Мачеха прикладывалась к бутылке: она ненавидела эту семью. Любовь прошла, пасынки раздражали ее, а муж опять где-то пропадал. Десятилетняя Мися не жалела Матильду – ведь её саму никто не жалел.
— Уберись с моих глаз! – кричала мачеха. Иногда она могла даже чем-нибудь запустить в падчерицу.
Чтобы Мися не мешала, ее решили отправить в монастырь Святого Сердца. Пусть учится уму-разуму. По всей видимости, учеба хорошо давалась дочери скульптора Годебского.
От восхищения учитель музыки встал на колени. Мися была его лучшей ученицей, и каждый четверг ее привозили к нему на уроки. Габриэль Форе считал, что у этой крошки должно быть блистательное концертное будущее. Надо только, чтобы она не бросала музыку.
— Вы должны служить ей! – восторженно говорил он. – Это ваш высочайший дар! Не выходите замуж, все замужние женщины обязательно несчастны!
Что она могла возразить? Мать Миси умерла в родах, потому что помчалась из Бельгии в Петербург «ловить» обманщика-мужа. Разве это пример счастливой замужней женщины? Да и мачеха выглядела глубоко несчастной – всегда с бокалом, всегда на взводе…
Девочка погружалась в атмосферу спокойствия и радости только в доме своей бабушки, близкой подруги бельгийской королевы.
Форе предложил Мисе организовать концерт для нее. И это был подлинный триумф! Учитель гордо улыбался, а его подопечная стояла рядом, скромно потупив взор. Она ведь была совсем юной, и в монастыре, где училась Мися, амбиции не поощряли.
Но потом – во время каникул! – Мися попала на настоящий бал, и впервые в жизни испытала огромную, ни с чем не сравнимую радость.
Ей было пятнадцать. Она была невероятно хороша собой, о чем ей наперебой сообщали кавалеры, и она танцевала до самого утра. Успех, успех! Он запомнился ей намного больше, чем аплодисменты после концерта.
Но, когда пришла пора снова возвращаться в обитель Святого Сердца, Мися поняла: ее готовят к постригу. Отцу была все равно, а мачехе она, словно обуза, никак не требовалась. Поэтому девушка приготовилась бежать, и с блеском выполнила эту задачу. Она оказалась в Лондоне!
Деньги она предусмотрительно заняла заранее, у друга своей семьи, поэтому в английской столице ей было на что жить. Чтобы не привлекать особенного внимания, Мися купила черную вдовью шляпку с вуалью.
Кого бы удивила юная вдова в девятнадцатом веке? Подсчитав, сколько у нее средств, Мися прикинула, что хватит на несколько месяцев. А потом она придумает, как поступить.
Под именем «миссис Киприан» ей удалось снять номер в отеле, и она целыми днями только бродила по городу. Вдыхала незнакомый воздух, привыкала к свободе. А потом все-таки решила повернуть в Париж.
Там жил ее учитель, Габриэль Форе, и с его помощью Мися надеялась продолжать уроки и одновременно давать их. Тогда у нее появилась бы финансовая независимость. Это же лучше, чем выйти замуж!
Однако в Париже все сразу пошло не так. Ей, действительно, удалось найти учеников с помощью Форе. Небольшие деньги, но зато честно заработанные!
А потом в парке Тюильри Мися случайно встретила кузена, Таде Натансона, который принялся рассказывать, как девушка напугала свою семью. Сын варшавского банкира, Фаддей Абрамович Натансон (таким было его полное имя) умолял ее не делать глупостей, обещал позаботиться обо всем и как-то буднично, сразу, попросил ее руки.
«Я поняла, что свобода возможна только вдвоем», — позже запишет Мися.
В целом, она была права. Мися принадлежала к кругу блестящих молодых девушек. Она должна была получить хорошее наследство, она уже имела неплохое для тех лет образование. И со всем этим багажом превратиться в даму полусвета? Самым лучшим выходом стало бы респектабельное замужество.
Поэтому юная Мися и пошла за Таде, которому исполнилось девятнадцать лет. Семья недовольно хмурилась, но все-таки сдалась. По крайней мере, Мися образумилась! И не болтается где-то по Лондону!
Таде и его братья незадолго до этого начали издавать журнал «Ревю Бланш». Это издание рассказывало об искусстве и литературе, но Мися, которая сразу же с восторгом включилась в работу, добавила ему лоска.
Она принялась отбирать материалы из разряда светской хроники, делала рецензии на книги и особенно следила за иллюстративной частью. «Ревю Бланш» быстро стал самым популярным журналом, а Мися – его главной вдохновительницей.
Издатели обожали все новое, поэтому на страницах «Ревю» впервые публиковались произведения Верлена, Пруста и Аполлинера. Иллюстрации делал Тулуз-Лотрек, он же писал портреты Миси. К ней вообще выстраивались в очередь – очаровательной, модной, лукавой и безумно элегантной!
Дом Миси стал средоточием всего самого прогрессивного, самого модного. А она сама превратилась в икону стиля, как сказали бы теперь. Женщины хотели подражать ей и выспрашивали имя модистки. Шляпы как у Миси, платья с таким же принтом, все это моментально «расходилось» по Парижу.
Нравиться людям — это был ее настоящий талант. Мися моментально располагала к себе, находила друзей, привлекала к работе в журнале новых авторов. Официально она работать не могла, поэтому ее имя никогда не появлялось под заметками. Но все знали: это ее детище! А вот лицо Миси частенько мелькало в «Ревю Бланш». Причем на обложке!
«Он делает меня некрасивой, — жаловалась Мися на Ренуара, — он пишет мой портрет в своем стиле, и мне это не нравится».
Ренуар был одним из немногих, кто не собирался специально нравиться Мисе. Неудивительно, что между ними пробежала кошка…
У нее был один из первых в городе автомобилей, на котором она раскатывала взад-вперед. Как же она была прекрасна в то время! Настолько, что Альфред Эдвардс, миллионер и весьма необычный человек, решил покорить ее.
Прежде всего, он предложил сотрудничество ее мужу. Таде оглянуться не успел, как ему поручили присматривать за угольными шахтами в Венгрии…
«Турок по происхождению, — писал об Альфреде сын Огюста Ренуара, — он рвал зажатую в пальцах колоду карт и гнул монеты… Чтобы добиться такой женщины, как Мися и на ней жениться, он придумал: каждый вечер приглашал на обед всех ее друзей.
Чтобы не оставаться одной, она была вынуждена присоединяться к компании. Эдвардс усаживал ее по правую руку и всякий раз под салфеткой она обнаруживала футляр с бриллиантом большой цены…»
А Таде не мог себе такого позволить. Свои собственные дела он вел не очень-то успешно. Журнал слишком много отнимал, но приносил не такой уж солидный куш… Вдобавок, Натансоны жили на широкую ногу, купили великолепную виллу. И вот однажды Таде был вынужден стыдливо признаться Мисе: он разорен. Надо срочно уладить дело!
…Альфред Эдвардс с интересом ждал, что ему скажет Мися, которая только что приехала и не знала, с чего начать разговор. Они оба понимали, что у нее был только один способ найти деньги для мужа.
