Ей не объяснили, что происходит между мужем и женой. Бабушка была леди до кончиков ногтей, и разговоры на такие темы не признавала. В элитной школе для девочек учили языкам, манерам и красиво сидеть за столом…
Поэтому первая встреча с мужем стала для Элеоноры пыткой. Позже, после рождения шестого ребенка, врач сообщил ей: больше не стоит! Это может быть опасным для нее! И женщина вздохнула с облегчением. Такая сторона жизни никогда её не интересовала.
В английской школе для девочек в 1899 году она представилась Элеонорой. О том, что её зовут Анна Элеонора, все, конечно, знали. Но это первое имя – такое же, как у покойной матери – девочка наотрез отказалась носить. Нелюбовь матери сделала свое дело. А в учебном заведении прислушивались к мнению учеников…
— Вы должны понимать, что в жизни может быть всякое, — говорила директриса, Мари Сувестр, — и я обязана научить вас независимости!
Эти слова многим казались дикими. Какая независимость может быть у женщины на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков? Но позднее выпускницы благодарили мисс Сувестр: она и правда научила их выражать свое мнение, смело смотреть вперед и не бояться трудностей.
Не у всех хорошо сложилась жизнь, многим пришлось бороться за место под солнцем.
Но у Элеоноры Рузвельт, племянницы президента, все должно было получиться без особого труда. Когда в 1902 году бабушка отозвала ее обратно в США, ей готовили блестящее появление в свете. Для этого у Элеоноры было очень завидное происхождение и большое состояние. А вот внешность…
Бабушка заставила модисток сшить для девушки самые эффектные, самые дорогие наряды. Они могли хоть немного компенсировать невзрачную внешность Элеоноры. Да что там! «Она некрасива до безобразия», — шептались в Нью-Йорке.
Беда заключалась в том, что у девушки был неправильный прикус, из-за чего зубы заметно выдавались вперед. При всей прочей гармоничности черт этот нюанс всё портил.
На дебютном балу 14 декабря 1902 года в отеле «Уолдорф Астория» Элеонора была самой нарядной и самой сияющей – для неё даже специально достали бриллианты матери. А она после праздника рыдала в подушку. Кавалеры не спешили приглашать её на танцы!
«Это было ужасно, — позже рассказывала она, — конечно, бал превосходный, но… девушка, как я, не знала молодых людей. Я потеряла связь со всеми, пока находилась за границей»
Именно так она пыталась объяснить себе, почему ее не приглашали!
Элеонора взбодрилась, когда подруга, Мэри Харриман, пригласила её в «Юношескую лигу». Дебютантки сезона вступали в эту организацию, чтобы помогать новым переселенцам.
Мэри объяснила Элеоноре – эти люди часто голодают, у них нет крыши над головой и им очень трудно устроиться в жизни. И Элеонора с радостью включилась в работу. В конце концов, именно это ей объясняла мисс Сувестр – как бороться с возникающими проблемами!
Это помогло ей обрести уверенность в себе. Но куда больше – восторженный взгляд Франклина Рузвельта. Они были дальними родственниками, и встретились, когда девушка вернулась из английской школы.
— Напиши мне. – попросил Франклин.
Посланиями они с той поры обменивались регулярно, причем делали это тайком. Бабушка не скрывала от Элеоноры, что берет на себя заботу по подбору мужа для внучки. А Франклин слишком хорошо знал, что его мать будет против их отношений. Эффектная, стильная и властная Сара Энн Делано считала, что ее мальчик достоин лучшего.
Во-первых, Франклин был очарователен и девушки обожали его. Во-вторых, Сара хотела, чтобы невестка не только принадлежала к столпам американского общества, но и была похожа на нее саму. Узнав, что сын ухаживает за Элеонорой Рузвельт, она пришла в ужас:
— Эта девушка некрасива до безобразия!
Даже то, что дядей Элеоноры был президент США, не спасало положения. Поняв, что сын настроен решительно, мать тоже не стала уступать. Но она предложила хитрый компромисс: противиться общению молодых больше не станет.
Но они должны выждать время, чтобы проверить чувства. Скажем… полгода? А пока красавчик Франклин отправится вместе с мамой в круиз.
Весной 1904 года Сара и ее взрослый сын собрались путешествовать по Карибскому морю. Это была прогулка для очень богатых, и на корабле находилось немало хорошеньких девушек… Как и обычно, Франклин оказался в кругу почитательниц, и Сара довольно потирала руки.
Она считала, что дело сделано! Не станет ее сын вспоминать о какой-то невзрачной мышке, когда вокруг такой пестрый рой бабочек!
Но она ошиблась. Едва состоялось возвращение, как Франклин повторил: он намерен жениться только на мисс Элеоноре Рузвельт.
— Она ангел. — говорил Франклин. — Ей просто нет равных! Вы ничего не понимаете…
«Они решили сделать это внутри семьи, — судачили в городе, — как Ротшильды. Чтобы не дробить богатства».
Дату свадьбы пришлось долго согласовывать с президентом Теодором Рузвельтом. В силу своей занятости, он не мог просто так сорваться на торжество, даже семейное. Но его присутствие считали обязательным! Именно президент должен был повести невесту к алтарю…
17 марта 1905 года пышное торжество стало новостью номер один на всех газетных полосах. Президент гуляет на свадьбе! Рузвельты женятся! Элеонора широко улыбалась, и в этот день она казалась если не красивой, то очень хорошенькой…
Никто никогда не говорил ей, что происходит между мужем и женой. Элеонора росла в кругу, который был максимально далёк от всего, что кажется естественным и нормальным для девчонки с маленькой фермы. В светском обществе не обсуждали физиологию.
Матери не наставляли девочек по этим вопросам (пусть это и покажется вам странным), а в случае Элеоноры – бабушка не сочла нужным это сделать. Поэтому наутро щеки миссис Рузвельт пылали.
В подарок молодожены получили великолепный дом в Нью-Йорке и после свадьбы на три месяца отправились в путешествие по Европе. А когда вернулись, Элеонора была вынуждена признать – сказка о счастье только кажется сказкой.
Отношения с мужем она определяла одной фразой: «Нужно терпеть». Кроме того, она чувствовала неприязнь свекрови. Сара так и не смогла простить, что сын выбрал эту неказистую Элеонору.
— Ради бога, — могла она сказать невестке, — когда придут гости постарайтесь улыбаться и молчать. Когда вы улыбаетесь, то кажетесь хоть немного лучше!
Хуже всего было то, что Сара стала распоряжаться в доме сына, словно она была там хозяйкой. Сама отбирала слуг, выбирала обивку для мебели, сама придумывала меню на неделю вперед. Она взяла манеру отчитывать Элеонору за то, что на ней недостаточно нарядное или модное платье.
Однажды утром, войдя в свою гостиную, Элеонора увидела, что свекровь сидит на диване рядом с каким-то господином. Оказалось, что это был врач, которому Сара Рузвельт хотела показать невестку.
— Вас осмотрят. Надо убедиться, что у вас могут быть дети. – произнесла она тоном, не терпящим возражений. — В конце концов, речь идет о продолжении династии Рузвельт…
Она не выдержала. Закричав, Элеонора бросилась в свою комнату и дала волю слезам. Потом с ней случился нервный припадок и резко поднялась температура.
— Я так больше не могу… — повторяла она в бреду.
Но деваться было некуда. Элеонора Рузвельт уже ждала ребенка.
