Крис Кельми добился главного в жизни. Популярности. Наверно её он желал больше всего в жизни. Бросив аспирантуру и свои учёные экзерсисы, он погрузился в музыкальные занятия и всё у него получилось. Не совсем, правда, получился красивый финал жизни. Рыцарь потерял равновесие и не удержался в седле. И был наказан Богами.
В метриках он был записан как Анатолий Арьевич Кельми. В детские годы, учась в 152-ой московской школе уже стал Калинкиным.
Родители развелись, и Толе досталась маменькина фамилия. Но потом он всё же вернулся к красивой и необычной папиной фамилии, заодно присовокупив к ней не менее загадочное имя — Крис. Как он сам говорил в честь главного героя «Соляриса».
В общем у молодого человека появилось заграничное имечко с наследственной фамилией. Беловолосый красавец, с романтичным лицом. Он походил на заграничного джентльмена, который опоздал на паром Таллин-Стокгольм и остался навсегда жить в стране советов.
На самом деле секрет фамилии был прост. Его папа Арье Мейлахович Кельми был родом из литовского местечка Кельме, населённого в основном евреями, откуда и пошла такая «заграничная» фамилия.
Музыкой Крис стал заниматься в пять лет. Учился в школе им. Дунаевского, что находилась на Чапаевском проезде, недалеко от его дома. В общем-то это было и всё его образование. Но для рок-музыки начала 70-х, где такой роскошью как музыкальная школа мог похвастать не каждый, этого вполне хватало.
В семнадцать лет Толя-Крис поступил на факультет мостов и тоннелей МИИТа. Одним из его сокурсников был студент Владимир Кузьмин, который первым показал ему что такое настоящая рок-музыка, завернув крутые хард-роковые риффы на электрогитаре.
Тогда уже Крис или Анатолий Арьевич уже был в составе местной группы «Садко». А потом вместе с Александром Ситковецким на обломках «Садко», создал группу «Високосное лето». Был високосный, 1972 год. Разгар лета. Горела Мещёра и торфяной дым двинулся на столицу и окутал её плотным кольцом неизвестности. В общем название нарисовалось само.
Группа просуществовала 7 лет. В ней засветились роскошные барабанщики Анатолий Абрамов и Юрий Титов, певцы Андрей Давидян, Михаил Файбушевич. Но дольше всего группа просуществовала в виде квартета, где к Ситковецкому и Кельми добавились А. Кутиков и В. Ефремов.
Тексты писала молодая поэтесса Маргарита Пушкина, психоделическая поэзия которой стала прорывом в отечественном рок-андеграунде.
«Високосное лето» была образцовой арт-роковой группой, довольно много выступающей на фестивалях и дающей концерты на разных закрытых и открытых площадках. Это было очень креативное время, и Крис Кельми проявил себя тогда не только как музыкант, но и как неплохой придумщик.
Например, один раз они вышли на выступлении в чёрных трико на которых фосфорной краской были нарисованы скелеты. Он же придумал использовать на концертах стробоскопы и другие световые эффекты.
Музыканты пытались осуществить постановку рок-оперы «Прометей прикованный», но в итоге не сумели сделать запись. А после ухода Кутикова и Ефремова в «Машину времени», Ситковецкий и Кельми основали группу «Автограф», которая впоследствии стала легендарной.
Правда уже без Криса Кельми, который через год после основания «Автографа», занялся собственным проектом «Рок-Ателье».
Или точней Крис Кельми сумел навязать себя Марку Захарову в Ленком вместо внезапно покинувшего театр коллектива «Аракса». Как смог он убедитьМ. Варшавера и М. Захарова, что в течении нескольких дней соберёт группу музыкантов, неясно. Но он это совершил.
В группу обслуживающую спектакли Ленкома вошли очень серьёзные музыканты до этого играющие джаз-рок и фьюжн. В их числе были братья Смеяны: Павел и Александр, Борис Оппенгейм, Сергей Берёзкин, Юрий Титов — музыканты ансамбля «Виктория».
В октябре 80-го года в театре начинался сезон. За ночь музыканты отрепетировали и ввелись в «Звезду и смерть Хоакина Мурьеты», а за неделю сделали «Тиля Уленшпигеля». Чуть позже были репетиции спектаклей «Люди и птицы» и знаменитой «Юноны и Авось». Музыканты ввелись и туда достаточно быстро.
Очень талантлив был Александр Смеян, брат-близнец Павла, именно он был автором композиций, изданных на первой пластинке группы в 1981 году «Я пел, когда летал» и «Распахни окно». К сожалению Александр трагически погиб в новогоднюю ночь 1980 года.
На его место Крис Кельми через Бориса Оппенгейма пригласил молодого бас-гитариста Камиля Чалаева, который играл в группах «Диссонанс» и «Рики-тики-тави». Поскольку Александр был ведущим вокалистом, то Павлу пришлось заменить брата в этом амплуа.
Так родился Павел Смеян как ведущий вокалист коллектива. И это дело у него так пошло, что вскоре М. Захаров предложил Павлу в 1981 году сыграть роль Главного Сочинителя в «Юноне и Авось».
Состав «Рок-Ателье» за семь лет работы в Ленкоме менялся. Музыканты приходили не менее сильные, чем уходили. Появились Александр Садо, Анатолий Абрамов, Валентин Лезов, Сергей Рудницкий.
После Ленкома «Рок-ателье» Криса Кельми просуществовал ещё три очень бурных года. В группе появлялись на короткий период очень талантливые музыканты, но при этом мало кто надолго задерживался: Ольга Кормухина, Александр Барыкин, Андрей Давидян, Валерий Каримов, Николай Парфенюк, Вадим Усланов.
Был период когда Крис полностью поменял исполнителей и в его составе были сплошь казахстанские музыканты.
Крис Кельми всё больше желал писать хиты. Его всё больше уносило от джаз-рока и прибивало к берегу попсы. В конце 1987 года наступил звёздный час его славы.
Крис Кельми с Маргаритой Пушкиной написал песню «Замыкая круг», и снятый новогодний клип, в котором участвовали 26 лучших вокалистов СССР, произвёл настоящий зрительский фурор. Интересно, что сначала эта мелодия, без слов, появилась в телевизионных сборниках «Ритмической гимнастики» за 1987 год.
После Крис пытался сделать нечто подобное «Замыкая кругу» с лучшими певцами страны, но его песни «Верю я» и «Россия воскресе» такого ошеломительного успеха уже не имели.
Не добавили популярности Крису Кельми скандалы с Ольгой Кормухиной и Вадимом Услановым. А точней с песнями «Усталое такси» и «Ночное рандеву». Крис некрасиво повёл себя со своими коллегами, решив не делиться с ними прибылью, при этом откатав по гастролям эти песни и заработав исправно.
За Ольгу тогда вступилась братва из ОПГ, которая поехала на разборку с Кельми. Еле уладили тогда конфликт. А с Услановым Крис было ещё более некрасиво.
Ибо Крис гастролировал с «Ночным рандеву» по всем городам Союза, но на всех концертах ставил голос Усманова, а сам лишь открывал рот. Он и потом практически никогда не исполнял эту песню своим голосом.
Впрочем таких поступков в стиле мальчиша-плохиша у Анатолия Арьевича набралось настолько много, что с ним к началу 2000 года уже мало кто желал общаться из старой гвардии друзей. И его развивающийся алкоголизм тут совсем не причём.
Да и Марк Захаров быстро понял, что из себя как человек представляет Крис Кельми, после некоторых некрасивых поступков с его стороны. Он пытался избавиться от него перед важной поездкой во Францию с «Юноной и Авось» в 1983 году, и предложил Борису Оппенгейму возглавить коллектив «Рок-Ателье».
Но музыканты, люди солидарные, поставили уже Захарова перед фактом, что если Криса не возьмут во Францию, то и они все не поедут. Потом Крис фактически всем отплатил «добром» за такой жест.
Б. Оппенгейм вспоминал, что за музыку в мультфильму «Пёс в сапогах» музыканты не получили денег, и что Крис Кельми зарегистрировал в РАО все песни и музыку для этого мультфильма исключительно на себя одного. Хотя сам мало что там написал. Большую часть музыки написали П. Смеян и Б. Оппенгейм.
Ещё клавишник «Рок-Ателье» вспоминал, как они с Крисом работали много лет на спектакле «Юнона и Авось». Что Оппенгейм сидел в тени сзади и играл. Крис сидел освещенный спереди, и больше имитировал игру на клавишных.
Подобных историй связанным с именем Криса Кельми наберётся очень много. Тут словно открывалась какая-то тёмная сторона его души.
В новый век музыкант вступил не очень уверенной походкой. С одной стороны он восстановил «Рок-Ателье», устраивал гастрольные туры, появлялся на телевидении. Но новых песен уже практически не писал.
Всё больше стали набирать обороты скандальные истории связанные с именем Криса Кельми. Не в контексте его творений, а в контексте пьяных выходок, виновником которых всё чаще выступал музыкант.
В прессе и на телевидении смаковали эти истории, и всех уже больше волновал уровень алкоголя в крови автора бессмертных хитов и его неподобающий внешний вид, несмотря на то, что речь шла о человеке, подарившем российской эстраде знаковые песни.
Много писали о том как Крис Кельми забыл ключи, и перелезая к себе в дом через балкон соседней квартиры сорвался и упал в сугроб с 7-го этажа. Откуда взялся седьмой этаж? Тут как в старом немом фильме «Праздник св. Йоргена», где герой Ильинского, с каждой выпитой рюмкой добавлял по этажу в итоге дойдя до четырнадцатого.
Вот и с Крисом была та же история. На самом деле он свалился со второго этажа. Про то как Крис управлял автомобилем в нетрезвом виде можно написать целый роман.
Откуда вообще взялся алкоголь в его жизни? Многие, кто знал музыканта до 35 лет, как раз говорили о нём как об убеждённом трезвеннике. И дурь Крис не курил в молодые годы, когда почти все музыканты поголовно были увлечены этим поддерживающим допингом. И его увлечение футболом требовало от него нахождения в хорошей физической форме.
Сломался музыкант в девяностые годы. Как сам он говорил, что внутри поселилась какая-то пустота. Бороться с вакуумом он стал посредством божественной бутылки.
Среди его многочисленных друзей, многих из которых прославили хиты музыканта, не нашлось тех, кто протянул бы ему руку помощи. С одной стороны так было, потому что он замкнулся на себе, и не особо желал общаться со старыми друзьями, но с другой стороны он многим друзьям сделал нелицеприятные вещи, и они не очень спешили к нему на помощь.
Символично, что прощание с музыкантом прошло почти в пустоте. Даже самым близким друзьям, жена Кельми не сообщила времени и места панихиды. Она никого не хотела видеть, поэтому прощалась с музыкантом всего горстка людей.
Тогда же супруга Криса Кельми озвучила последнюю просьбу мужа, по которой он желал, чтобы его прах развеяли над Атлантикой. Странное желание. Никто точно не знает, выполнила ли она последнюю просьбу мужа или нет.
