Двенадцатилетняя девочка по меркам нашего времени еще ребенок. После венчания ее везли не в дом супруга, который, к слову сказать, не всегда был юным красавцем, а прямиком в постель к феодалу. Этот средневековый обычай существовал веками.
Назывался этот неписаный закон «правом первой ночи».
Господин мог претендовать на первую ночь с любой крепостной девушкой, обычай сохранялся в некоторых странах вплоть до XIX века.
Как-то на вернисаже в картинной галерее мы остановились с сестрой у полотна Василия Поленова «Право господина». На картине средневековый феодал с неприятным самодовольным лицом выбирает себе молоденькую девушку для утех.
— А ты знаешь, что у Паленова были проблемы с этой картиной? — сказала сестра. — Вначале цензуру не устраивало название, потом и вовсе картину не взяли на выставку художников-передвижников.
— Почему? — спросила я.
— Тема уж очень скользкая, — ответила сестра. — В либеральном XIX веке этот обычай считался постыдным. Аристократия предпочитала о нем не вспоминать, как о позорном клейме.
— Так на картине же явно не Россия изображена! — удивилась я.
Действительно, на холсте Паленова запечатлен европейский средневековый замок, толстый феодал в европейском платье. Сзади него приближенные, одетые соответственно, а на девушках не русские сарафаны.
— Ну так у нашей знати полным полно было английских и французских родственников, — усмехнулась сестра. — А «право первой ночи» было распространено в Англии, Шотландии и Франции. Не обошел обычай и Россию, хотя это спорный вопрос.
— Дикие люди — дикие нравы! — сказала я.
— Ну почему дикие? — пожала плечами сестра. — У них была своя правда. В те времена смертность детей и женщин была высокая. Пожилой феодал мог признать ребенка, рожденного после такой связи, как законнорожденного, и тот наследовал его владения. Так что у девушек тоже был определенный интерес.
К нашему разговору присоединилась скучающая в сторонке женщина-экскурсовод.
— Вы не совсем правы, — сказала она. — Многие землевладельцы воспринимали дефлорацию, то есть лишение девственности, не правом, а обязанностью.
Молоденькие, неопытные крестьянки зачастую противились такому «счастью», но их родственники воспринимали это, как великую честь. Они даже преподносили феодалу дары за это. Действительно, многие феодалы признавали детей бастардами и помогали молодой семье материально.
— Выходит, что интерес был не только у невест, но и у женихов! — усмехнулась я. — Особенно если учесть, что в брак вступали без любви! И что же, веками всех все устраивало? У феодалов, наверное, законные жены и дети были! А тут полдеревни претендентов на богатство. Они же могли убить законных наследников, чтобы унаследовать имение!
— А давайте я вам расскажу, где и как было? — предложил экскурсовод.
Мы закивали головами.
— Тогда начнем с Шотландии, — сказала она.
Во времена правления короля Малькольма III его супруга королева Маргарет настаивала на запрете этой дикой традиции, ее родословная доподлинно неизвестна. Скорее всего, она была родом из Венгрии и состояла в родстве с Генрихом III, императором Священной Римской империи.
Однако историк Роджер из Хоудена, живший в XIII веке, полагал, что Маргарет доводилась внучкой Ярославу Мудрому. Она была добра, умна, для своего времени блестяще образована, а еще Маргарет ревностно исповедовала христианство, за что и была причислена к лику святых. Четыре ее сына в разные годы правили Шотландией.
Но даже королевский запрет не смог изжить этот ужасный обычай, тогда королева предложила заменить его выкупом.
Теперь крепостной жених должен был заплатить «откуп» своему феодалу за право первым разделить брачное ложе со своей молодой женой. Никаких письменных соглашений стороны не подписывали.
— А как обстояли дела в других европейских странах? — спросила я.
— Сэр Уильям Блэкстон, английский политик, историк и юрист XIII века, утверждал, что в его стране такой традиции «первой ночи» не было, — ответил экскурсовод.
Но во Франции «право ночи» сохранялось вплоть до XVI века. В частности, историк и публицист Жюль Мишле, упоминая о временах правления Екатерины Медичи, писал, что некий сеньор потребовал «права ночи» только ради выкупа. Случилось это в окрестностях Буржа, что на Йевре.
В те времена феодал был единоличным правителем своих земель, поэтому и устанавливал собственные неоспоримые порядки.
Справедливости ради скажу, что далеко не все французские феодалы пользовались этим «правом первой ночи».
Если верить французскому историку и литератору Жану Попону, некоторые землевладельцы в дань традиции просто касались рукой «балдахина новобрачных» и уходили.
В Испании бравые идальго, как правило, тоже не брезговали древним обычаем, конец этому варварству положил король Арагонский Фердинандо II Католик, супруг королевы Изабеллы. После крестьянского восстания он издал указ, запрещающий господам требовать «права первой ночи» от своих крепостных.
Спустя четыреста лет был отменен и денежный выкуп, что было неслыханным прогрессом для того времени.
— А я слышала, что это разные обычаи, — сказала сестра. — Выкуп — это взнос, который называли «фирма де эсполи форсада». Его платили все пары при вступлении в брак. Его историки раньше приравнивали к «праву господина», но потом пришли к выводу, что это разные обычаи.
Сеньор принимал взнос и ставил подпись. Ведь передача приданого была имущественной сделкой, а у крепостных прав не было. То есть сеньор выступал в качестве нотариуса.
— Согласна, я тоже об этом слышала, — ответила женщина-экскурсовод. — Но «право брачной ночи» у испанцев все же было. Оно даже упоминается в некоторых летописных источниках.
Во время народного восстания 1484-1486 годов в Каталонии было составлено соглашение между крестьянами и господами. Были поданы две петиции. Одна касалась вышеупомянутого взноса, а вторая — «права брачной ночи» и откупа.
— Выходит, это беззаконие творилось по всей Европе? — сказала я.
— Конечно, беззаконие! — согласился экскурсовод.
Ни в одной из стран этот обычай не был закреплен законом, поэтому нельзя достоверно сказать, когда он появился. Предположительно он трансформировался из древнего обычая германцев.
Самый сильный и успешный воин мог претендовать не только на богатство и уважение, но и на любую женщину племени, даже если та была в браке. Обычай не смогло вытеснить даже христианство, первые летописные упоминания «права первой ночи» датируются XI веком.
— А может, это все сказки? — сказала я. — В популярной литературе я не встречала упоминания такого обычая. А ведь если он был так распространен, о нем должен был писать тот же Вальтер.
— Действительно, вокруг этого обычая много легенд и фальсификаций. Некоторые неверующие скептики утверждают, что такого не могло быть в действительности. Однако в одном из циклов французского эпоса «Жеста Крестовых походов» упоминается данный обычай, текст поэмы датируют концом XIV века.
О традиции «первой ночи» упоминают Бомарше и Вольтер, последний, в частности, писал, что данный распространенный в Европе обычай никак не подтверждался законами.
Русский художник Поленов посвятил обычаю свою знаменитую работу «Право господина».
Правда, на мой взгляд, пейзаж на картине не российский.
— В России тоже такое было? — удивилась я.
Женщина в ответ замялась и хитро улыбнулась.
— Конечно, в странах Европы этот обычай имел большее распространение, но и у нас были свои «неудобные» традиции. Еще во времена язычества в крестьянских семьях право первой ночи было у тестя. Да-да, представляете? — улыбнулся экскурсовод, заметив наши изумленные взгляды.
— А что вас удивляет? Мальчиков тоже рано женили. Считалось, что неопытный юноша сможет травмировать свою такую же неопытную жену. В простонародье это «снохачеством» называлось.
— А я слышала, что выкуп невесты – это не такая уж безобидная традиция, — сказала сестра. — Друзья жениха тоже моглипретендовать на его невесту. Для этого они воровали, а родные им выкуп платили, чтобы вернуть девушку жениху.
— Этот обряд сохранялся вплоть до княжения Ольги, — кивнул экскурсовод. — Это она запретила воровство невесты и заменила его на выкуп.
— Но это не «право первой ночи», а просто свадебные обряды, — возразила я.
— Официально у нас «право первой ночи» задокументировано не было, — согласился экскурсовод.
Но господа частенько позволяли себе различные вольности и непристойности по отношению к молоденьким крепостным крестьянкам, об этом упоминали несколько уважаемых авторов.
Например, секундант Лермонтова, меценат князь Васильчаков, придерживался либеральных взглядов для своего времени. Подобную распущенность он резко осуждал и вообще с негодованием отзывался о всяких проявлениях самоуправства со стороны дворян.
Самоуправство дворян более менее сошло на нет только с отменой крепостного права.
