— Вон пошла! — рявкнул он громко. — Надоела, старая.
— Да что ты такое говоришь, Димушка, — Вера обижена всплеснула руками. — Как же любовь наша?! Как же прожитые годы?!
— Какая любовь?! — усмехнулся он открыто. — То не любовь, то — половая привычка!
Верочка, дочь генерал-майора Федора фон Вика, рано осталась сиротой. Ни родни, ни значительных средств у неё не имелось. Лишь образование, полученное в Смольном институте, куда она была принята из милости — в память о заслугах ее отца, да очаровательная наивность, присущая молодости.
Едва выйдя за пределы института, Верочка лихо окунулась в пьянящую и насыщенную жизнь. За объятиями одного почтенного господина следовали другие: покровители не скупились на обеды, новые платья и шляпки, охотно оплачивая веселые ночи.
Особенно тесно сошлась Верочка с гвардейским офицером Ползиковым, да так и осталась с ним, пока он не скончался от чахотки, даже перед смертью не сковав себя узами брака и не сделав дочь генерала фон Вика честной женщиной.
Впрочем, потеря возлюбленного Верочкину жизнь не изменила: в 1901 году, когда возраст её уже приближался к тридцати, она вступила в любовную связь со штабс-капитаном Измайловского полка Дмитрием Евграфовичем Тумковским.
Глубоко и страстно влюбилась Верочка. Она повсюду следовала за Дмитрием Евграфовичем, отнюдь не скрывавшим своей связи с незамужней дамой сомнительного поведения. Однако, разумеется, брать её в жёны Тумковский не торопился и считаться с ее чувствами не спешил, позволяя себе флирт на стороне.
Вера злилась и ревновала, но терпела. До тех пор, пока Дмитрий Евграфович, уставший от вечных скандалов и склок, не оставил её ради хорошенькой Лизаветы, законной супруги купца Рубахина.
Разъярённая нанесённой обидой, Вера Фёдоровна стала преследовать возлюбленного, умоляя вернуться к ней. Однако Тумковский казался неуловим: он перебрался жить к брату, а порой и ночевал у товарищей, засиживался в военном собрании до самого утра, выезжал в театр и рестораны непременно в большой компании, лишая брошенную даму возможности поговорить наедине.
Верочке оставались только письма: Дмитрию Евграфовичу летели мольбы и угрозы.
— Ах, — писала она, — я не знаю, на что решусь, если вы не вернетесь ко мне.
Вероятно, Дмитрий Евграфович и подумать не мог, что Вера решится претворить свои страшные слова в жизнь. Но летом 1907 года она попыталась выполнить своё обещание, рассчитывая, возможно, лишь напугать измученного её выходками, но упорно не сдававшегося Тумковского. Однако, стреляясь из револьвера, была лишь оцарапана пулей.
Раздосадованный офицер даже не навестил бывшую возлюбленную, хотя и в помощи не отказал, предоставив брату разрешить нелепую ситуацию, ведь над приключениями Тумковского и его поклонницы уже посмеивалось всё дворянское собрание.
Константин Евграфович подошёл к делу ответственно, поместив Верочку в санаторий — под присмотр врачей. Но и оттуда нескончаемым потоком шли письма:
— Не хочу лечиться, — возмущалась Вера, — хочу видеть Диму!
Просьба ее была уважена. Дмитрий Евграфович пару раз заезжал, чтобы договориться с бывшей возлюбленной, но компромисс так и не был найден: фон Вик уговаривала его вернуться, а он этого отчаянно не хотел.
Поправив здоровье, Вера с двойным усердием взялась за прежнее. Она следила за Тумковским, прорывалась в казармы и приходила на квартиру, а, сведя дружбу с денщиком Дмитрия Евграфовича, даже пыталась уговорить его подсыпать в чай офицеру приворотный порошок.
Когда все эти меры не принесли желаемого результата, Вера Фёдоровна направила свои усилия на то, чтобы раскрыть глаза Рубахину: теперь уже он ругался и плевался, разрывая очередной конверт.
Правда, Верочка не учла, что Василий Фёдорович, хотя и не желал скандала, но всё же с изрядным равнодушием относился к увлечениям жены.
Поняв, что и так не удалось добиться разрыва между Тумковским и Лизонькой, Вера Фёдоровна направила все силы на то, чтобы извести соперницу. Отныне Елизавета частенько наблюдала как за ней повсюду следует мрачная женщина, провожая её ненавидящим взглядом.
Перепуганная преследованием купчиха Рубахина покидала дом лишь по великой надобности, выезжая только к портнихе, да к известной гадалке-хиромантке Ольге Рульковиус. Но и обращение к потусторонним силам не помогло избежать беды.
23 мая около 4 часов дня, выйдя из квартиры гадалки и спускаясь по лестнице, Лиза заметила, что на лестнице её ждёт фон Вик. Развернувшись, она бросилась назад, но не успела: Вера Фёдоровна настигла её и, дёрнул за волосы, плеснула в лицо кислотой из флакона.
Несмотря на то, что Елизавете Рубахиной были нанесены страшные травмы — прежде красивое лицо её оказалось навсегда изуродовано, а повреждения правого глаза привели к потере зрения, присяжные, решавшие судьбу Веры фон Вик, неожиданно оказались на стороне обвиняемой.
Отчего-то большое сочувствие вызывала в людях падшая дочь генерала. Она выглядела намного старше своих 37 лет, и будто нечто безумное мелькало в её глазах, когда Дмитрий Тумковский рассказывал о том, что не было у него к Вере Фёдоровне «нравственной привязанности». Так, «мимолётная связь», которую он легко чередовал с другими, — «половая привычка».
Вероятно, циничные показания Тумковского, да еще Василия Рубахина, открыто обвинявшего Елизавету в неверности, решили дело: Веру оправдали.
Однако, ужаснувшись приговору, в дело вмешался правительствующий сенат, считавшийся высшим государственным органом судебной власти Российской империи: оправдательный приговор по делу Веры фон Вик был отменён. В 1912 году она судилась вторично.
На этот раз многих свидетелей защиты, прежде дававших показания, не допустили к слушанию. Кроме того, не в пользу Веры трактовались и показания купца Рубахина, который теперь отказался признать измену жены.
Казалось, приговор должен был измениться: ведь несчастная Елизавета на сей раз представала не коварной разлучницей, при живом муже потерявшей честь и совесть, а потерпевшей от оговора и произвола.
Однако, речь адвоката вновь была пылкой и страстной. «Господа присяжные заседатели! — восклицал он, — все здесь не без греха! Все любили — все страдали! Пожалейте женщину! Долго её обижали. Долго терпела. Всё сносила. Затоптали человека! Истерзали в конец. Её погубили: как шелудивую собаку, вышвырнули женщину, — после 6 лет любви. А могли помочь, могли спасти!»
Впечатлённые несчастной судьбой Веры, присяжные оправдали её и на этот раз. Однако и второй оправдательный приговор был отменён правительствующим сенатом.
Суд состоялся вновь: Вера фон Вик была осуждена и, после зачёта ей двух с половиной лет предварительного заключения, была приговорена к 7 месяцам тюрьмы.
О том, что стало с ней после, известно лишь по обрывочным сведениям: говорят, во время Первой мировой войны Вера стала сестрой милосердия и выхаживала раненых солдат…но далее её следы теряются.
