«Но ваша невеста ждет ребенка», — патриций зашелся в нервном кашле. — «Надеюсь, вы заметили, скоро родит!». «Да и ваша жена вот-вот подарит вам дитя», — суетливо добавил второй.
Для императора Гая Юлия Октавиана Августа эти обстоятельства не имели никакого значения. Свою супругу Скрибонию он не любил и не уважал, а союзом этим, заключенным только сообразно с политической выгодой, тяготился.
Да и выгод уже не видел, теперь он стал почти всесильным, расправился со сторонниками своего отчима Гая Юлия Цезаря и Марком Антонием, пытавшимся захватить власть и не желавшим смириться с тем, что Октавиан стал наследником Цезаря.
В Риме не осталось больше тех, кто мог бы противиться власти императора, даже семьи его врагов подверглись смертельным опасностям и гонениям. Не повезло и семье Клавдия Тиберия Нерона.
Военачальник Цезаря в последний момент принял сторону заговорщиков и присоединился к убийцам. Но наследник Цезаря жестоко преследовал и убийц своего приемного отца. Клавдию, его жене и малолетнему сыну пришлось бежать из Рима, чтобы спасти свои жизни.
Девятнадцатилетняя Ливия Друзилла не горевала об унижении мужа, ее тревожило только собственное будущее. Ему было сорок три, когда дочь знатного трибуна стала его женой. Она только разрешилась от бремени, когда им пришлось бежать на Сицилию, а потом в Спарту.
Весь путь молодая мать прижимала младенца к груди и убаюкивала тихой песней. Она была так прекрасна, Клавдий не уставал благодарить богов, что они, забрав у него все, оставили эту женщину для утешения.
Была ночь, когда беглецы столкнулись на одной из горных троп с огненной стихией. Лесной пожар не пощадил красоты Ливии, она, защищая ребенка, сильно обгорела – ее тело было обожжено, и шрамы навсегда остались напоминанием о той страшной ночи. И все же им удалось спастись и благополучно добраться до Спарты.
А некоторое время спустя пришли новости, что Октавиан прощает предателя своего отца и вызывает в Рим.
Огонь, лишивший совершенства тело Ливии Друзиллы, пощадил ее лицо. И когда она была представлена императору, тот с первого же взгляда влюбился. Его не смущало, что жена Клавдия Тиберия ждет ребенка, важно было лишь, что он сам желает ее и готов сделать своей собственной супругой, императрицей!
Добиться развода со Скрибонией было непросто, ведь та должна была вот-вот разрешиться от бремени. Но на свет появился не мальчик, будущий наследник, а никчемная девочка. Узнав об этом, Октавиан немедленно объявил о разводе и заставил Клавдия начать бракоразводный процесс с Ливией. Тот безропотно согласился.
Пришлось Октавиану и заручиться поддержкой богов, жрецы подтвердили, что он может жениться на женщине, ожидающей ребенка, если точно известно, кто его отец. Как только младенец появился на свет, сыграли свадьбу.
Роль посаженного отца Ливии исполнил… Ее первый муж Клавдий Тиберий. Он покорно вручил жену Октавиану Августу и пировал вместе с остальными. Несмотря на сильную страсть, в этом браке не родилось детей, и Октавиан провозгласил своим наследником Тиберия Младшего, сына Ливии и Клавдия.
Для Ливии Друзиллы влюбленный муж сделал небывалое – заставил сенат признать ее императрицей, первой признанной императрицей.
Она активно принимала участие в политике и выступала советчиком и советником для государя, распоряжалась финансами и умело приближала талантливых людей.
Кроме того, Ливия проявила и жестокость – опасаясь волнений и переворотов, настояла на казни или высылке всех, кто мог претендовать на трон бездетного Октавиана. Таким образом она расчищала путь своему сыну и ограждала мужа от возможных волнений.
Позже историки скажут, что это было «поистине редкое единение душ двух бездушных людей». Казалось, что все милосердие и доброта Ливии сгорели в том лесном пожаре, когда она защищала свое дитя, и теперь она готова была на все.
После смерти Октавиана, взявшего себе имя Цезаря Августа, Ливия унаследовала две трети его состояния, еще треть досталась Тиберию. Мать оказывала на сына, ставшего императором, большое влияние.
Но со временем тому надоела ее опека, он даже отказался присвоить ей титул «Матерь Отечества», подчеркивая, что ее влияние тяготит его. Он даже вынужден был просить собственную жену вести переговоры с матерью.
Влияние Ливии, причисленной еще мужем к роду Юлиев, было так велико, что в некоторых провинциях ее почитали как богиню. Она продолжала править во время отлучек Тиберия из Рима, и тот так и не решился выслать ее.
Но когда в возрасте 87 лет Ливия скончалась, сын не явился на ее похороны. Надгробную речь для нее произносил Калигула, объявивший завещание недействительным и запретивший сенату воздавать умершей какие-либо почести.
