остальное к ней прилагается. И не надо мне по этому поводу делать ему никаких скандалов, хотя можно иногда сердиться…

Родители воспитывали Анну Алексеевну весьма демократически, в молодости она была ярой феминисткой, постоянно повторяя: «Нельзя, чтобы половина населения не принимала участия в общественной и политической жизни страны». Однако встреча с будущим великим ученым круто изменила ее судьбу. Она полностью оставила свои собственные интересы и отдала себя служению мужу.

Через год родился их первенец Сергей, а еще через три — второй сын Андрей.

Последний отпуск в СССР

В их жизни все складывалось хорошо: любовь, дружба, родились дети, супруги построили в Кембридже дом, который сохранился по сей день. Вскоре Британия сделала настоящий подарок советскому ученому — новейшую лабораторию со всем необходимым для опытов. На ее открытии присутствовал даже Премьер-министр. Капицу избрали членом Лондонского Королевского общества.

*

Петр и Анна продолжали ежегодно ездить в СССР навещать родных. К началу 1930-х Петр Леонидович был единственным советским ученым, которому позволялось работать в Англии. Однако в последнее время от близких им стали приходить тревожные письма, в которых их весьма завуалированно, но настойчиво отговаривали от очередного визита на родину. Не удержался и академик Крылов, написав зятю:

…у нас новый стиль и середина апреля, это по-старому начало апреля, т. е. самое худое время…

И все же в августе 1934 года, оставив детей в Кембридже с бабушкой Елизаветой Дмитриевной, супруги сели в свой автомобиль и отправились через всю Северную Европу в родной Ленинград. Так начиналась новая веха в истории семьи Капиц — советская. История не только Петра и Анны, но и их знаменитых сыновей.