— Я ни в чем не виновата! — кричала герцогиня, пытаясь вырваться из рук палача. — Поверь мне, дорогой, я невиновна!
Людовик холодно смотрел на супругу — эта мерзкая дамочка не вызывала у него ничего кроме отвращения.
— Заканчивайте с ней, — сказал он отстранёно и отвернулся, не слушая истошных визгов супруги.
В 1226 году в семье герцога Брабантского Генриха II на свет появилась голубоглазая девочка, названная Марией. Она была уже третьей дочерью герцога и его первой жены Марии Швабской из рода Гогенштауфенов, но по красоте, очевидно, сильно уступала своих старшим сестрам.
— Повезло тебе, что ты — дочь герцога! — любила напоминать герцогиня дочери. — А то бы никогда тебе жениха не нашли!
Хотя на самом деле, происхождение Марии в брачных поисках ей скорее мешало: найти юношу, не уступающего ей по знатности, было той ещё проблемой. Сестер Марии ещё смогли пристроить в хорошие руки достаточно быстро, но она сама, по средневековым меркам, засиделась в девицах слишком уж надолго.
Только когда девушке перевалило уже за второй десяток, дело сдвинулось с мертвой точки: к Марии посватался сам будущий король Англии Эдуард I.
В своих фантазиях принцесса уже примеряла на себя модные английские платья с тяжёлым кринолином, но — увы — в какой-то момент переговоры сорвались. Эдуард женился на Элеоноре Кастильской, а шансы Марии на удачный брак стремительно таяли на глазах.
Она смертельно завидовала сестрам, которые не упускали случая посмеяться над ее положением «старой девы». Ночами Мария неистово просила Господа о муже — хоть каком-нибудь, лишь бы имел хорошее положение и не был беден, а с остальным она уж разберёться!
Молитвы принцессы были услышаны, когда она уже почти потеряла надежду — ведь ей было без малого тридцать лет!
Жених — баварский герцог Людовик II — был на целых три года ее младше, что в иных обстоятельствах могло бы стать проблемой, но герцог Брабантский был слишком счастлив сбыть дочь с рук и даже не обратил на такую мелочь внимания. Свадьбу сыграли 2 августа 1254 года.
Первое время Мария была слишком счастлива, наконец, сменить опостылевший статус старой девы на более почетный и почти не обращала внимания на своего мужа.
Тем более, что того практически никогда не было дома: Людовик только недавно унаследовал герцогство вслед за отцом и месяцами отсутствовал, решая многочисленные проблемы в разных уголках своих владений. Марию не расстраивало такое положение вещей. Ей тоже было, чем заняться в одиночестве в своем новом доме.
Так прошло два года. Супруги редко встречались в стенах родового замка Людовика, и их общение обычно ограничивалось быстрым удволетворением супружеского долга. Обязательные визиты мужа, хоть и были редки, но сильно выматывали Марию.
Она мечтала уже поскорее забеременеть, родить пару наследников и навсегда закрыть перед супругом двери своей спальни.
Людовик тоже не испытывал к своей некрасивой, немолодой и высокомерной благоверной особенно теплых чувств, однако это нисколько не мешало его ревности. Стоило герцогу представить, как в его отсутствие Мария оказывает благосклонность другому мужчине, как рука сама тянулась к мечу.
После долгих отлучек он скурпулезно обыскивал замок в поисках следов пребывания соперника, но ни разу ничего не обнаружил. И все же сердце Людовика было неспокойно.
Однажды, когда он в очередной раз обозревал свои территории вдали от дома, к нему пожаловал гонец от супруги. Мальчишка был очень юн, сильно нервничал и несколько раз дал герцогу не те конверты, чем сильно того разозлил.
Людовик буквально выхватил из рук непутёвого посыльного письма и нахмурился: одно из писем было написано его женой, но предназначалось вовсе не ему, а его вассалу — графу Киборгу. Подозревая самое худшее, герцог разорвал конверт и сразу же побелел от гнева.
По легенде, Людовик на месте заколол кинжалом бедного гонца и прыгнул на коня.
Пять дней герцог мчал до дома, загнав несколько лошадей. Из уст в уста переходили страшные рассказы, как в беспамятстве он ворвался в замок, зарубил попавшихся под руку кастеляна и придворную даму, выбросил из окна выбежавшую навстречу служанку, а затем ворвался в спальню и воткнул меч в сердце своей супруге.
Факты, однако говорят нам о другом. Людовик действительно сошел с ума от ревности, но не впадал ни в какие в безумства, а передал все в руки профессионалов. В 1256 году на главной площади Донауверта Марию публично обвинили в прелюбодеянии и отрубили ей голову.
Герцог действовал так быстро, что не успел даже уладить проблему с церковью. А когда до епископа все же дошло то самое злополучное письмо, он пришел а настоящий ужас. Ведь в вежливых строчках не было ни намека на любовную связь, которая могла бы связывать герцогиню и графа!
Что ещё хуже — он прекрасно был осведомлен о причине, вынудившей Марию это письмо написать. Священнослужителю не нравился конфликт баварского герцогства с княжеством-епископством Аугсбургским и он попросил герцогиню уговорить мужа заключить перемирие.
Мария хорошо знала своего супруга и не сомневалась, что он ее не послушает, поэтому подготовила письмо не только для него, но и для его вассала, которому герцог доверял больше остальных.
Только когда в присутствии нескольких представителей церкви, Людовика вынудили ещё раз на холодную голову перечитать оба письма, он понял, как жестоко ошибся. Чтобы загладить свою вину перед Господом герцог, по подсказке папы Александра IV, основал аббатство Фюрстенфельд и таким образом снял с себя все грехи.
После смерти Марии Людовик женился еще два раза. По всей видимости, его супруги на всякий случай соблюдали осторожность и не давали мужу поводов для беспокойства, потому что обе умерли своей смертью. Сам же герцог скончался в 1294 году, почти на сорок лет пережив первую жену.
