«Эй, бродяжка, хочешь подзаработать?» — худенькая, в чужих обносках, она как от огня бежала от пьяных грубых рук. Стоя на мосту, утирая слезы грязным подолом юбки, Мари вдруг замерла. Течение реки такое быстрое, быть может, покончить со всем, ведь она так устала голодать, а ночи такие холодные, а впереди никакого просвета.
Малышка Мари была совсем одна на этом свете. Родители просто выбросили ее, как тот ненужный хлам, что она находит на свалке. Вчера нашла платок, весь поеденный молью и в заплатах, но все же хоть какая-то защита от ветра. А ее никто не нашел… Она уже подалась вперед, почти шагнула с моста, когда ее схватил за руку какой-то господин.
Он был невысокого роста, брови хмуро сложились в домик над переносицей, на голове нет парика, но одежда добротная.
— Пойдем со мной, — только и сказал он, закутав девушку в свой плащ. Ей было всего пятнадцать лет, но Мари уже не помнила ни доброты, ни ласки. Родители девочки слишком заняты были скандалами и поисками выпивки, а когда отец ушел, мать и вовсе сбежала, бросив дочь.
Ее вовсе не интересовало, как девочка выживет одна без дома и куска хлеба. Мари еще помнила ее, но не испытывала ни любви, ни нежности, только сожаление. Иногда она находила ошметки и огрызки и с жадностью доедала то, что выбросили другие. Как и ее, ведь ее тоже выбросили…
Господин, проявивший жалость к бродяжке, оказался скульптором. В его доме Мари впервые за долгое время наелась досыта и согрелась, он нашел для нее скромное, но приличное платье и сказал, что оставит при себе, если она согласна выполнять работу по дому. Мари с радостью согласилась, ей все равно некуда было больше идти!
Как она была благодарна этому господину! Его звали Этьен Фальконе, а в его мастерской Мари убиралась с особым трепетом. Там было столько интересного, будто волшебный новый мир. Листы бумаги, грифели, гипсовые слепки, кисти, какие-то специальные приборы.
Первое время она опасалась трогать их, а потом даже несколько раз позировала Фальконе и его товарищам.
А однажды отважилась взять в руки лист бумаги и кусочек уголька. Хозяин удивился, но похвалил ее рисунок, даже разрешил приходить в мастерскую, когда у него проходят сеансы.
Мари сидела в уголке и рисовала, ее портретные наброски становились все подробнее. Лучше всего ей удавались лица, она улавливала пропорции и особенности, получалось очень похоже.
Проявив случайное сострадание, господин Фальконе получил самое преданное и любящее его существо. Мари Калло, эта фамилия была единственным, чем наградили ее родители, стала не только умелой служанкой, но и талантливой ученицей. Иногда он качал головой и рвал свои наброски, начиная скульптуру с ее рисунка.
Этьен Морис Фальконе заработал славу талантливого скульптора-портретиста, создавая работы по заказу мадам де Помпадур, и даже был назначен ею директором Севрской фарфоровой мануфактуры.
Его работы были признанными шедеврами, но творец всегда мечтает о чем-то великом. Так и Фальконе лелеял надежду однажды получить такой заказ, что обессмертит его имя.
И провидение послало творцу такой заказ! Однажды в мастерскую господина Фальконе пришел русский посланник, граф Голицын. Он объявил, что императрица Екатерина II желает поставить в столице памятник Петру I, прозванному Великим. Как зажглись глаза у мастера! Он согласился тут же, даже не обсудив условия контракта.
— Да, да! Я поеду в вашу страну и сделаю такой памятник, какого еще не бывало в Европе! – торжественно объявил Фальконе.
А Мари, тихонько сидевшая в углу, заволновалась. Что будет с ней, когда уедет хозяин? Неужели она опять должна будет бродяжничать, или он даст ей рекомендации и отправит в другой дом? Нет, она не желала этого, ведь Фальконе был для нее единственным близким человеком, заменившим родителей и всю семью. Только для него она хотела жить.
— Только я поеду не один, возьму с собой ученицу Мари Калло, — добавил Этьен. Мари радостно заулыбалась. Он не бросит ее!
