Юная Катенька Чернова была так легка, так прекрасна. Она совершенно вскружила ему голову. Ради нее он готов был противостоять свой властной матери. Может быть, из любви к нему, она сможет принять сноху, забыв о ее незнатном происхождении, о небогатом приданом, о совсем неаристократическом отчестве — Пахомовна? Владимир Новосильцев верил и не верил в это…По крайней мере, надеялся.
Екатерина Новосильцева, дочь графа Владимира Орлова, наследовала огромное состояние. Она обожала своего единственного сына, названного в честь деда — Владимиром, прочила ему блестящее будущее и прекрасную жену из «своего круга»: не менее богатую, не менее знатную…
Владимир поначалу мать не разочаровывал: рос мальчиком красивым, умным и воспитанным, состоял на службе в лейб-гвардии гусарского полка, где дослужился к 22 годам до флигель-адъютанта императора Александра I. О лучшей карьере нельзя было и мечтать!
«Он блистал в обществе, играл хорошо на гобое, изящно танцевал и ловко бился на рапирах; будучи очень высокого роста, как все внуки братьев Орловых, он превосходил их всех красотой» (Пыляев,»Старый Петербург»).
Дело оставалось за малым — найти достойную супругу, а выбирать было из кого: за такого перспективного, богатого и привлекательного любая была готова выйти замуж. Екатерина Владимировна уже и подобрала нескольких достойных кандидаток в снохи…но тут Владимир влюбился.
И влюбился, как на грех, в незнатную и бедную Екатерину Чернову, дочь обнищавшей помещицы и армейского генерала Пахома Чернова. Владимир просил у родителей девушки ее руки, а у своей матушки — благословения на брак.
Черновы согласились с радостью. Но Новосильцева не могла допустить, чтобы ее мальчик, самый лучший, самый красивый, самый…Да что там, в общем не могла она допустить его брака с какой-то безвестной девицей. Формально, правда, она свое благословение дала, но браку, однако же, препятствовала, даже на людях не стесняясь выражать свое негодование:
«Могу ли я согласиться, чтобы мой сын, Новосильцев, женился на какой-нибудь Черновой, да ещё вдобавок и Пахомовне. Никогда этому не бывать!» (Пыляев,»Старый Петербург»).
Владимир очень любил мать и был, по всей видимости, человеком мягким. А потому, несмотря на всю свою любовь к Черновой, к речам матушки не прислушиваться не мог. Свадьба все откладывалась и откладывалась, ситуация с каждым днем становилась все более неприятной. Тогда брат оскорбленной невесты — Константин Чернов — вызвал Новосильцева на дуэль.
Владимир Новосильцев вызова не принял, заявив, что от слова своего отказываться не намерен: жениться на Екатерине он согласен.
В то же время неугомонная маменька смогла добиться того, чтобы фельдмаршал Остен-Сакен заставил отца невесты под угрозой разжалования «передумать» и отказать Владимиру в руке своей дочери. Генерал почел за лучшее последовать совету: жених получил отказ. Маменька могла быть довольна.
Между тем она и предположить не могла, что сын, не зная о ее интригах, глубоко задетый отказом, сам вызвал Константина Чернова на дуэль. Причина очевидна — слухи, порочащие его честь.
Но Новосильцевой и тут удалось вмешаться, подключить связи и подговорить московского генерал-губернатора расстроить дуэль. Новосильцев же пообещал в ближайшее время сочетаться браком с избранницей… исполнять свое обещание, правда, снова не спешил. Виной были маменькины увещевания.
Тем временем, обсуждение недостойного поведения молодого Новосильцева вышло за пределы близкого круга. Чернова поддерживали многие. Атмосфера накалялась и, в конце концов, избежать дуэли стало невозможно.
Поединок поручика Чернова и флигель-адъютанта Новосильцева состоялся в Петербурге на окраине Лесного парка (сейчас парк Лесотехнической академии) в сентябре 1825 года. Секундантом Чернова был член Северного тайного общества и будущий декабрист Кондратий Рылеев, усилиями которого дуэль была превращена в общественное событие.
Современники видели в этой дуэли столкновение двух враждебных миров, двух полюсов российского дворянства. Чернов входил в число оппозиционеров, Новосильцев же к ним не принадлежал.
Противники выстрелили друг в друга одновременно. Пули достигли цели: оба были ранены. Смертельно.
Похороны Чернова, проходившие на Смоленском кладбище, превратились в выступление противников «бюрократической» аристократии.
«Клянемся честью и Черновым:
Вражда и брань временщикам,
Царя трепещущим рабам,
Тиранам, нас угнесть готовым!» (Вильгельм Кюхельбекер на смерть Чернова)
Маменька, Екатерина Новосильцева, ещё застала сына живым. Ей не удалось его спасти. Ни большие деньги, ни связи, ни заграничные врачи — не помогло ничто. После похорон сына в Новоспасском монастыре в Москве, обезумевшая от горя мать построила на месте дуэли церковь.
Остаток дней она не снимала траура по сыну, время посвятила молитвам, деньги — благотворительности. Нужно ли говорить, что все это не вернуло ей ребенка, и душевную боль, вероятно, унять не помогло.
