Увидев жену лежащей на полу, Бредун громко сказал: «Уже набралась, вставай!» Но Извицкая не поднималась. На лице отчетливо проступали характерные пятна, и слесарь проворчал: «Ты что, не видишь, она же мертвая!»
Пожалуй, нет в советском кино фигуры более трагической. Мировая слава пришла к Изольде Извицкой в 25 лет, когда фильм Григория Чухрая «Сорок первый», где они с Олегом Стриженовым сыграли главные роли, буквально «взорвал» Х МКФ в Каннах.
Жюри и зрителей поразил свежий и смелый для советского кино тех лет сюжет – о пылкой любви бойца Красной армии Марютки и ее классового врага – белогвардейца.
Не меньше удивила сама актриса: красавица со светло изумрудными глазами, копной каштановых волос (да еще из закрытого «железным занавесом» таинственного СССР!) справилась со сложнейшей драматургией блестяще.
Тогда, в 1957-ом, именно «великолепную Изольду» западная пресса назвала «советской звездой №1». Кто бы мог подумать, что через каких-то 13 лет актрису ждет такой драматический финал: ее бросит муж, отвернутся друзья и коллеги, режиссеры перестанут приглашать даже на пробы…
О ее смерти сообщили только «вражеские голоса». И даже официальная дата смерти — 1 марта 1971 года – очень условная. К тому времени как минимум неделю актрисы не было в живых.
О ее смерти Русская служба Би-би-си сообщила так: «3 марта 1971 года в Москве от голода и холода, всеми забытая, выброшенная из общества, скончалась знаменитая 38-летняя актриса Изольда Извицкая».
*
ЮНОЕ ДАРОВАНИЕ С КОСИЧКАМИ
Изольда появилась на свет 21 июня 1932 года в небольшом городке химиков Дзержинске, что под нынешним Нижним Новгородом. На первый взгляд, семья была самая обычная: мама — педагог в местном Дворце пионеров, папа – химик на одном из оборонных заводов.
Вот только вопреки моде тех лет на имена «революционные», — имя для своей дочери они выбрали совсем «немодное», можно сказать — «старорежимное».
Кстати, с выбором имени связана любопытная семейная легенда. Якобы когда малютку принесли из роддома домой, папа побоялся брать новорожденную на руки – настолько его поразили необычная нежная белизна ее кожи. Кто-то из близких даже восхищенно воскликнул: ««Да она как будто изо льда!» Решили девочку так и назвать – Изольда.
В детстве Иза (так ее называли домашние и друзья) ходила в кружки рисования, кройки и шитья, вместе с мальчишками увлеченно клеила модели самолетов. А когда стала чуть постарше – записалась в драмкружок. В одной из постановок «юное дарование с косичками» заметил главный режиссер Дзержинского драмтеатра Борис Райский.
Он стал заниматься с Изольдой индивидуально, причем, в тайне от родителей – строгий папа, Василий Герасимович, был категорически против ее «несерьезного увлечения киношкой». Однако вскоре увлечение стало настоящей страстью.
Подруга детства и одноклассница Нина Голубева годы спустя рассказывала: «Изу все любили, она была веселая, красивая — мальчишки влюблялись в нее повально. Она была очень ярким человеком. Если бы к этой яркости прибавить силу воли и духа!»
Сохранились дневники старшеклассницы Изольды Извицкой. Незадолго до выпускного вечера 16 февраля 1949 года семнадцатилетняя девушка написала: «Все говорят, что я хорошо читаю и играю в самодеятельности. Но если бы всё это когда-нибудь пригодилось! Ой, дура я. Даже мечтать об этом не смею. Как можно: из меня — и вдруг артистка?!»
Но Борис Райский убедил Изольду поступать во ВГИК. Летом 1950 года прямо с выпускного школьного бала весь класс отправился провожать Изу на ночной московский поезд.
*
И Райский не ошибся — знаменитые педагоги ВГИКа Ольга Пыжова и Борис Бибиков, не раздумывая, взяли волжскую красавицу на свой курс. Кстати, на этом курсе «1950 года» учились многие будущие звезды экрана и сцены — Руфина Нифонтова, Маргарита Криницына, Надежда Румянцева, Татьяна Конюхова, Майя Булгакова, Юрий Белов…
Со временем его назовут «роковым» — большинство уйдут из жизни в расцвете сил. Некоторые, как например, Леонид Пархоменко, Руфина Нифонтова и Майя Булгакова – умрут страшной смертью.
…Вот что в ноябре 2017-го рассказывала автору этих строк Татьяна Георгиевна Конюхова:
«Конечно, хороша собой Изольда была невозможно. У нее была кожа нежная-нежная – такой, знаете, «французский фарфор». Ресницы большущие — как веера.
Когда она их поднимала, там открывались такой удивительной красоты глаза – как будто ты в омут заглядываешь, в какую-то тайну тайн… Мы с Изольдой жили во вгиковском общежитии в одной комнате – наши койки стояли рядышком. Мы подружились! Честно вам скажу: в те студенческие годы вообще ничего не предвещало такой ее судьбы…»
«БРЕДУН? БОЖЕ, КАКАЯ СТРАШНАЯ ФАМИЛИЯ!»
В отличие от театральных вузов, где студентам было запрещено подходить к съемочной площадке на пушечный выстрел, вгиковцам это не возбранялось. Даже наоборот!
Например, та же Татьяна Конюхова уже на первом курсе снялась в фильме А. Роу «Майская ночь, или утопленница» и сразу «проснулась знаменитой» — ее огромный портрет висел в самом центре Москвы. Изольда дебютировала в кино на предпоследнем курсе — в 1954-ом.
Сыграла небольшие роли в приключенческой ленте «Богатырь» идет в Марто» и драме «Тревожная молодость».
Через год на съёмках «Первого эшелона» Извицкая познакомилась с 21-летним актером Эдуардом Бредуном. Их свадьба для всех ее близких и сокурсников стала полной неожиданностью.
Когда Борису Владимировичу Бибикову сказали, что Извицкая вышла замуж, педагог сначала оживился: «Хорошие вести. И кто же этот счастливец?» «Актер с параллельного курса — Эдик Бредун!» Повисла тяжелая пауза. «Боже, какая страшная, совершенно неактерская фамилия!», — с трагической интонацией произнес Бибиков.
«СОРОК ПЕРВЫЙ»
В 1955 году молодой режиссер Григорий Чухрай задумал экранизировать повесть Бориса Лавренева «Сорок первый».
На главные роли – поручика Вадима Николаевича Говорухи-Отрока и бойца Красной армии Марии (Марютки) Басовой — им были выбраны ставший знаменитым после «Овода» Олег Стриженов и никому не известная выпускница ВГИКа Изольда Извицкая.
Григорий Чухрай объяснял свой выбор так: «Мне очень понравилось сочетание этих двух людей – таких разных. И кроме того, Марютка в «Сорок первом» у Лавренева написана как немного диковатая, резкая. А мне показалось, что было бы лучше сделать ее такой мягкой как была Изольда».
Работа над фильмом с самого начала шла тяжело. Уж больно тема с позиций советской идеологии была щекотливая — о страстной любви девушки-красноармейца и пленного белогвардейца. Тем более, что режиссер собирался совсем уйти от идеологии и просто рассказать трогательную человеческую историю…
В Госкино требовали доработки сценария, съемки то и дело откладывались. К тому же в худсовете «Мосфильма» не верили, что «изящная, утонченная» Извицкая сможет сыграть грубоватую и простоватую Марютку». Говорили: «Да она провалит эту роль! Какой из нее «красный» стрелок?!» Но начиналась хрущевская оттепель, и Чухраю удалось настоять на своем.
Результат превзошел все ожидания. Чухрай вспоминал, что, посмотрев готовую картину, директор «Мосфильма» Иван Пырьев его обнял, расцеловал… В 1956 году фильм посмотрели 25 миллионов человек. Через год — на волне такого невероятного успеха – «Сорок первый» повезли в Канны.
*
Еще до открытия фестиваля французская газета Фигаро» написала: «В Канны прибыла советская делегация. Среди ее членов — звезда с ногами степного кавалериста». Имелась в виду Изольда Извицкая, хотя никто ни фильма, ни ее еще и в глаза не видел.
Как только актриса появилась в холле отеля, писаки принялись упражняться в остроумии, обсуждая ее наряды. На фоне звезд мирового кино, позировавших в костюмах и платьях лучших кутюрье, в мехах и бриллиантах, «наряд» Извицкой выглядел, по их мнению, откровенно безвкусным.
Репортеры от всей души ерничали: «Она тоже надела самое лучшее!» Участники нашей делегации рассказывали, что Изольда, узнав об этих публикациях, целый день прорыдала в гостиничном номере. Ее еле уговорили пойти на показ картины.
Зато что творилось в зале после просмотра! «Сорок первый» стал мировой сенсацией – «такого от русских, этих фанатов-коммунистов никто не ожидал». Жюри фестиваля единодушно присудило ленте специальный приз — «За оригинальный сценарий, гуманизм и романтику».
По словам Олега Стриженова, сидевшие в зале белоэмигранты забрасывали создателей картины цветами и кричали вдогонку: «Целуйте родину, целуйте нашу землю!»
«Действительно такого нашего кино на западе раньше не видели, — рассказывал автору этих строк Олег Александрович. — Да его и не было такого! И вдруг все видят такую трогательную человеческую историю любви белогвардейского офицера и красной партизанки, да еще с такими откровенными сценами…
Фильм имел большой успех еще потому, что сделан очень профессионально, там прекрасный актерский ансамбль и великолепная работа кинооператора Сергея Павловича Урусевского».
Освещавших кинофорум журналистов как будто подменили. Популярный американский светский журнал «New York Magazine» и ежедневная французская газета «Le Parisien libéré» вышли с портретами Извицкой и подписями — «Актриса №1 советского кино», «Русская Мэрилин Монро».
Отныне она была «великолепная», «прелестная» и так далее. Вскоре в Париже даже открылось кафе «Изольда» — в ее честь. Это был настоящий фурор!
Инна Чурикова, вспоминая об атмосфере вокруг фильма, говорила об Извицкой и ее образе пламенной «красавицы с ружьем»: «Мощная актриса – она в «Сорок первом» как хороша была! Я любовалась ее лицом, как одета… И это заставляло меня думать о том, что тоже хочу быть актрисой».
*
МОЛОДАЯ ЗВЕЗДА – С КЕМ НЕ БЫВАЕТ!
В Москву Извицкая вернулась абсолютно счастливая. Сбылась ее заветная мечта — она получила мировое признание. Ее узнавали на улицах. В киоски «Союзпечати» выстраивались очереди за ее фотографиями, ее огромные портреты украшали афиши кинотеатров от Калининграда до Владивостока.
Всеобщее обожание, цветы, интервью… Дома тоже все было празднично. Любимый муж встретил Изольду как королеву. Накрыл стол, пригласил друзей. Теперь многие коллеги почитали за счастье приехать к Извицкой и Бредуну в их однушку во 2-ом Мосфильмовском переулке. Благо дом был хлебосольный, гостеприимный.
У Изольды появились многочисленные поклонники, среди которых были известные и влиятельные личности. Например, по Москве тогда ходили слухи, что из-за нее вдрызг разругались зять Никиты Хрущёва Алексей Аджубей и знаменитый актер и певец Марк Бернес.
Вскоре актрису избрали членом Ассоциации по культурным связям со странами Латинской Америки. Отныне она желанный гость на всевозможных приемах и светских раутах в Париже, Брюсселе, Вене, Будапеште, Варшаве, Буэнос-Айресе. Ей пели дифирамбы, «в честь ее красоты и таланта» поднимались тосты…
*
От такого закружилась бы голова и у более закаленного славой человека. А романтичная, ранимая, с обостренным восприятием мира актриса не обладала ни толстокожей психикой, ни мало-мальски хорошим физическим здоровьем.
Все чаще после банкетов Извицкую приходилось уводить, поддерживая под руки. Впрочем, тогда особого внимания этому никто не придавал – молодая «звезда», с кем не бывает!
Тем временем, Изольду Извицкую очень хотели видеть советские зрители. И она охотно ездила с «Сорок первым» и своими творческими вечерами даже «на край света».
Об одной такой удивительной встрече с актрисой несколько лет назад мне рассказывал Александр Васильевич Панкратов-Черный. Он, 10-летний мальчик, жил тогда в глухом алтайском селе, куда зимой и добраться-то было проблематично.
Александр Панкратов-Черный: «Однажды — мороз градусов под сорок, лютая зима, ночь… Я сижу на кухне, пишу стихи. Вдруг открывается дверь и заходит… Изольда Извицкая. Волшебная женщина невероятной красоты — как фея из сказки!
Представляете мое состояние?! Оказывается, наша потрясающая кинозвезда ехала с фильмом «Сорок первый» в Новокузнецк, у них забуксовал автобус, и они застряли напротив нашего поселка. Негде ночевать, они пошли на единственный горящий огонек.
Помню, она улыбнулась: «Здравствуйте!» Замерзшая, лицо необыкновенное, — мне казалось, если прикоснуться пальчиком — там шрам останется, такое нежное у нее лицо было… Я разбудил маму, она пельменей сварила. Гости покушали, чаю попили и сразу легли спать.
Когда рано утром я их провожал, Изольда подарила мне черно-белую открыточку со своей фотографией. Спросила: «Саша, что тебе написать на память?» «Не знаю». «А о чем ты мечтаешь?» «Я мечтаю работать в кино», — говорю.
И тогда она написала: «Санечка! Твоя мечта обязательно должна сбыться. Я в это верю! Изольда Из.». Открыточку эту я храню до сих пор».
*
*
«ИВАНА ГРОЗНОГО» НЕ ЗАЖГЛА
Несмотря на плотный гастрольный график, Извицкая успевала сниматься в кино. В 1957-ом сыграла в комедии «К Черному морю», драмах «Неповторимая весна» и «Поэт». Во всех трех лентах у нее были главные роли. Правда, совершенно однотипные – «хорошенькая студентка-комсомолка», «красавица – передовик производства».
Казалось бы, после грандиозного успеха «Сорок первого» режиссеры должны были выстроиться к ней в очередь… Но этого не произошло — глубоких драматических, масштабных ролей Извицкой не предлагали.
Григорий Чухрай объяснял это так: «Многие крупные, да и молодые режиссёры не хотели работать с известными артистами, стремясь из эгоистических побуждений открыть свою собственную кинозвезду. Они не заметили тех значительных возможностей, которые раскрыла в Извицкой роль Марютки.
Именно поэтому многие актёры поистине уникального таланта у нас снимались весьма редко, тогда как на Западе большой успех в фильме открывает дорогу актёру ко многим фильмам. Там, если уж ты стал звездой, тебя эксплуатируют и снимают без конца – в расчете на кассу, на то, что зрители хотят это лицо видеть».
Из письма Изольды Извицкой подруге: «Как безумно тяжело быть актрисой! Если бы ты только все это перенесла… Господи, как трудно жить! Хочется свежего воздуха, хочется роли и настоящей работы, интересных в такой мере, что все остальное будет отлетать как шелуха».
Актриса понимала, что ей очень нужна картина уровня «Сорок первого». И судьба предоставила ей такой шанс.
В 1958 году Иван Пырьев решил экранизировать роман «Идиот» своего любимого писателя Федора Достоевского. Незадолго до этого на фестивале в Венеции он увидел фотографию Извицкой в каком-то итальянском журнале. Внешне именно такой он представлял себе Настасью Филипповну – эту женщину-огонь.
Вернувшись, дал ассистентам команду: вызвать Изольду на пробы. Она приехала и, как говорят, «выглядела в тот день восхитительно». Но, видимо, переволновалась и проба не удалась. Пырьев объявлял перерывы, втолковывал, что он от нее хочет… Не зажгла!
В конце концов, не выдержав, «Иван Грозный» при всех нелицеприятно прошелся по поводу ее актерского дара.
Конечно, для Извицкой — это был тяжелейший удар. Тем более, что о ее провале сразу узнали все, и актерская братия с удовольствием смаковала и передавала эту историю из уст уста. Переживала очень сильно. Приходила домой, а там вместо поддержки мужа обнаруживала застолье и очередную веселую компанию.
*
Татьяна Конюхова: «Эдик Бредун во ВГИКе учился — у Ройзмана. Внешне смазливенький был, курносенький. Но как актер ничем не блистал – играл в основном в эпизодах. У него была большая компашка любителей «этого дела».
Он всех звал к себе в гости. Так гордился, что у него жена – мировое светило! Ну и Изка с ними сидела… Несчастное существо — здоровье-то у нее было совсем слабенькое».
Г. Чухрай: «Первое время, встречаясь с Изольдой на «Мосфильме», я спрашивал ее: «ну как твои дела?» Она грустно отвечала, что, мол, нет интересных предложений. Хотя публика-то ее давным-давно вовсю узнавала и очень полюбила.
Она говорила: «Когда выхожу с «Мосфильма», все меня узнают. А на «Мосфильме» хожу-хожу по коридорам, и никто меня в упор не видит…» Потом до меня стали доходить слухи, что она приходила на какие-то съемки в не очень трезвом виде. Говорили, что Бредун любил выпить, а она, чтобы он пил меньше, брала на себя часть алкоголя, и втянулась в это дело».
*
Не прошло и года, как от главных ролей актрисе пришлось перейти к второстепенным, вскоре и вовсе соглашаться на эпизоды. Лишь бы работать, оставаться в профессии.
«ЕЕ ДЕПРЕССИЮ ВОСПРИНИМАЛИ С ВОСТОРГОМ»
В 1963 году режиссёр Сергей Колосов приступил к съёмкам одного из первых отечественных сериалов — «Вызываем огонь на себя». На главную роль советской разведчицы Анны Морозовой была утверждена Людмила Касаткина, а на роль ее напарницы, красавицы-официантки Паши, — Извицкая.
Сергей Николаевич вспоминал: «Порой Изольда была недостаточно собрана, плохо выглядела, чувствовалось, что она ведёт безалаберную семейную жизнь с Бредуном, который был мне антипатичен».
Тем не менее, Колосов отнесся к актрисе бережно – он понимал, как это важно и для нее, и для картины. И Извицкая здорово справилась со своей задачей. Почти полтора года, пока шли съёмки, она держала себя руках.
Многим, кто продолжал в нее верить, даже показалось, что в жизни актрисы началась белая полоса. Сериал был принят зрителями на ура, получил несколько международных призов…
Но чудо не произошло. Вскоре радость от успеха фильма сменилась затяжной депрессией. Ведь новой работы Извицкой режиссеры не предлагали… Но особенно ее ранило, что от нее отворачивались многие из тех, кого она считала друзьями.
По выражению актрисы Майи Менглет, «Изольде многие завидовали, поэтому её депрессию воспринимали чуть ли не с восторгом». А из депрессии Извицкая видела только один выход – забыться.
Скандалы в семье с криками и битьем посуды вскоре стали обыденностью. В 1968 году известная актриса кино Людмила Марченко и ее муж, театральный администратор Виталий Войтенко, пришли в гости к Изольде и увидели, что она сильно избита.
«Она показала множество ссадин на руках и теле, синие подтеки под глазами, но не сказала, кто это сделал. Впрочем, все догадывались, — кто».
А. Панкратов-Черный так вспоминал о двух последних встречах с актрисой: «Прошли годы, я поступил в театральное училище в городе Горьком. И Извицкую пригласили на встречу со студентами в наше училище… Я к ней подошел, напомнил про ее пожелание. Она меня вспомнила, очень обрадовалась: «Вот видишь, мечта уже сбывается!»
Последний раз мы встретились еще через несколько лет — в коридорах «Мосфильма», когда она уже была, мягко говоря, в очень грустном состоянии. Никогда не забуду ее слова: «Ваша мечта, Санечка, сбывается, а моя умирает…»
Спасти ее мы так и не смогли, хотя, наверное, было можно, если б дали работу, возможность сниматься. А с ней так же, как с Танечкой Самойловой поступили. Танечке предложили сниматься в Голливуде, но элементарная зависть – запрещали, «не пущали»…
«УЖЕ НАБРАЛАСЬ, ВСТАВАЙ!»
Некоторые коллеги старались Извицкой помочь. В 1969 году режиссера Самсона Самсонова уговорили взять ее в картину «Каждый вечер в одиннадцать». Однако роль ей досталась такая крохотная, к тому же бессловесная, что ее появления на экране зрители даже не заметили.
Этот фильм стал 22-м и последним в фильмографии Изольды Извицкой.
В январе 1971 года, собрав свои вещи, Эдуард Бредун переехал к подруге жены — то ли буфетчице, то ли продавщице ковров. Это двойное предательство окончательно добило актрису.
Она закрылась в своей квартире, открывая дверь лишь на условный стук своих сомнительных знакомых. Жила, а вернее существовала, на свою небольшую зарплату, поступавшую из Театра киноактера.
Именно в эти дни ее случайно встретила актриса Татьяна Гаврилова, жившая неподалеку.
«Возвращаясь с репетиции, — вспоминала Гаврилова, — я шла вниз по 2-му Мосфильмовскому переулку. Впереди шла худенькая женщина в рыжей выцветшей каракулевой шубе и русском цветном платке. Она крепко держала в правой руке старенькую авоську с двумя пустыми бутылками из-под кефира и газетным свёртком.
Обогнав её, я интуитивно обернулась и сразу узнала Изольду Извицкую. Её лицо показалось мне более болезненным и одутловатым, чем прежде, она производила впечатление человека не от мира сего.
«Здравствуйте, Изольда Васильевна!» «Ой, деточка, здравствуй! Не хочешь ли зайти ко мне? Посидим, я кое-что тебе расскажу…» Её глаза просили меня поговорить, пообщаться с ней. Я согласилась…
В однокомнатной квартире Извицкой царила идеальная чистота – чистюля она была необыкновенная, но обстановка была весьма бедной. В полуоткрытом одёжном шкафу висело лишь несколько поношенных женских халатиков. Уловив мой взгляд, Изольда Васильевна сказала, что её недавно обокрали.
В углу стояла старая продавленная тахта и около неё телевизор с небольшим экраном, как выяснилось, не работающий… Выглядела она неважно: хилое тельце, совершенно высохшее, синие руки – я сразу поняла, что она очень тяжело больна. Конечно, я была поражена, что эта нищая совершенно женщина в драном французском халате — та самая Изольда Извицкая.
«Деточка, — вдруг произнесла актриса, — давай с тобой выпьем». Она извлекла из газетного свёртка спрятанную бутылку «Столичной», поставила её на кухонный стол, затем налила две небольшие стопки водки, а на закуску подала чёрные сухарики. Когда она открывала холодильник на кухне, я заметила, что он пуст.
Видимо, все эти последние дни её мучил голод, но на водку Изольда деньги где-то доставала. После первой рюмки она потеряла равновесие и схватилась за край кухонного стола. Испугавшись, я обхватила её руками и поволокла к тахте. Когда она пришла в себя, я попрощалась и ушла. Я понимала, чем все это может кончиться»
Зимой 1971-го в Театре киноактёра Извицкой предложили роль в спектакле «Слава» по пьесе драматурга Виктора Гусева. Это предложение воодушевило актрису, она с энтузиазмом взялась учить текст, ждала начала репетиций.
Все эти дни Татьяна Гаврилова ее навещала: приносила еду, помогала помыться, причесаться. И вдруг 23 февраля Извицкая перестала брать трубку. Несмотря на условный стук, дверь не открывала.
Гаврилова сразу поняла, что случилось самое страшное. Но в милиции на ее требование взломать дверь ответили отказом. Только 3 марта Татьяне и одной из сотрудниц Театра киноактера удалось уговорить Бредуна наведаться к Извицкой – у него были ключи от квартиры.
Оказалось, что дверь заперта изнутри. Вызвали милицию, слесаря из ЖЭКа — они взломали дверь.
Татьяна Гаврилова: «Изольда Васильевна лежала на полу как-то боком, головой – на кухне, худеньким телом – в комнате. Увидев все это, Бредун громко сказал: «Уже набралась, вставай!» Но Извицкая не поднималась.
На лице отчетливо проступали характерные пятна, и слесарь проворчал: «Ты что, не видишь, она же мертвая!» Видимо, актриса шла на кухню, но, потеряв сознание, упала и умерла. Судя по всему, пролежала так больше недели. Но я точно знаю дату ее смерти – 23 февраля».
Согласно официальному диагнозу причина смерти – сердечно-сосудистая недостаточность. Однако всем было ясно: ее сломала тяжелейшая депрессия. И слабое сердце просто не выдержало. Изольде Извицкой было всего 38 лет.
Татьяна Конюхова: «Меня часто спрашивали, правда ли что Извицкая была пьяницей? Я возмущалась: да как вам не стыдно! Она – погибала. Изольда была больным человеком, и была не в силах сопротивляться тем горестям, которые на нее сыпались».
Наталья Фатеева вспоминала: «Я пошла на похороны Изольды и видела несчастных родителей, отца и мать, хоронивших дочь. Стоял мороз, но светило солнце, словно обогревая холодное кладбище.
Мне запомнилось, что, когда опускали гроб и начали бросать мёрзлые комья, раздавался жуткий грохот. А пьяный Бредун кричал и кричал: «Бросайте камни аккуратно, аккуратно, ведь ей же больно!»
Эдуард Бредун пережил свою жену на 13 лет и умер, не дожив до своего 50-летия трех месяцев, так оставшись в людской памяти только тем, что он был мужем «той самой Изольды Извицкой».
А вот ее звезда не погасла: фильм «Сорок первый» до сих пор занимает свое законное место в сокровищнице мирового кино. Изольду Извицкую зрители до сих пор помнят и любят. О ней сняты несколько документальных фильмов, ей посвящены выпуски цикла передач Виталия Вульфа «Серебряный шар» и Леонида Филатова «Чтобы помнили».
На ее родине в Дзержинске в краеведческом музее висит мемориальная доска, рядом с которой всегда лежат живые цветы. Посмотреть экспозицию, посвященную актрисе, послушать рассказы о ней, ежегодно съезжаются поклонники ее таланта со всей страны.
Да и ее могила на Востряковском кладбище – одна из самых посещаемых. И это понятно — забыть Изольду Извицкую невозможно.
*
*
