Сухая старческая ладонь накрыла ее руку, и Глаша едва не вздрогнула. Чудом сдержалась! Постаралась дышать ровнее: пусть думает, что она спит! А потом лба ее коснулись мягкие губы, завершая привычный ритуал.
И Глафира едва не потянулась навстречу: вот уже которую ночь она грезила совсем о других ласках. Однако в этом она никогда не решилась бы признаться своему пожилому наставнику.
Глафира, появившаяся на свет в 1758 году, была девятнадцатым по счету ребенком отставного полковника Ивана Акинфиевича Алымова и, ко всеобщему огорчению, посмертным. Малышке едва исполнилось 6 лет, когда мать ее, занятая заботами о старших детях, предпочла отдать девочку в едва открывшееся милостью государыни заведение — Смольный институт.
«Слезами горю не поможешь», — как ни плакала маленькая Глаша, а путь домой для нее был закрыт. Вместо нянюшек — классные дамы, вместо знакомой детской — казенные стены. Однако и здесь нашлись те, кто проявил к девочке сочувствие.
Да и как не проявить, если сама государыня-императрица во время своих визитов приметила не по годам бойкую и сообразительную Глашу?!
Веселая и улыбчивая девчушка приглянулась не одной Екатерине II. Обратил на нее внимание и Иван Иванович Бецкой, инициатор создания Смольного института, часто навещавший своих подопечных.
В душе немолодого уже Бецкого будила Глаша, вероятно, отцовские чувства — за свою долгую жизнь Иван Иванович ни супругой, ни официальным потомством не обзавелся. А потому, узнав, что госпожа Алымова, тяжко к тому времени хворавшая, прибыла попрощаться с дочерью, он поклялся ей перед образами, что возьмет сироту под свою опеку! И слово сдержал.
Своих высоких покровителей Глафира оказалась достойна: в 1776 году она окончила институт с золотой медалью первой величины. Прекрасное достижение, которое, конечно, было достойно вознаграждено: девушка получила фрейлинский шифр, а значит и возможность остаться при дворе, исполняя весьма почетные обязанности…
Однако «карьерные» достижения Глаши ничуть не уступали личным: в обществе шептались, что Иван Иванович Бецкой, которому уже перевалило за семьдесят, испытывает к своей подопечной совсем не отцовские чувства.
А, все ж-таки, в своей страсти к подопечной признаться не желает, что, впрочем, и неудивительно: постыднее роли, чем старик, обхаживающий молоденькую особу, и представить сложно!
Оттого-то Бецкой готов был решиться лишь на полумеры. На правах неофициального опекуна, он поселил Глафиру в своем дворце, где она оказалась заложницей и своих, и его чувств.
«Просыпаясь, я видела его около себя. Между тем он не объяснялся. Стараясь отвратить меня от замужества с кем-либо другим, он хотел, чтобы я решилась выйти за него, как бы по собственному желанию…
Страсть его дошла до крайних пределов и не была ни для кого тайною, хотя он скрывал ее под видом отцовской нежности», — позже записала Глаша.
Напрасно Бецкой задавался вопросами: кем — мужем или отцом — хочет видеть его Глаша? как женитьбу его в столь почтенные годы воспримет императрица, ведь он — страшно представить! — на 54 года старше своей возлюбленной? уж не смешон ли он в этой поздней страсти?…
Государыня, до которой уже дошли слухи, делала вид, что не замечает терзаний своего сподвижника. Что же касается самой Глафиры, то она готова была ответить на чувства Ивана Бецкого…если бы о них догадывалась.
«Никто не смел открыть мне его намерений, а они были так ясны, что когда я припоминаю его поведение, то удивляюсь своей глупости. (…) Несчастный старец, душа моя принадлежала тебе; одно слово, и я была бы твоею на всю жизнь. Тебя одного я любила и без всяких разсуждений вышла бы за тебя замуж,» — объяснялась она в своих мемуарах.
Промедление Бецкого стоило ему Глафиры. Пока Иван Иванович думал, кем он хочет для нее остаться, Глаша рассматривала предложения других достойных людей, среди которых оказался литератор и масон Алексей Андреевич Ржевский.
На двадцать лет старше Алымовой, он счел, что способен составить ее счастье: что ж, подобная разница в возрасте не считалась предосудительной.
Бецкой не желал расставаться с Глафирой: он сделал все, чтобы свадьба не состоялась, но, увы…Его подопечная пошла под венец с другим. Единственное, на чем сумел настоять Иван Иванович: пара поселится в его доме, чтобы он мог наблюдать за своей Глашенькой.
Однако «любовный треугольник» оказался невыносим: сцены ревности и интриги вынудили молодых бежать в Москву.
Расставание с поздней своей возлюбленной оказалось болезненным для Бецкого: его разбил паралич и в 1795 году он скончался. Что касается Глафиры, то брак ее оказался вполне успешен. Она родила мужу 4 сыновей и дочь, а, овдовев, вновь вышла замуж.
В отличие от Бецкого, его воспитанница проявила в вопросах любви куда большее упорство: потеряв голову от учителя французского языка Ипполита Маскле, она вступила с ним в законный союз, несмотря на разницу в положениях. Скончалась Глафира Ивановна в 1826 году.
