Клаудия Кардинале… Прекрасное имя. Оно заставляет сердца биться чаще. Итальянская богиня, покорившая мир своей красотой и талантом. Ее называли символом женственности Италии, достойным ответом самой Брижитт Бардо.
Казалось бы, с такими эпитетами ее личная жизнь должна быть бурной и полной интриг. Но не тут-то было! Клаудия оказалась самой неприступной и целомудренной женщиной итальянского кино.
Ее история началась в неспокойные времена. В январе 1938-го в Тунисе, в городке Бизерта, расстреляли рабочую демонстрацию. Но люди не сдались. 9 апреля они снова вышли на улицы, но столкновения с полицией привели к кровавой потасовке.
Французские власти объявили осадное положение, начались массовые аресты. Запретили оппозиционную партию Новый Дустур, отменили все гражданские свободы.
И в этом хаосе 15 апреля 1938 года в семье сицилийского железнодорожника, перебравшегося в Тунис за лучшей жизнью и чудом выжившего в апрельских столкновениях, родилась девочка. Назвали ее Клаудия Жозефин Роз Кардинале.
Дома ее звали просто Клод. И это имя ей очень подходило. Живая, упрямая, боевая, настоящая пацанка — Клод родилась под знаком Овна и могла за себя постоять. В школе мальчишки дразнили ее и сестру Бланш «итальяшками».
Тогда в Риме у власти был Муссолини, и итальянцев считали фашистами. Но Клод не давала себя в обиду и лихо дралась, хотя родители не одобряли. В семье, где росли две девочки и два мальчика, были строгость и уважение к другим.
Семья Кардинале была двуязычной: отец говорил на сицилийском диалекте итальянского, мать — по-французски. Дети знали еще и арабский. Клод хотела стать учительницей и миссионером, а ее сестра мечтала об актерской карьере.
Обе девушки были невероятно красивы: белокожие итальянки с темными волосами всегда выделялись. Клод в семье даже прозвали «актрисой». Несколько ее крупных планов попали в реклaмный фильм о Тунисе «Золотые цепи», но этот дебют запомнился только из-за ее позднейшего успеха.
Судьбоносный момент настал в 1957 году, когда Клод попала на конкурс красоты «Самая красивая итальянка Туниса», устроенный итальянским посольством. Она с сестрой, одетые в национальные костюмы, продавали билеты.
И вдруг Клаудию вытолкнули на сцену, и зал взорвался криками: «Вот она, самая красивая!» Публика так неистовствовала, что жюри отдало победу дочке простого железнодорожника. А главным призом была поездка на Венецианский кинофестиваль.
Это было как в сказке. В 50-е годы кино для людей было почти единственным развлечением и «окном в мир». Ни телевидение, ни глянцевые журналы не могли тягаться с бешеной популярностью кино, особенно итальянского. Там зарождался неореализм, творили великие Феллини, Висконти, Де Сика.
Венеция встретила Клаудию Кардинале ослепительным блеском и всеобщим обожанием. Ее красота сразила всех, многие считали ее восходящей кинозвездой. Но сама Клаудия и не помышляла об актерстве. Когда ей предлагали роли, она в страхе отказывалась и спешила домой в Тунис.
Но судьба рассудила иначе. Через полгода Клаудия поступила в Центральную Экспериментальную киношколу в Риме, куда вскоре перебралась и вся ее семья
Путь к успеху был тернист. Рим казался Клаудии сумасшедшим домом, а ее итальянский в 17 лет был настолько плох, что первые роли приходилось дублировать. Она была дикой и резкой, и поначалу все решения за нее принимал отец, к которому приходили продюсеры и режиссеры за согласием на съемки.
Именно он, по сути, и подписал контракт Клаудии со студией «Видес Фильме», где она проработала следующие семь лет.
Владельцем студии был Франко Кристальди — богатый и молодой несостоявшийся актер, в прошлом также учившийся в Экспериментальной киношколе. Он заключил с Клаудией драконовский договор: ей запрещалось менять прическу, худеть, полнеть, выходить замуж. Казалось, будь его воля, Кристальди запретил бы ей даже разговаривать и думать без разрешения.
Возможно, для дисциплинированной итальянки из строгой католической семьи это не стало бы проблемой. Но в этой истории с самого начала был один мучительный секрет, о котором знала только сама Клаудия.
Она была беременна.
И не просто беременна, а после посягательства — по крайней мере, такова официальная версия, о которой говорит сама Кардинале. Есть и другие предположения: журналисты утверждали, что ребенок родился от мужчины, с которым Клаудия прожила целый год.
А самая красочная история, почти детективная, гласит, что полузнакомый мужчина, который некоторое время караулил Клаудию после школы, предложил подвезти ее на вечеринку к подруге. Но поездка закончилась за городом, в чужом доме, без шансов и без согласия.
Прерывание Клаудия делать не стала. В Италии оно было разрешено только при угрозе жизни матери, во всех остальных случаях прерывание беременности каралось по закону. Семь месяцев Кардинале утягивала платья, скрывала тошноту и едва не падала в обмороки на съемках.
А потом решилась на признание — не родителям, не сестре, а продюсеру. Она собиралась отказаться от контракта и едва начавшейся карьеры. Но Кристальди не удивился ничуть, а предложил девушке уехать из Рима до рождения малыша, а потом выдать ребенка за ее брата. Кардинале согласилась, о чем потом жалела всю жизнь.
Что бы сегодня сказали о женщине, чьим первым опытом стала «любовь» без согласия? Которая была вынуждена скрывать ото всех, что она мать своего ребенка? Которая полностью зависела от своего продюсера? Что она никогда не будет счастлива?
Кардинале поразительным образом смогла пережить эту непростую ситуацию и начала жить настоящим.
Франко Кристальди был женат, но это не стало препятствием для романа со своей актрисой, над которой он имел полную власть. Клаудия не смогла ему отказать. Сегодня, спустя годы, сложно разобраться, была ли это страстная взаимная любовь или подчинение слабого сильному.
Клаудия осталась без поддержки родителей — отец не разговаривал с ней несколько месяцев, узнав, что дочь потеряла невинность и принесла в подоле ребенка. Но Кристальди спокойно воспринял грех Клаудии и действовал невозмутимо и деятельно. Он устранил препятствие в работе и вновь «запряг» свое сокровище в золотую тележку.
Так начался полный взлетов и падений путь Клаудии Кардинале к вершинам славы. Путь, на котором ей предстояло не раз доказать свою силу духа, талант и умение превращать боль в искусство.
Фирма Кристальди, где продюсером и тайным возлюбленным Клаудии был сам хозяин, пахала как проклятая. Они выбивали для Кардинале самые сочные роли и создавали вокруг нее этакий ореол загадочности и недоступности.
В 1958-м Клаудия засветилась в комедии Марио Моничелли «Злоумышленники, как всегда, остались неизвестны» бок о бок с самим Марчелло Мастроянни. Итальянцы тут же присвоили ей титул «наша ответка Брижитт Бардо».
Фильмы «Странные взоры», «Первая ночь», «Три иностранки в Риме», работа с гуру неореализма Пьетро Джерми и Луиджи Дзампой — Клаудия пахала как лошадь.
Вскакивала в пять утра, чтобы подготовиться к роли, и забила на учебу, когда сон стал непозволительной роскошью.
«Я не изучала актерское мастерство не потому, что презираю его, — раскалывалась она в интервью. — Наоборот, мне его очень не хватает, и я это понимаю. Работая, пытаюсь освоить профессию. Я не выбираю роли, потому что пока не различаю, какие мне подходят, но я выбираю режиссеров. Могу работать только с теми, кто способен меня чему-то научить».
А учителя у нее были просто поразительные.
«Мою первую в Италии фотопробу на Вилле Боргезе в Риме увидел сам Альберто Моравиа, — вспоминает Кардинале. — Он настрочил обо мне здоровенную статью, обозвав «будущей богиней», а потом и целую книгу накатал. Печатал мои ответы на древней машинке, и интервью больше смахивало на допрос в полицейском участке».
В 1960-м легендарный Лукино Висконти позвал Клаудию на небольшую роль в свой кинороман «Рокко и его братья», а через пару лет они снова пересеклись на съемках «Леопарда». Кардинале играла красотку Анжелику — цепкую, напористую девичку, которая точно знает, чего хочет от жизни.
Глядя на нее, Висконти говорил: «Эта грациозная кошечка в своих ролях умеет выпускать коготки… Когда подрастет, превратится в настоящую тигрицу».
Он даже заключил пари с партнером Клаудии по фильму, молодым и дерзким Аленом Делоном, что тот не сможет соблазнить неприступную красотку. Делон, о котором мечтали миллионы женщин, конечно же, принял вызов.
Висконти всячески провоцировал Клаудию — наблюдал за сценами поцелуев с расстояния трех сантиметров, проверяя, правда ли актеры целуются или лишь делают вид. Но романа не случилось. Кардинале, однажды обжегшись, больше не подпускала к себе мужчин.
Именно тогда окончательно определилась эта граница в ее жизни — между кино и реальностью. Клаудия заявляла, что не торгует собой, и отказывалась раздеваться в кадре. Ее снимали в непотребных сценах, но она пыталась сохранить от чужих глаз не только свое тело, но даже образы своих героинь создавала такими, чтобы у них была глубина и характер.
В одном из фильмов Висконти Кардинале снялась в ночной рубашке, стоя против света — сквозь прозрачную материю видно было все, но это лишь будоражило воображение.
«Это заставляет работать фантазию», — говорила она. А годы спустя посоветовала Монике Беллуччи не раздеваться так легко — ведь это не идет на пользу репутации.
После первой ошибки Клаудия Кардинале больше не уступала мужчинам — ни обычным, ни суперзвездам.
Она стала неприступной богиней, великой актрисой и загадкой, которую никому не суждено было разгадать. Ее красота и талант покорили мир, но сама она осталась непокоренной. Одинокой королевой, хранящей свои тайны…
60-е — это же время, когда все менялось и бросало вызов. Но Клаудия Кардинале, неприступная богиня итальянского кино, наотрез отказалась участвовать в этом безумии.
«Мужики думают, что женщины — слабые создания, но я-то успешно доказывала обратное, — говорила она. — Я всегда твержу: если мужчина за тобой ухлестывает, а ты ему сразу уступаешь, он почти наверняка скоро свалит. Я сама терпеть не могу всякие там флирты и интрижки на одну ночь».
Ален Делон, молодой и борзый, отнесся к ее отказу спокойно. Они даже подружились на долгие годы. Но не все воспринимали такой ответ Клаудии так достойно.
Марчелло Мастроянни, великий ловелас, пытался закадрить Клаудию, как и всех своих партнерш по фильмам. Обычно те и не возражали — взять хоть Катрин Денев.
Но когда Кардинале снималась с ним в «Красавчике Антонио», Мастроянни, уже мировая звезда, он никак не мог понять, с чего это она его заигрывания отшивает. Он прямо в осадок выпал. Она его «клоуном» обзывала, а он, обидевшись, огрызался, мол, она «змея». Через много лет он признается ей, что тогда втрескался по уши, но было поздно.
Жан-Поль Бельмондо, скромный начинающий актер, когда впервые встретил Клаудию, тоже остался ни с чем. А когда они снова пересеклись в семидесятые, уже будучи звездами, Бельмондо получил недвусмысленный отказ.
Он так переживал, что напивался на съемках, выкидывал мебель из окна гостиничного номера и на все вопросы о причинах такого безумства отвечал: «Спросите Кардинале».
Единственный несложившийся роман, о котором Клаудия жалеет — с самим Марлоном Брандо. Еще девочкой она увидела его в кино и мечтала встретиться с этим красавцем. И судьба предоставила ей шанс.
В шестидесятые слава Кардинале перешагнула границы Европы, посыпались предложения от голливудских продюсеров — роли и многолетние контракты. Но продаваться Америке со всеми потрохами Клаудия не стала, как не стали Софи Лорен, Делон и Мастроянни. Однако сниматься согласилась и отправилась за океан.
С этим отъездом связывают ее конфликты с Франко Кристальди — он по-прежнему не позволял ей рассказывать о сыне, не собирался разводиться с женой и не планировал выпускать из рук свое сокровище. А Клаудия никогда не выносила сор из избы.
Их тандем успешно работал, но в начале шестидесятых актриса на несколько лет сбежала в Америку. То ли от Кристальди, то ли чтобы попробовать свои силы в Голливуде — обе версии не исключают друг друга.
И кто бы вы думали первым набрал ее номер в лос-анджелесском отеле? Сам Марлон Брандо!
«Брандо никто не мог отшить — ни женщины, ни мужчины. Ни Джеймс Дин, ни Мэрилин Монро. Он был моим любимчиком, еще когда я совсем сопливой девчонкой была», — вспоминала Клаудия.
Брандо долго трепался с ней по телефону, а потом заявился прямо к ней в номер.
«Он включил на полную катушку свое обаяние, но я из вредности не повелась. Он заржал и говорит: «Я все понял. Ты же Овен, как и я». И когда он свалил от меня несолоно хлебавши, я себе с досады сказала: «Ну и дура же ты, Клаудия!»
Возможно, этот роман вошел бы в историю кино так же, как роли Брандо и Кардинале. Но что не сложилось, то не сложилось. Клаудия осталась верна себе — неприступной богиней, загадкой, которую никому не суждено разгадать. Даже великому Марлону Брандо.
Голливуд не смог надолго приковать к себе Клаудию Кардинале. Ее американская фильмография не блещет шедеврами, разве что стоит отметить легендарную «Розовую пантеру», в сиквеле которой она снялась много лет спустя. А еще один проект, «Однажды на Диком Западе» от режиссера Серджио Леоне, свел ее с самим Генри Фонда.
Поговаривают, что матерый актер оказался на удивление стеснительным в постельных сценах. И тут хитрый Леоне придумал, как его расшевелить: взял и назначил пресс-конференцию аккурат в день съемок «горячего» эпизода. Представляете, каково было смущенным Фонда и Кардинале отвечать на вопросы журналистов, развалившись в кровати?
Но своенравную итальянку Америка не смогла удержать.
Стоило ей вернуться на родину, как Клаудия снова угодила в объятия своего наставника и тайного кавалера Франко Кристальди. В 1966-м они даже сыграли свадьбу, хотя по итальянским законам брак, заключенный за бугром, все равно был липовым. Может, поэтому сейчас Кардинале и твердит, что никогда не была замужем? И, глядишь, именно эта юридическая закавыка помогла ей в начале 70-х наконец-то порвать с Кристальди.
Но до этого судьбоносного решения Клаудия Кардинале успела побывать в далекой, загадочной России — на съемках фильма «Красная палатка» режиссера Михаила Калатозова. Эта картина о полярниках снималась в заснеженной Эстонии. Клаудия приехала с горой чемоданов и огромным деревянным сундуком, который пришлось оставить в Шереметьево — он просто не влезал ни в один транспорт, кроме грузовика.
Специально для итальянской дивы съемочная группа даже закупила передвижной туалет — невиданную по тем временам в России роскошь, привезенную из самой Австрии.
Все ожидали, что звезда такого масштаба будет капризничать и требовать особых условий, но Кардинале не прерывала съемок, даже когда в сапоги набивался снег. «Калатозов говорил ей:
«Отдохните, Клава». А «Клава» отвечала: «В России зима суровая, но и день короткий. Отдыхать нельзя, будем работать», — вспоминал российский продюсер фильма Борис Криштул.
Впрочем, такие вольности Клаудия позволяла себе только за границей. В Италии она по-прежнему была полностью под контролем Франко Кристальди. Ни один мужчина не мог к ней приблизиться, не рискуя навлечь на себя гнев всемогущего продюсера. Даже роли для своей музы Кристальди выбирал сам, заставляя режиссеров переписывать сценарии «под Кардинале».
Именно после таких продюсерских правок в 1973 году к Клаудии пришел режиссер Паскуале Скуитьери.
Что заставило неприступную красавицу растаять?
Это известно лишь ей самой. Но на съемочной площадке у Кардинале была только одна цель — почаще общаться с режиссером. Очевидцы рассказывали, что она буквально преследовала Скуитьери, едва выходя из кадра. А он демонстративно игнорировал ее за пределами съемок.
Возможно, это был лучший способ привлечь внимание гордого и независимого Овна, уставшего от вечного контроля своего ментора и мужа.
«Очень долго меня рассматривали как выгодное капиталовложение. Благодаря Паскуале я стала женщиной», — признается потом Кардинале.
Но пройдет целых два года с первой встречи, прежде чем Клаудия и Паскуале решатся жить вместе. Этот шаг дался им нелегко: взбешенный Кристальди травил обоих, устраивал безумные сцены ревности и даже организовал для «предателей» бойкот кинопродюсеров на целых два года.
Но Кардинале не отступила. Она сделала свой выбор — и впервые в жизни осмелилась пойти за зовом сердца, а не холодным расчетом. Так начался новый этап в судьбе великой актрисы — этап обретения личного счастья и свободы.
Золотая птица вырвалась из клетки и не собиралась возвращаться. К сорока годам Клаудия Кардинале, переродившаяся и обретшая себя, снялась в нескольких фильмах Скуитьери. Но самое главное — она подарила ему дочь.
Паскуале был рядом во время рождения, а на следующий день, втайне от Клаудии, зарегистрировал малышку под именем Клаудия. На вопрос, зачем он это сделал, Паскуале с улыбкой ответил: «Когда я позову одну Клаудию, ко мне будут подходить две».
«Еще совсем недавно я была просто звездой, в самом банальном смысле этого слова, — откровенничала Кардинале с журналюгами. — Меня окружали люди, которые за меня и думали, и контракты подмахивали…
От меня требовалось только одно — лыбиться фотографам на тусовках да не запутаться в своих длиннющих платьях, которые мне тоже кто-то другой выбирал. Я всю жизнь мечтала стать счастливой — и что же? Все не так!»
Паскуале Скуитьери — человек, который вернул мне мою жизнь. До встречи с ним я жила бессознательно, автоматически. С ним я вновь обрела молодость.
Представляете, почти в сорок лет Клаудия вдруг почувствовала себя юной девчонкой, какой никогда раньше не была! Она просто светилась от счастья — ведь теперь у нее была настоящая семья и малышка, которую можно было тискать в любой момент, а не украдкой, пряча ото всех.
И тут случилось невероятное совпадение: в тот же день, когда у Клаудии родилась дочка, ее сын Патрик тоже стал папой! У него появилась на свет девчушка. Представляете, Клаудия в один миг стала и мамой, и бабушкой. Но радость омрачали непростые отношения с сыном.
Пацан еще подростком узнал удивительную правду: оказывается, та, кого он считал сестрой, на самом деле его мать, а любимая «мамочка» — бабушка! Парень был в полном раздрае, никак не мог найти себя. И с Клаудией он вел себя грубо и требовательно.
Паскуале Скуитьери усыновил Патрика, но тот из чувства протеста сбежал в Америку. Он перепробовал кучу разных занятий: держал ресторан, что-то продавал, изучал психологию, даже пытался писать…
В итоге осел в Нью-Йорке и даже свою дочурку отдал на воспитание бабушке с мамой. А Клаудия всю свою нерастраченную материнскую любовь обрушила на девчонок — дочку и внучку.
Со временем Паскуале Скуитьери отошел от кино и занялся политикой. Его избрали сенатором от партии «Национальный альянс». Они с Кардинале кочевали из Рима в Париж и обратно, пока не решили жить в разных городах: он в Риме, она в Париже.
«Я приехала в Париж из-за нашей дочери, которая прежде была англоманкой, а затем получила и франкофонное образование, — объясняет Кардинале журналистам. — Потом я осталась в Париже.
Мы оба с Паскуале любим ежедневное одиночество, но мы часто видимся и созваниваемся иногда по десять раз на дню». У этой пары, несмотря на разные дома, куда больше общего, чем у многих «неразлучников».
Именно Паскуале научил Клаудию смело высказывать свое мнение и любить сцену. Он предложил ей попробовать себя в театре, когда она исчерпала кино и сериалы. И пусть они официально не муж и жена, для этих двоих, прошедших через столько испытаний, чтобы быть вместе, это не имеет значения.
Клаудия Кардинале сумела все же вырваться из золотой клетки и обрести настоящую свободу и счастье. Сколько боли, разочарований и компромиссов на ее пути, но она ни разу не сдалась. И сегодня, разменяв девятый десяток, она все так же сияет и вдохновляет — ну чисто королева, которая судьбу за хвост поймала и саму себя победила.
Клаудия Кардинале — это же ходячая загадка, легенда во плоти. Она могла любую роль сыграть, хоть в постели перед камерой с самыми горячими мужчинами планеты «отдыхать», но никогда не позволяла киношной безбашенности в свою личную жизнь лезть. Кажется, у этой богини и недостатков-то нет, ну разве что один:
«Не могу удержаться, чтобы длинную тонкую сигаретку с маленьким фильтром не стрельнуть, — признается Клаудия. — Лукино Висконти на съемках хотел, чтобы моя героиня без продыху дымила. Ну я и повелась, а теперь локти кусаю».
*
Она отказывается от пластики, потому что ее лицо — это не просто рабочий инструмент, это ее история, ее судьба. А Кардинале не из тех женщин, что отрекаются от своего прошлого, каким бы болезненным оно ни было.
Для кого-то она может показаться слишком скучной, для кого-то — фантастически недосягаемой. Кто-то, глядя на нее, почувствует приступ ностальгии по временам, когда все было моложе и ярче: кино, революции, женщины. Но самой Кардинале ностальгия чужда.
«Вчерашним днем живут только неудачники, те, кому кружит голову «запах пепла», — говорит она. — Меня интересует только настоящее. Я никогда не хотела стать экспонатом в музее».
