Типпи вызывала у него жар. Но сама она была – воплощенная ледышка. Он пытался подступиться к ней и так, и эдак, но ничего не выходило. Оставался верный способ: напугать. До полусмерти. Именно этим Хичкок и занялся. «Самое классное в моей работе, — говорил он, — закончить с блондинкой». Крики ужаса вызывали у него громкий смех.
У матери было своеобразное чувство юмора. Склонившись над колыбелькой Хича, она громко говорила: «Бу!» и мальчик широко раскрывал глаза. На удивление родителей, этот крепыш никогда не плакал.
Он родился 13 августа 1899 года в семье зеленщика в Лейтенстоуне. Повитуха пришла прямо на второй этаж дома номер 517 по Хай-роуд. Внизу отец торговал овощами, а наверху Альфред издал свой первый крик. Впрочем, дома его звали Хич, или Фред. И всегда удивлялись – старшие дети бывали капризными, плакали по ночам, а этот — молчун!
Мистер Хичкок был хорошим дельцом, и вскоре его бизнес расширился. Семья перебралась в добротный дом в другом районе, и теперь у них были уже три лавки.
«Мой отец, — вспоминал позже режиссер, — начал ходить на работу в ослепительно-белой рубашке и в темном костюме».
Глубоко верующие ирландцы строго воспитывали детей. Однажды за мелкую провинность Хича доставили… в полицейский участок. Об этом похлопотал отец. Мальчик провел время за решёткой, и вернулся домой, дрожа от страха. Он навсегда впитал в себя ужас перед служителями порядка.
Впрочем, ужас сопровождал его с самого детства. Матери нравилось пугать его («он так забавно распахивает глазёнки!»), отец всегда грозил ремнем… Хич успокаивался, когда читал о преступлениях – в газетах или в книгах. Эти истории завораживали его.
Он испытывал такое волнующее чувство, сродни влюблённости! А потом начал сам придумывать сюжеты. Один из них был «взят из жизни»: Хич представил, что полицейский арестовывает его отца!
Ужаса ему добавила иезуитская школа Святого Игнатия, куда мальчика отправили учиться в возрасте десяти лет. Лозунг этого заведения был таков: «Отдайте нам ребенка – и вы получите мужчину». Математика, латынь, литература и физика давались ему легко, хотя в первые ученики Хичкок не выбивался.
Но рассуждения о грехах, долгие обсуждения человеческих пороков, которые практиковали иезуиты, вызывали у Хича неприязнь. К тому же, в школе ему привили буквально болезненную тягу к чистоте: после каждого посещения уборной он начищал унитаз так, словно собирался выставить его на конкурс.
Он был маниакально пунктуален, и каждая минута была для него важна – в его картинах, снятых позже, часто можно увидеть крупные планы часов…
А потом, в 1914-м, умер отец. Хич устроился в телеграфную компанию, потом недолго подвизался в рекламе. Он попробовал записаться на фронт, но его высмеяли:
— Да на тебя форму не пошить, малец! – Говорили Альфреду, указывая на его полноту.
Но он не обиделся и занялся написанием рассказов. Один из них повествовал о женщине на Монмартре, на которую нападает толпа мужчин… Редакторы передёргивали плечами: «Неужели такое кому-нибудь понравится?». Оказалось, весьма!
Его жизнь сделала крутой виток, когда он устроился работать электриком на киностудию. Потом попробовал себя в дизайне… а потом потихоньку добрался до отдела сценаристов. Хич упорно шёл к своей цели. Всего два года спустя он уже стал сорежиссером. Монтировала его фильм молоденькая Альма Ревиль, на которую Альфред сразу положил глаз.
У него было странное отношение к женщинам. Он жаждал их общества и… их же страшился. Хотя с Альмой они поженились в 1926-м, и у них родилась дочь, Хичкок утверждал, что никаких сближений с женой, кроме единственного раза, у него не было. При этом он, как завороженный, глядел на блондинок. И как раз они чаще всего становились героинями его фильмов.
«Блондинки – лучшие жертвы, — повторял Хичкок, — это как чистый снег, на котором отпечатался грязный след ноги. Красиво!».
Первый триллер он снял в год своей свадьбы с Альмой. «Жилец» был немым фильмом. В нем странный человек совершал нападения на белокурых обитательниц Лондона… По всей видимости, Хич нашел свой фирменный стиль. До начала 30-х он снял девять фильмов, которые вошли в список Всемирного наследия ЮНЕСКО! Неплохо для начинающего режиссера!
Но чопорная Британия неодобрительно относилась к таким «любопытным» ходам, когда публику окунали в атмосферу страха. Неодобрение вызывало и поведение Хича: он был вспыльчив, мстителен и безжалостен к тем, кого не любил.
Днем он обязательно пил чай после обеда, а потом громко разбивал чашку – так он снимал стресс. В конце концов, Хичкок уехал в Голливуд. Именно там он и развернулся по полной. Его первый же фильм получил «Оскар», и теперь Хичу дали полный карт-бланш. Он мог снимать, что хотел. И к его услугам были самые красивые женщины Америки.
«Кажется, он все делает только для того, чтобы в очередной раз покончить с очередной блондинкой», — смеялись в прессе. Одержимость Хича светлым цветом волос слишком бросалась в глаза. И при этом его героини погибали. В этом искали скрытый смысл.
Когда-то его бросила белокурая бестия? Может быть, его мать, о которой он предпочитал ничего не говорить, была блондинкой? Но Хичкок только смеялся. Хотя и признавал: да, он старается поставить точку! Именно этого он и добивается…
Ким Новак, которую Хичкок снимал в «Головокружении» жаловалась на его грубость. «Она вульгарна, не выношу таких», — говорил Хич. А Ким отвечала тем же: «Он и понятия не имеет, что такое вежливость!».
Он требовал от актрис полного подчинения. Особенно досталось бедняжке Типпи Хедрен. Все видели – Хичкок не сводит с нее жадного взгляда, но Типпи была холодна, будто лед. Хич контролировал каждый шаг Типпи, заставлял ее одеваться, двигаться, говорить, как хочется ему.
А когда она взбрыкнула, то подарил ее дочери… куклу с лицом матери. Нюанс был в том, что кукла лежала в гробу. Мелани Гриффит, дочка Типпи, кричала от ужаса.
На съемке фильма «Птицы» Хичкок заставлял Типпи повторять дубль за дублем, дубль за дублем. Она была расцарапана, валилась с ног и вопила – птиц кидали к ней самых настоящих! С клювами и когтями!
— Скажите серьезно, — произнес врач, которого вызвали к актрисе, когда она упала в обморок, — вы хотите, чтобы она погибла по-настоящему?
Для Типпи был заказан передвижной домик. Хичкок приходил туда, когда хотел, и погружался в длительный монолог – он рассказывал о своих грезах, о своих снах… А потом сделал женщине недвусмысленно предложение. Она отказалась.
— Я уничтожу твою карьеру. – Пообещал Хич. И он выполнил угрозу.
Ему нравилась и другая блондинка – Ингрид Бергман, но та была замужем и сразу установила дистанцию. Это и стало решающим. От Ингрид режиссер вскоре отказался. А вот Грейс Келли стала для него настоящей любимицей – он обожал ее снимать.
Для Грейс писались сценарии, на неё Альфред Хичкок делал большую ставку. Фильмы с ней собирали кассу! Но Грейс – как она могла! – выскочила замуж в Монако. А ведь режиссёр ее предупреждал: дурная затея! Ничего не выйдет!
Ещё 20 апреля 1955 года Хич принял американское гражданство. А в 1960-м вышел один из его самых нашумевших фильмов – «Психо». Джанет Ли, исполнительница главной роли, покинула съёмочную площадку с душевной травмой. Она была в ужасе.
Сцену в душевой снимали 7 дней, а чтобы она громче кричала, её поливали ледяной водой. Зато мэтр был доволен. У Джанет была дублерша, Марли Ренфро. В 1988-м году ее нашли в собственной ванной комнате – кто-то решил полностью «срежессировать» сцену из фильма…
В 1976-м году Хичкок снял последний фильм. Казалось, что сюжетная линия выстроена ради одной-единственной цели – покончить с блондинкой. Барбара Харрис, новая звезда, даже номинировалась на «Золотой глобус» после этой картины. Ничего более Хичкок сделать не смог – он был уже безнадежно болен.
Жена Хича получала вместо него премию «За вклад в киноискусство». Удивительно, но с этой женщиной Хичкок прожил всю жизнь! Его не стало 29 апреля 1980, Альмы – два года спустя.
«Меня пугают собственные фильмы», — говорил Хичкок. Он уверял, что не пересматривал картины, потому что они вселяют в него ужас. Вполне вероятно, он просто смеялся. Как делал это всегда.
