Девятнадцатилетняя Софи Шарлотта была бесконечно счастлива и горда: ее прельщала возможность стать королевой. Наконец-то помолвка состоялась! Она мечтала о том, каким будет ее брак с дорогим Людвигом, самым красивым из монархов Европы.
Ее жених был всем на зависть: высокий (193 см) и очень привлекательный: темноволосый, с ясными глазами на бледном лице. А еще Людвиг был человеком тонким, впечатлительным, музыкально одаренным, увлеченным театром и незлобливым.
И он был королем Баварии, занявшим престол в восемнадцать лет. На баварский трон взошло олицетворение красоты и добра, и от нового короля все ждали только самого лучшего.
Утонченный Людвиг обожал все прекрасное. Партитуры и либретто композитора Рихарда Вагнера попали к нему в двенадцатилетнем возрасте, и он выучил их наизусть.
Людвиг создал свой прекрасный мир музыки, стихов, замков и голубых озер с лебедями — полный экзальтации и поклонения красоте, великолепный, как вагнеровские увертюры, и полностью оторванный от реальной жизни.
Нервный и впечатлительный, он принадлежал не слишком здоровому монаршему роду Виттельсбахов. Отец Людвига был подвержен жестоким депрессиям, тетя свято верила, что случайно съела… рояль из зеленой травы.
Мать Его Величества, принцесса Прусского дома Мария Фридерика, принадлежала к ветви рода Гогенцоллернов — ее предки тоже не отличались крепкими нервами.
Юная Софи Шарлотта Баварская приходилась родной сестрой Елизавете Австрийской, известной как Сиси. Король полюбил принцессу за нежную романтическую красоту и пристрастие к музыке Вагнера. Прекрасные вокальные данные и игра на фортепиано сблизили Софи с кузеном (точнее, двоюродным племянником) королем Людвигом.
Жители города Мюнхена не могли налюбоваться на эту пару. Казалось, уже почти сложилась идеальная семья. После бала в Мюнхенской резиденции, где они протанцевали всю ночь с Софи, Людвиг явился к матери и объявил, что женится.
Это была хорошая новость, так как уже давно Людвигу намекали, что пора жениться и обзаводиться наследником. Принцесса ответила на предложение руки и сердца согласием.
В романтической переписке он называл ее Эльзой, она его — Генрихом. Они взяли имена персонажей оперы Рихарда Вагнера «Лоэнгрин», но примечательно, что Людвиг почему-то выбрал себе псевдоним Генриха, а не влюбленного в Эльзу Лоэнгрина.
22 января 1867 года было официально объявлено о помолвке. Людвиг повел себя несколько странно: после роскошного придворного праздника неожиданно покинул гостей и невесту, уехав в театр — к последнему действию пьесы любимого Шиллера.
Тем не менее, подготовка к свадьбе, которая должна была состояться 22 августа, шла полным ходом. Отношения жениха и невесты были возвышенными безо всякого намека на чувственную сторону.
В Мюнхене вскоре начали выпускать художественные открытки с будущей королевой Софией, готовился подвенечный наряд и великолепная свадебная карета стоимостью в миллион гульденов.
Ближе к свадьбе в поведении короля странности усилились. Людвиг внезапно перенес дату свадьбы на октябрь. Король озадачил придворного доктора: он попросил заключение, где бы говорилось, что ему противопоказано жениться.
Отец невесты, герцог Макс Баварский, написал Людвигу письмо, в котором просил его сдержать обещание жениться, так как он считал, что неоднократная отсрочка свадьбы компрометирует его дочь.
Вскоре после этого Людвиг отправил Софии прощальное послание, которое содержало упрек: «Твой жестокий отец хочет разлучить нас».
Внезапно Людвиг расторг помолвку без объяснений. Считалось, что это одна из тайн Людвига II, унесенная им с собой в могилу. Если бы не обнаруженные письма…
Оказалось, что очаровательная Софи неожиданно влюбилась практически сразу после помолвки с королем. Для предсвадебной фотосессии девушка прибыла в фотомастерскую, принадлежавшую представителям богатой и известной семьи Ханфштенгель — Францу и его двадцатипятилетнему сыну Эдгару.
Эдгар пленил сердце принцессы и оказался совершенно не похож на романтичного Людвига, любившего тишину и уединение. Веселый повеса покорил девушку за один вечер. Оба давали себе отчет: их отношения обречены, но не смогли справиться с тайной страстью.
«Милый, милый друг! Как я была счастлива, когда Н. вручила мне сегодня твое письмо… Мое сердце разрывается — для нас нет надежды. Нам остается лишь отречение. Я с содроганием думаю о будущем, день моей свадьбы черной тенью навис над моей душой.
Я хотела бы сбежать от беспощадной судьбы! Зачем я познакомилась с тобой теперь, когда моя свадьба назначена? Я так сильно люблю тебя, мой Эдгар, не могу передать тебе, как сильно твой дорогой образ пленил мое сердце, настолько сильно, что я так позорно забыла все свои обязанности перед моим бедным королем!
Уверяю тебя, что твои строки будут в безопасности, мир никогда не должен подозревать, что происходит между нами, никогда не должен осуждать нас. Прощай! Прощай, мой Эдгар. Завтра я буду в городе на несколько часов по делам.
Не мог бы ты быть во Дворце в половине седьмого, пожалуйста, не раньше, потому что до этого часа я буду не одна. Я возвращаюсь с последним поездом. Времени, наверное, мало, но мы должны им довольствоваться.
Твоя S.C. Не забывай меня.» — писала принцесса Софи.
Переписка влюбленных велась через преданных придворных, а запретная страсть вынуждала скрываться. Устроить тайные свидания в замке Пель, во дворце в Мюнхене и в Поссенхофене им помогали придворные дамы Натали фон Штернбах и Антония Пфретцшнер.
Поскольку принцесса Софи была невестой короля, необходимо было сделать большое количество фотографий с ее изображением, которые Эдгар постоянно привозил во дворец ее семьи, Поссенхофен.
«О, пусть мои горячие слезы смягчат жестокую судьбу! Я хочу умереть в твоих объятьях, и пусть мир забудет, что когда-то была невеста баварского короля! Целую тебя тысячу раз, не забывай меня!» — забрасывала возлюбленного письмами принцесса.
Разумеется, долго подобное продолжаться не могло. Слухи о неверности невесты дошли до короля и это стало одной из причин разрыва помолвки.
Однако, даже перестав быть невестой короля, Софи не могла соединить свою жизнь с возлюбленным Эдгаром: ей родители уже подыскали другую партию. Ее отчаянные письма долгое время хранились в семье Эдгара, и были опубликованы спустя много лет.
Для прекращения слухов принцессу отправили в гости к тетке, где было срочно организовано знакомство с французским принцем Фердинандом Алансонским. Через год после разрыва с баварским королем Софи вышла замуж.
В последние годы Людвиг уединился в прекрасном замке Нойеншваштейн, расписанном сюжетами опер Вагнера. Он много времени проводил на свежем воздухе, а по ночам музицировал.
Министры недоумевали: чтобы получить монаршую подпись, нужно было разыскивать короля в горах. Вскоре стали ходить слухи о прогрессирующей душевной болезни Людвига.
Конец его был печален. Комиссия мюнхенских психиатров признала короля безумным. Доктор Бернхард фон Гудден едет в Нойеншванштейн, чтобы объявить Людвигу II волю правительства, парламента и народа.
40-летний король был перевезен в удаленный замок Берг с решетками на окнах. То, что произошло дальше покрыто тайной. 13 июня 1886 года Людвиг отправился на прогулку в замковый парк вместе с доктором. Через несколько часов их тела были обнаружены в воде Штарнбергского озера.
Судьба Софи сложилась не менее трагично. Поспешная свадьба не принесла ей счастья, несмотря на рождение двух детей. Супруг дурно и жестоко с ней обращался.
В 1886 году Софи влюбилась в своего доктора, женатого господина Глазера. Фердинанд узнал об этом и решил отправить жену в лечебницу для душевнобольных. Вскоре Софи оказалась в Граце, у известнейшего психиатра Рихарда фон Краффт-Эбинга.
При помощи ледяных ванн и других жестоких методов лечения вроде электрошoка он избавлял Софи от сексуальной одержимости, которой она якобы страдала.
Ей удалось сбежать из лечебницы, и она добиралась до Поссенхофена, где узнала о смерти своего отца. Теперь принцесса отправилась во Францию и посвятила свою жизнь благотворительности в монастыре ее бывшего духовника, Пьера.
4 мая 1897 года 50-летняя Софи погибла во время пожара на благотворительной ярмарке по случаю Всемирной выставки, на улице Жана Гужона в Париже. Со слов очевидцев, Софи могла спастись, но не захотела, настаивая на том, чтобы вначале были спасены монахини, посетители и девушки, работавшие на базаре. Она встала на колени и истово молилась за спасение чужих душ.
