Она не была профессиональной певицей. Майя Кристалинская вышла из самодеятельности. Но ее уникальный тембр голоса не походил ни на кого из официальной советской эстрады. Она пела, не напрягаясь, как будто разговаривая с публикой. И эта ее манера притягивала слушателей.
Большинство песен Кристалинской были грустными и лирическими. В пику эпохи, когда поощрялось жизнерадостное искусство. Но именно за эти минорные мелодии Майю полюбил весь Советский Союз.
Ее судьба — история удивительной любви, которая случается очень редко. Ведь речь идет о любви уже в зрелом возрасте.
Можно смело сказать, что популярная и востребованная певица умерла в один день со своим мужем.
Каждое утро певицы начиналось с бесконечных телефонных звонков с просьбой выступить. Но в то утро Майя была вынуждена всем отказывать. Они с мужем Эдуардом Барклаем уезжали на курорт.
Майю Кристалинскую часто спрашивали, почему ей дали такое имя. Ведь такое имя обычно дают девочкам, которые родились в мае, а она родилась 24 февраля.
Майя не любила отвечать на этот вопрос.
Майей звали первую дочь ее родителей. В двухлетнем возрасте девочка заболела воспалением легких. Антибиотиков тогда не было, и спасти малышку не удалось.
Когда родители будущей певицы узнали, что снова ждут ребенка, отец произнес: —Это Майя вернулась.
Им говорили, что давать имя умершего — плохая примета, но…
В детстве Майя была окружена заботой и любовью. А также бесконечными играми и головоломками, которые без конца придумывал ее отец. Он сам изобретал игры для детей, которые издавались в Советском Союзе.
Игры и головоломки, которые придумывал Владимир Григорьевич, печатались в газете “Пионерская правда”. Их разгадывали все дети СССР. А первой была, конечно же, Майя.
*
Но куда больше загадок девочка обожала музыку. Ее тетя, двоюродная сестра отца Лилия Кристалинская, была актрисой Оперно-драматического театра имени Станиславского. А ее муж Павел Златогоров, служил там режиссером.
Однажды он подарил Майе маленькую детскую гармошку. “Мне кажется, это тебе пригодится«.
Павел Златогоров давно заметил ее страсть к музыке. День за днем Майя растягивала гармошку, неустанно перебирая пальчиками. А потом в гостях у дяди с тетей отчитывалась об успехах и пела. Собравшиеся от души веселились.
Но безмятежное детство закончилось в июне 1941 года. Началась война. Семья Кристалинских осталась в Москве. Майя должна была пойти во второй класс, но школы закрылись. Немцы сбрасывали с самолетов листовки с обещанием, что Москва будет взята через несколько дней.
Когда раздавался сигнал тревоги, Майе одной приходилось бежать в бомбоубежище. Родители были на работе.
Однажды вой сирены раздался, когда мама была дома. И она сказала: -Если суждено погибнуть под бомбой, никакое убежище не спасет.
С тех пор Майя не спускалась в подвал. Дитя войны, она вязала варежки, чтобы отправлять их на фронт.
Много лет спустя друг Майи, поэт Борис Дубровин, сам фронтовик, напишет такие стихи.
Из рук выскальзывали спицы.
Девчонке было девять лет.
А ей, голодной, снился, снился.
Пайковый хлеб. Тяжелый хлеб.
Даже во время войны Майя не оставляла занятий. А в день своего школьного выпускного просто вышла на Манежную площадь и пела для прохожих военные песни. В тот момент у нее пела душа.
После школы Майя не знала, куда поступить. Ей хотелось петь в опере, но она понимала, что ее голос слишком слаб для этого.
Перебирая список ВУЗов в справочнике, она наткнулась на Московский Авиационный институт. МАИ. Очень похоже на ее имя — Майя. Сочтя, что это знак, Кристалинская подала документы на факультет экономики, самолетостроения. И поступила.
Майя выступала в молодежных агитбригадах, подражая обворожительной аргентинке Лолите Торрес. Тогда как раз на советские экраны вышел аргентинский фильм “Возраст любви”. Кристалинская по-испански, по-русски пела песни из этого фильма. “Не смотри на меня” и “Коимбра”.
Чтобы найти свою дорогу в своей жизни, Кристалинской пришлось нарушить закон. После окончания института Майя вместе с подругой получили распределение на авиационный завод имени Чкалова в Новосибирске. Тогда любой выпускник обязан был отработать три года в том месте, куда его отправили.
Приехав на завод в Новосибирске, девушки увидели большой цех и грязных рабочих, ругающихся матом. Те сразу стали отпускать шутки в адрес “столичных штучек”. Девушки пришли в ужас. Этим же вечером взяли билеты на ближайший поезд в Москву и сбежали.
Осознание того, что они натворили, пришло, когда в окнах замелькали столичные высотки.
На следующий день беглянки предстали перед начальником Главка Министерства авиационной промышленности. Но тот сжалился над ними и помог устроиться в Бюро конструктора Александра Яковлева, создателя знаменитых ЯКов.
Ранние подъемы всегда были для Майи настоящей мукой. Работа в конструкторском бюро Яковлева начиналась в 8 утра и заканчивалась в 17:30. Зато в обеденный перерыв проводили концерты. Майя была их непременной участницей.
А после работы бежала в Центральный Дом работников искусств, где выступала в самодеятельности. Именно здесь начался профессиональный творческий путь Кристалинской.
Здесь она познакомилась с Юрием Саульским, руководителем ансамбля “Первые шаги”, и вскоре начала выступать с ним в качестве солистки.
В 1957 году стала с этим ансамблем Лауреатом Московского Международного фестиваля молодежи и студентов.
В день, когда раздавали награды фестиваля, в газете “Советская культура” появилась разгромная статья “Музыкальные стиляги”. Юрия Саульского и его молодежный оркестр клеймили за заигрывание со зрителем, рявканье, вой и грохот.
Автор писал: “Когда на сцену выходят наши, хочется ощущать, что это представители нашей страны. Досадно наблюдать подслушанные по заграничному радио интонации, штампованные для американизированного джаза приемы оркестровки и прочие штучки”.
Статья была инициирована одним известным джазменом, который усмотрел в оркестре Саульского будущих конкурентов. В то время статья в газете была поводом для оргвыводов, и ансамбль “Первый шаг” прекратил свое существование.
Солистка Кристалинская осталась без работы. Она невероятно переживала. Ведь она только-только обрела свое призвание. Музыка заменяла ей все.
Но когда вдруг Кристалинская оказалась лишена возможности выступать, она влюбилась. Майя познакомилась с молодым человеком, которого звали Аркадий Арканов.
Он только что закончил медицинский институт, однако планировал стать писателем-сатириком. Аркадий пригласил Майю на свидание, которое выпало на День Победы 9 мая.
Прогуливаясь по Набережной, Аркадий неожиданно предложил Майе выйти за него замуж. Как выяснилось позже, он поспорил с другом, что сделает предложение руки и сердца на первом же свидании. Майя согласилась. Через три недели они отправились в ЗАГС.
Эту свадьбу нельзя было назвать веселой. Отмечали в квартире жениха. Арканов тогда жил в коммунальной квартире с родителями, и разместиться с собравшимися пришлось в двух тесных комнатах. Гости со стороны жениха и невесты, включая родителей, впервые познакомились за столом. Они молча сидели друг напротив друга, не зная, о чем говорить.
Чтобы разрядить обстановку, отец Кристалинской произнес шуточный тост: “Вот есть у нас сатирик Аркадий Райкин. А теперь будет еще сатирик Аркадий Майкин”.
Гости намек на популярность невесты не оценили. Воцарилась еще более звенящая тишина. Чтобы спасти вечер, Владимир Григорьевич достал из портфеля свои знаменитые головоломки, и гости с радостью и облегчением принялись их решать.
Молодожены сняли отдельную комнату в квартире у метро “Аэропорт” и начали жить вместе. Однако Арканов постоянно критиковал жену. Говорил, что она, не имея музыкального образования, не может стать настоящей певицей. Все чаще и чаще происходили ссоры.
Однажды Аркадий собрал свои вещи и отправился к родителям.
-Когда ты приедешь? — спросила Майя.
-Думаю, что я больше не приеду, — ответил Арканов.
Их брак продлился 9 месяцев. Любила ли Кристалинская Арканова? Очевидно, да. После расставания она написала небольшой рассказ, который никогда не публиковала и показывала лишь близким. В нем действуют два героя, названные просто: Он и она. В конце рассказа героиня остается с разбитым сердцем.
Однако этот несчастливый период ее жизни совпал с небывалыми творческими успехами. В 1960 году Майя записала песню “Два берега” для фильма “Жажда”, и с выходом фильма началась ее всесоюзная популярность как певицы.
Кристалинская уволилась из бюро Яковлева и стала выступать профессионально. Люди полюбили ее, даже не зная в лицо. Песни для нее писали лучшие композиторы страны:
Микаэл Таривердиев, Андрей Эшпай, Аркадий Островский, Ян Френкель. Казалось, впереди ее ждет слава, толпы поклонников. Всю жизнь она мечтала о сцене. И вот они: долгожданные успех и признание. Это ли не счастье.
Но все ее будущее оказалось перечеркнуто в один день. Ей было всего 29 лет, когда она сильно заболела. Сначала это казалось ангиной. Температура поднялась под 40. Шея опухла. Но температура спала, а на шее остались небольшие узелки. В больнице Кристалинскую направили в онкологическое отделение.
Опытный врач сразу поставил диагноз: рак лимфатических желез. Необходимо было срочное облучение. После этого она всегда выступала с платком на шее. Он стал частью ее сценического имиджа. Зрители отмечали косынку, но об истинных причинах этой детали гардероба не догадывались. Майя ничего не рассказывала даже друзьям.
Болезнь то отступала, то возвращалась вновь. Гастроли сменялись больничной палатой, а упаковки с таблетками навсегда заняли свое место в гастрольном чемодане. Врачи честно говорили Майе, что из-за лечения она никогда не сможет стать матерью. Что беременность несовместима с курсами радиооблучения.
Именно в этот период в творчестве Кристалинской становится все больше грустных песен. А в голосе появляются нотки невосполнимой утраты и обреченности.
По признанию всех знакомых, Майя унаследовала широкий кругозор и эрудицию своего отца. Разбиралась в живописи и психологии. А литературу знала, как ее знают только специалисты.
Но главной страстью все же оставалась музыка. Каждый артист мечтает обрести песню, которая станет его визитной карточкой, пропуском в вечность. Кристалинской повезло. Композитор Александра Пахмутова и поэт Николай Добронравов подарили ей “Нежность”.
Первое исполнение этой песни состоялось в декабре 1965 года в Колонном зале. Однако зрители песню приняли не сразу.
Людмила Гурченко так вспоминала про этот период.
-Это совершенно гениальное произведение Пахмутовой и Добронравова. Когда я услышала эту песню, внутри меня случился переворот.
Майя мне говорила. -Знаешь, Люся. Иногда я уходила со сцены под три хлопка после исполнения этой песни.
-Неужели? Да не может быть!
-Да. Правда. Но я пела, пела и пела эту песню. Пока она не стала великой.
Всенародно любимой песню сделало кино.
Услышав “Нежность”, Татьяна Лиознова была заворожена. У нее немедленно родился замысел фильма “Три тополя на Плющихе”. Песня, которая соединила двух героев в исполнении Татьяны Дорониной и Олега Ефремова, обрела какое-то космическое звучание. Стала мостом сквозь время и расстояние.
И вновь, когда казалось, что судьба снова вынесла Кристалинскую на гребень волны, когда начался ее взлет, случилось непредвиденное.
В начале 70-х годов Майя Кристалинская выступала на новогоднем “Голубом огоньке” с песней “В нашем городе дождь”. Вскоре на Кристалинскую обрушилась критика от телевизионных начальников. Мол, песня выбрана не по сезону. Певица поет про дождь, а на улице снег. К тому же и композиция упадническая.
Незадолго до этого советское телевидение возглавил Сергей Лапин, которого за глаза прозвали “телевизионный Сталин”. Кристалинскую Лапин невзлюбил сразу, заявив, что она не поет, а ноет.
С формулировкой “За пропаганду о грусти” Майя Кристалинская была отстранена от эфиров, а впоследствии от концертной деятельности в крупных городах. С того момента ей дозволялось выступать лишь в сельских клубах и Домах культуры райцентров. Но даже под давлением Кристалинская не изменила репертуар.
В этот период судьба преподнесла ей подарок. Майя и Эдуард познакомились во время застолья у своих друзей. Майя, которая неважно себя чувствовала, решила отделиться от шумной компании и вышла в другую комнату постоять у открытого окна. Эдуард Барклай нашел ее. После ужина предложил подвезти до дома. Взял такси. По дороге много шутил.
Эдуард успел сделать карьеру в оформлении выставок и архитектуре малых форм. Создании постаментов для памятников и планировке мест для их установки.
“Зачем я тебе?” — недоумевала Майя. Она не скрывала, что тяжело больна. Но оказалось, они созданы друг для друга. Вскоре влюбленные сыграли свадьбу.
Эдуард следил за здоровьем жены и если видел, что Майя не принимает лекарства, отчитывал ее, как провинившуюся девочку. Но когда ей и вправду становилось плохо, был заботлив и мягок.
Помимо прочего, Барклай взял на себя роль антрепренера Майи. Организовывал гастроли, подбирал костюмы. Он отличался изысканным вкусом и настоял, чтобы Майя сменила косынку на высокие воротники.
Майя никогда не вела звездный образ жизни. Наоборот, ездила на метро, в автобусах. Когда ее узнавали прохожие, сильно смущалась. У них с Барклаем никогда не было домработницы. Домашними хлопотами Майя всегда занималась сама и любила это делать.
Утром 11 июня 1984 года за завтраком обсуждали предстоящий отпуск. Майя слегка волновалась. Лететь придется на самолете, а она до ужаса боится перелетов.
После завтрака Майя отправилась выгуливать своего белого королевского пуделя Мура. Этого породистого пса они когда-то с мужем подобрали на улице. Замерзшего и голодного. Как выяснилось, собака имела явные музыкальные способности.
Когда Кристалинская просила пса изобразить, как поет Кобзон, тот лаял басом. Когда Эдуард просил его показать, как поет Майя, он издавал тихие нежные звуки.
Кристалинская и Барклай начали собирать чемоданы перед отпуском. В первую очередь решили собрать самое необходимое: медикаменты. Эдуард болел диабетом, и ему всегда был необходим инсулин. Лекарства Майи и вовсе занимали добрую половину чемодана.
После завтрака Эдуард завел свой автомобиль и повез жену в кинотеатр “Иллюзион”. Из-за того, что концерты она в последнее время давала редко, Кристалинская нашла себе неожиданное занятие. Решила перевести на русский язык книгу мемуаров своей любимой актрисы Марлен Дитрих.
Вечером, в честь предстоящего отъезда Майя и Эдуардом решили устроить застолье. В квартире собрались друзья.
12 июня 1984 года в 6 часов утра Эдуард разбудил Майю и попросил вызвать “скорую”. Ему стало плохо. Встревоженная Кристалинская бросилась к телефону. Прибыла бригада медиков. Но едва они сделали Барклаю укол, тот потерял сознание. Позже выяснится, что этот препарат нельзя было колоть диабетику.
Врачебная ошибка в один миг уничтожила все, что составляло счастье певицы. Эдуарда Барклая увезли в отделение реанимации. Спустя пять дней, не приходя в сознание, он скончался. После смерти мужа Майя не скрывала от близких своей опустошенности. Она так и говорила: -После того, как ушел Эдик, мне стало неинтересно жить.
-Она потеряла опору. Ей ничего не хотелось. На здоровье это тоже сказалось. Когда я к ней приезжала, она говорила: -Пойдем вместе. Я не могу Мура удержать.
Когда я пришла к ним в первый раз после смерти Эдуарда Максимовича, на стене висел большой портрет. Мур понял, что я пришла в дом первый раз после беды. Он сел к портрету и начал мне на своем языке рассказывать. И у него текли слезы.
Анна Смирницкая. Подруга М. Кристалинской.
Майе казалось, что ее жизнь на самом деле кончилась. Ей казалось нелепым недоразумением, что ее Эдуард лежит в земле, а она все еще ходит.
У Кристалинской оставалось только одно незаконченное дело: перевод книги Марлен Дитрих. Майя завершила его. Но подержать в руках отпечатанную книгу ей было уже не суждено. Певица слегла. Сил и желания бороться со своей болезнью у нее больше не было.
-Я помню, как я в последний раз приехал в клинику к Майе, где она уже уходила от нас.
На прощание она мне сказала: -Иосиф. Выведи меня хотя бы еще раз в Колонный зал.
-Майушка, конечно, — сказал я. -У нас, кстати, на днях концерт.
Я ее вывел, но она была уже совсем больная. Но тогда не было фонограмм. Никто не баловался искусственным звуком. И мы с ней спели цикл Островского и Ошанина, “Я тебя подожду”.
После концерта я ее увез в клинику. И больше я ее, к сожалению, живой не видел.
Иосиф Кобзон.
Так Кристалинская попрощалась со зрителями. В конце весны 1985 года Майя лишилась речи. Близкие вспоминали, что она звонила им, но не могла говорить, а только лишь плакала в трубку.
Ее перевели в реанимационное отделение. Она пробыла там несколько дней, а затем потеряла сознание. 19 июня 1985 года, спустя ровно год после похорон Эдуарда Барклая, Майи Кристалинской не стало. Ей было всего 53 года.
Постскриптум.
Однажды на гастролях в Финляндии после концерта к Кристалинской в гримерную зашли несколько человек и, немного смутившись, сказали что-то по-фински. Она поняла только одно слово, сказанное с сильным акцентом по-русски: “Нежность”. И вдруг эти гости запели по-русски: “Опустела без тебя земля”. Они спели всю песню до конца.
А Майя слушала, и слезы стояли в глазах. Она была готова расцеловать этих милых финнов. Они выучили песню с пластинки.
Когда Майи не стало, автор строк “Нежности” поэт Николай Добронравов написал: «Голос этой артистки мягкий и доверительный. У него удивительная способность звучать для всех вместе. И для каждого в отдельности.
Мир ее песен так конкретен, что кажется, будто она поет о тебе, твоей судьбе. И как бы ни пела Майя Кристалинская, это всегда голос наших дней. С его острым чувством ответственности, доброты, правды, нежности”.
Пожалуй, лучше и не скажешь.
