Семнадцатилетнюю Карлин Кнуббе осматривали, как скот: ей заглядывали в рот, просили снять кофточку и юбку, а потом задали несколько вопросов. Белокожая блондинка с серыми глазами подходила идеально, да и происхождение у нее не подкачало.
Теперь ей предстояло шесть недель проходить выучку, чтобы стать лучшей невестой нации. В 1937 году учреждение на острове Шваненвердер заработало в полную силу.
«Женщины слишком много времени проводят за работой», — считало новое руководство Германии. Это отвлекало их от более важного занятия: от рождения детей. А с демографией после Первой мировой в государстве было не очень.
Целое поколение выкосило с 1914 по 1919 год. А потом в некогда богатые земли пришли бедность и голод. Немецкие женщины массово отправились трудоустраиваться, даже те, кто не имел особенных навыков. А что делать? Им нужно было содержать самих себя.
Когда в Германии поменялась власть, то и взгляд на женский труд коренным образом изменился. Белокурых фрейлен начали убеждать: они, в первую очередь, жены и матери.
Сначала женщинам ограничили доступ к некоторым профессиям: путь на государственную службу, в медицинские учреждения (исключение составляли низовые должности) и юриспруденцию им был заказан.
А потом началась большая работа пропагандистской машины, утверждающей, что лучшая доля, чем домашнее хозяйство и воспитание детей, придумать нельзя.
Плакаты с улыбающимися блондинками, окруженными белокурыми ангелочками, развешивали в городах и маленьких населенных пунктах. В конце концов, руководство Германии решило пойти еще дальше: организовать школы для невест нации.
Там в доступной форме девушкам рассказывали, как ухаживать за садом, как правильно и вкусно готовить, как наводить в доме идеальную чистоту и самое главное – воспитывать детей. От них не требовалось интеллектуальных подвигов.
Забота и комфорт ставились на первый план. А еще было важно здоровье будущих матерей, поэтому крепкие девушки отбирались первыми.
Идеологическая основа тоже была подведена. Перед будущими уважаемыми фрау ставили задачу воспитать идеальных людей будущего. В соответствии с убеждениями, принятыми в ту пору.
В 1937 году на острове Шваненвердере открыли первую школу для невест. Она располагалась на просторной вилле, окруженной зеленью, и была рассчитана на двадцать учениц. Отбор проводился жесткий. Девушек осматривали, и физический изъян мог поставить крест на их «карьере».
Не допускались темноволосые, смуглые, с подозрениями на примесь цыганской или еврейской крови. Только лучезарные блондинки с белозубыми улыбками — идеал викингов.
На вечер в честь первого выпускного пригласили все партийное руководство, чтобы серьезные люди в форме присмотрели себе возможных жен. Сразу три девушки получили предложение выйти замуж. Остальные тоже вскоре обзавелись семьями.
Любовь не играла большой роли. Важнее было сходство интересов, некоторая симпатия и способность женихов обеспечить избранниц и их будущее потомство.
Фактически, немецкое руководство дало отмашку на активное воспроизведение определенного типа людей. Так выводят породу собак или лошадей…
И эксперимент сразу признали удачным! Карлин Кнуббе и ее сокурсницы учились во «втором потоке». К тому времени правительство добавило девушкам еще один стимул выходить замуж: молодым семьям полагался кредит в размере 1000 рейхсмарок.
С рождением малыша долг уменьшался на 250. Затем ввели дополнительные выплаты на второго, третьего и четвертого ребенка. Поскольку перед немцами остро встал квартирный вопрос, то перед строителями поставили задачу: строить дома, в которых могли бы размещаться большие семьи. Ведь 43% жилья в Германии середины 1930-х было с одной или двумя спальнями!
Тем, кто особенно отличился в вопросе деторождения вручался «Почетный крест немецкой матери». Они были золотыми (у женщин с 8-ю детьми), бронзовыми или серебряными, с неизменной надписью: «Ребенок облагораживает мать!». Таких женщин ставили в пример, ими гордились и восхищались. Фактически, возродился старый забытый принцип: «Кухня, церковь, дети».
Руководство Германии тоже подавало личный пример – у гауляйтера Вены, Бальдура фон Шираха, было четверо детей. У министра печати Амана – пять сыновей. У Йозефа Геббельса и его жены Магды, например, подрастали шестеро светловолосых малюток, похожих на родителей как две капли воды. А у Мартина Бормана – десять мальчиков и девочек! Правда, у самого Гитлера детей не было…
«Место женщины – дома!» — Утверждалось на популярном плакате тех лет. Школы стали открываться в разных немецких городах – к 1940-му году их стало уже девять. А через четыре года – тридцать две! Каждая выпускница могла предъявить особый сертификат, подтверждающий, что она – одна из лучших невест нации! Это был своеобразный знак качества, поэтому многие девушки хотели попасть в такие школы.
Но текущая ситуация вносила коррективы. «Школы невест» проповедовали, что семья на первом месте, а фронт нуждался в снарядах и рабочих руках. И женщины пошли на заводы. Вопреки благостным рассказам, как замечательно будет, если они останутся дома.
Неудивительно, что в мае 1944 года учебные заведения попросту закрылись. Только школа в Эдевехте просуществовала дольше остальных – замок на ее дверях повесили весной 45-го.
«Первосортные невесты», которые не успели найти себе мужей, после второй мировой уже не пытались показать кому-либо свой сертификат об обучении. Эта тема стала запретной. Выпускницы делали вид, что не знают друг друга или демонстративно переставали общаться.
Возможно, об этом явлении вовсе забыли бы, но в послевоенные годы появились несколько литературных произведений, где эта тема так или иначе возникала. Одно из них – книга Анны Зегерс «Седьмой крест».
