В комнате пахло мамиными духами с нотками лаванды и ванили. Маленькая Тата стояла у неплотно прикрытой двери будуара и наблюдала за матерью в щелочку.
Наталья Сергеевна поправила бретельку платья, провела пуховкой по лицу, пристально посмотрела в зеркало и осталась вполне довольна своим внешним видом. Ее глубокие серо-голубые глаза горели нетерпением, бледная кожа чуть зарумянилась.
— Мама, ты уходишь?
— Да, милая. Ненадолго. Ты позанимаешься с мисс Хелен, выпьешь молоко и ляжешь спать.
— Мамочка, куда ты идешь?
Наталья Сергеевна рассмеялась и поцеловала дочку в макушку.
— Таточка, я приглашена на пикник к Великому князю. А маленьким девочкам пора спать.
— К Великому князю? Правда?
В голове у девочки возникла картина: она представила Великого князя очень высоким, одетым в тогу, с короной на голове, с громом и молнией в руках, верхом на гигантском коне, как в книжке, которую они рассматривали с гувернанткой, мисс Хелен.
— Да, милая. Когда я вернусь, то принесу тебе что-то вкусненькое с пикника.
— Хорошо. А что ты мне принесешь?
— Только пообещай, что ты к тому времени будешь спать.
— Да, буду. Мне хотелось бы персик.
— Значит, будет персик. Все, детка, маме пора. Как только я вернусь, у тебя будет персик. Я положу его тебе на подушку.
…С самого начала ее жизни судьба была к ней благосклонна и баловала Наталью Сергеевну. Отец, московский адвокат, Сергей Александрович Шереметевский, не скрывал, что младшая Натуся — его самый любимый и обожаемый ребенок.
Малышка всегда знала, что можно повлиять на любое папино решение: сдвинуть бровки, топнуть ножкой, а то и горько расплакаться:
— Хочу пони. Хочу то голубое платье, что выставлено в витрине магазина. Хочу в воскресенье на детский бал. Хочу… Хочу.
Девочка росла. Капризы менялись. Желания — возрастали. У Наташи были самые красивые куклы и самые дорогие платья. Ее, как девочку из хорошей семьи, воспитывали бонны и гувернантки, учили музыке и языкам. Детские спектакли, музыкальные вечера, балы…
С юных лет Наташу Шереметьевскую окружали поклонники. Дмитрий Абрикосов, ставший впоследствии известным дипломатом, оставил о Наталье воспоминания:
«У моей сестры (Веры Николаевны Абрикосовой) была подруга (Наталья Шереметьевская), самая прелестная девушка, которую мне довелось когда-нибудь видеть.
Ее голубые глаза притягивали меня, и моя жажда видеть ее становилась все сильней и сильнее, но я так и не пошел дальше пожатия руки в театре во время «Ромео и Джульетты» Чайковского. Какое-то время я думал, что она единственная, кто может составить счастье моей жизни…»
В шестнадцать лет своенравная Наташа влюбилась и вскоре вышла замуж за Сергея Ивановича Мамонтова, племянника одного из самых богатых людей Российской империи — Саввы Мамонтова.
Сережа был талантлив, скромен, слегка заикался и служил аккомпаниатором в Опере Мамонтова, а затем — в Большом театре. В двадцать три года Наталья родила дочь, которую счастливый муж назвал в честь любимой жены. Ребенком в основном занималась няня. Казалось бы, с рождением Таты должны были укрепиться семейные отношения. Но нет…
Капризная Наталья заскучала в браке: муж звезд с неба не хватал, ей с ним было «социально скучно». И вскоре появилось еще одно обстоятельство. Когда Таточке был годик, Наташа встретила «хорошего человека» и влюбилась.
К ужасу Сергея, молодая жена, взяв дочку Тату, решительно поставила точку в их отношениях и инициировала развод, обратившись к папеньке-адвокату.
— Сережа, наш брак был ошибкой. Я была слишком юной.
Мамонтову деваться было некуда и он подписал необходимые бумаги, взяв на себя вину за расторжение брака. На практике развод был возможен только в случаях супружеской измены и Сергей Иванович благородно признался в несуществующем адюльтере.
Новым избранником Натальи Сергеевны стал офицер Владимир Владимирович Вульферт, служивший в элитном полку «синих кирасир», лейб-эскадроном которого командовал великий князь Михаил Александрович, младший брат Николая II.
Маленькую Таточку Владимир принял как свою родную дочь. Супруги поселились под Петербургом, в Гатчине, в доме на Багговутовской улице.
Спустя некоторое время Наталья была разочарована тяжелым характером Володи, вначале казавшимся таким милым и покладистым. Вульверт оказался страшно ревнив и, возможно, не беспочвенно: жена очаровывала всех красотой, изяществом, остроумием, исключительной элегантностью и блистала на балах.
Осенью 1907 года, на маневрах в Красном Селе, Великому князю Михаилу Александровичу, приехавшему на очередной смотр, 27-летняя госпожа Вульферт была представлена, как одна из дам полка.
Во время бала в Офицерском собрании Великий князь Михаил Александрович галантно пригласил Наталью на танец. Совершенно неожиданно для себя Наташа почувствовала, что краснеет. На них были устремлены сотни глаз.
Молодая женщина вспыхнула и почувствовала, как ее руки бережно коснулась рука Великого князя. Ей было и радостно, и немного жутко, но она смело подняла на него свои глаза, и в них он увидел обещание.
Романтический флер, окружающий эту пару, заметили члены императорской семьи. Великий князь несколько раз за вечер приглашал танцевать госпожу Вульферт и это было грубым нарушением этикета — члены императорской фамилии не должны выбирать на балу замужних дам.
С первой же встречи великий князь Михаил Александрович был пленен очарованием Натальи Вульферт и не сводил с нее глаз. Это было как наваждение, от которого никуда не скрыться.
Французский посол в России Морис Палеолог писал о Наталье Сергеевне:
«Она прелестна. Ее туалет свидетельствует о простом, индивидуальном и утонченном вкусе. Из-под расстегнутой шиншилловой шубки видно платье из серебристо-серого шелка, отделанное кружевами.
Шапочка светлого меха очень идет к ее пепельным волосам. Выражение лица гордое и чистое; черты прелестны; глаза бархатистые… Малейшее ее движение отдает медленной, волнистой, нежнейшей грацией…»
А тогда на танцующую пару смотрели сотни глаз, но Михаилу Александровичу было все равно: упоительную близость, возможность держать ее за талию, чувствовать запах духов этой чарующей женщины, он не променял бы ни на что.
Прощаясь, Наталья Сергеевна по привычке пустила в ход тонкое кокетство и прерывисто вздохнула. Великий князь зачастил к Вульфертам в гости — и все ради прекрасных глаз Натали. Невинный флирт через некоторое время перерос в бурный роман.
Владимир Вульферт обо всем догадался и предчувствия не обманули ревнивца. Он еще несколько месяцев продолжал делать вид, будто в семейной жизни у него все в порядке — слишком силен и могущественен был соперник.
На немногих из дошедших до нас снимков улыбающаяся Наталья, рядом с ней — счастливый Великий князь, а с другой стороны — вполне довольный жизнью, по крайней мере, так казалось со стороны, Владимир Вульферт.
Наталья и Михаил Александрович вскоре перестали скрываться от чужих глаз. Влюбленные гуляли по парку, ездили на пикники, катались на роллс-ройсе Великого князя, обменивались нежными письмами до востребования.
В одном из них Михаил признавался Наталье: «…Поверь мне, я люблю тебя всем сердцем и страстно хочу видеть счастливой… Будь во всем осторожна и ни в коем случае не серди его…»
Любовь существовала помимо их воли, захватила стремительным вихрем и понесла. Наталья Сергеевна искренне считала, что к ней в третий раз «пришла любовь с первого взгляда» и вскоре решилась на свидание тет-а-тет.
Тата Мамонтова вспоминала:
«Вскоре я стала часто слышать о Великом князе Михаиле Александровиче…Я часто слышала о нем, мама прибегала и говорила: «Быстро, быстро, где мое новое платье из муслина, мы идем на пикник с Великим князем».
А иногда поздно ночью прокрадывалась ко мне в спальню с ароматным персиком и говорила, что Великий князь специально прислал его мне, я ела персик и ложилась спать, лениво размышляя о всемогуществе Великих князей, производивших персики посреди ночи».
Наконец Тата увидела Великого князя, когда он однажды пришел к Наталье Сергеевне на чай. К своему огромному удивлению и разочарованию Тата не увидела никого, похожего на Божество, а всего лишь высокого и хорошо сложенного молодого человека с открытой улыбкой. Он подошел к ней и сказал:
— Так вот какая она! Боже мой, какие глазки!
Позже в тот же день Великий князь повез Наталью и Тату в своем автомобиле на прогулку. Девочка каталась на лодке, посетила оранжерею, где увидела диковинные цветы и лакомилась нектаринами.
Помимо Великого князя, Тата познакомилась с еще одним членом Императорской семьи – Великой княгиней Ольгой Александровной, сестрой Михаила:
«Она мне очень нравилась и часто подшучивала надо мной, а на Рождество подарила мне чудесную нитку белого коралла с легким розовым оттенком. У меня до сих пор сохранились эти кораллы, хотя шнур оборвался, и я боюсь, что некоторые из них затерялись.
Это была очень обаятельная, простая женщина, почти всегда одетая в белый свитер и берет. С ней обычно приезжал капитан Куликовский», — вспоминала Тата.
Дело зашло слишком далеко, в царской резиденции запаниковали. Императрица Мария Федоровна и Николай II были уверены: эта женщина — авантюристка, сумевшая завлечь в свои сети воспитанного, мягкого, обаятельного, но не очень решительного великого князя Михаила.
В доме тоже Вульфертов запахло скандалом: Наталья Сергеевна потребовала себе отдельную спальню и отказалась делить с мужем постель. Однажды Владимир набросился на Наталью и взял силой то, что, как он считал, принадлежало ему по праву мужа.
После ужасной ссоры с мужем Наталья собрала багаж и вместе с Татой, двоюродной сестрой Катей Фроловой и двумя горничными уехала за границу, в Швейцарию. Михаил Александрович с нетерпением ждал ее возвращения и подыскивал возлюбленной дом, а Вульферт… умолял Наталью вернуться к нему, угрожая покончить с собой.
«Михаил и Наталья решили, что будет лучше, если она на время уедет из России, пока не уляжется скандал, связанный с ее разводом, – писал в своей книге князь Давид Чавчавадзе. — Наталья уехала в Европу. Это произошло в июне 1909 года».
В то время международной телефонной связи еще не существовало, поэтому Наталья и Михаил пользовались телеграфом. Только она одна послала почти четыреста телеграмм.
Обманутому мужу сочувствовали в полку: поручик Вульферт, был произведен в ротмистры досрочно. Ему намекнули — чтобы не допустить позорного для чести офицера скандала, проще дать жене развод.
Великий князь стал упрашивать брата-царя разрешить брак с Натальей. Николай категорически отказал не только из-за происхождения избранницы, но и потому, что госпожа Вульферт разведена и имела ребенка от первого брака.
Высочайшим повелением брата-императора великий князь Романов Михаил Александрович был направлен подальше от Петербурга. Его отослали в Орел командовать Черниговским гусарским полком.
Михаил тяжело переживал разлуку. Он писал:
«Копенгаген. 13 августа 1909 года.
Моя дорогая, красивая Наташа, у меня нет слов, которыми я бы мог выразить свою благодарность за все, что ты дала мне в моей жизни. (…) Не печалься, с Божьей помощью мы скоро опять встретимся.
Пожалуйста, верь всегда моим словам и моей нежной любви к тебе, к моей самой дорогой и блестящей звезде, которую я никогда, никогда не оставлю и не покину. Я обнимаю и целую всю тебя… Пожалуйста, верь, что я весь твой. Миша».
Вдовствующая императрица Мария Федоровна негодовала: эффектная мадам Вульферт представляла тот самый опасный для Романовых тип женщин, femme fatale, которые могли разрушить жизни ее сыновей.
Достаточно вспомнить Николая с его Матильдой Кшесинской. Слава Богу, Ники хватило благоразумия вовремя прервать связь и жениться на Аликс.
Мадам Вульферт чем-то неуловимо напоминала Матильду: узкий овал лица, стройная фигура, высоко уложенные темные локоны, задумчивый взгляд глубоко посаженных глаз с поволокой, несколько длинноватый нос и плотно сомкнутые тонкие губы. Одним словом, хищница…
Венценосная семья надеялась, что разлука позволит Михаилу одуматься и прекратить отношения с мадам Вульферт. Николай взял с брата слово, что тот никогда не женится на «этой женщине».
Великая княгиня Ксения Александровна в письме к матери от 29 декабря 1909 года писала о брате:
«Мишкин уехал вчера в Орел. Он опять чувствовал себя не очень хорошо последние дни. Боткин его слушал и осматривал и, кажется, нашел, что печень не в порядке и тоже нервы.
Боюсь, что отчасти этому виной – эта мадам. Она его, наверное, мучает – требуя, чтобы он исполнял все ее капризы…»
Наталья Вульферт последовала за возлюбленным в Орел. Михаил Александрович часто оставлял полк, используя любую возможность для свидания с любимой женщиной.
После возвращения Натальи к Рождеству 1910 года стало совершенно ясно, что она ждет ребенка. Михаил поселил Наташу и ее дочь в загородном поместье. Михаил Александрович старался, чтобы Наталья с дочерью жила в полном достатке, он же настоял на приобретении для нее машины.
По признанию Таты, «дядя Миша» стал в то лето частью семьи. Вскоре она перестала его стесняться, и, чувствуя исходившую от него доброту и дружелюбие, всюду следовала за ним.
Михаил старался завоевать расположение девочки, и они стали друзьями. 2 июня у Таты был день рождения. Михаил Александрович устроил большой праздник с фейерверками, детским меню и множеством подарков.
24 июля 1910 года тридцатилетняя Наталия Сергеевна родила Великому князю сына, которого назвали Георгием. Роды прошли на удивление легко — всего за несколько часов. Малыш родился совершенно здоровым и счастью Михаила не было предела.
Наталья решила, что главный козырь — ребенок, дававший надежду на общее счастливое будущее, у нее теперь есть. Осталось только перейти из любовницы в законные жены.
Наталье надо было срочно менять свой статус: срочно развестись с Вульфертом и записать внебрачного ребенка на себя. Она устроила истерику Михаилу, разыграв представление как по нотам:
— Если что-то с тобой случится… Георгия могут признать ребенком Вульферта. Как мы будем жить, что будет с нами? Разве наш маленький ангел, наш любимый сын, в чем-то виноват? Ради тебя, ради нашей любви я стала парией в обществе. Михаил, ты должен поддержать меня, иначе… все между ними может быть кончено. Мое положение двусмысленное…
Заламывая руки, она рухнула в кресло. Михаил Александрович совершенно не выносил слез:
— Я что-нибудь придумаю, обещаю.
В безутешных рыданиях Наталья Сергеевна пролежала весь вечер. Михаил, не зная, как ее утешить произнес:
— Мы поженимся. Я обещаю, я клянусь тебе!
Великий князь упал перед ней на колени. Наталья, вполне оставшись довольна произведенным эффектом, проследовала в гостиную снятого Михаилом Александровичем особняка, где прислуга накрывала ужин, не заметив Таточку, с интересом наблюдавшую за матерью. Девочка успешно усвоит эти первые уроки лицемерия, манипуляторства и воспользуется ими впоследствии.
Наталья Сергеевна добилась своего — она получила развод (Михаилу пришлось откупиться от Вульферта деньгами и высокой должностью) и тайно вышла замуж за Великого князя во время отпуска за границей.
Скрепя сердце Михаил Александрович, наконец, решился и написал своей матери — вдовствующей императрице Марии Федоровне письмо, в котором он извещал о своей женитьбе:
«31 октября 1912 г. Hotel du Parc. Cannes.
Моя дорогая Мама, если б ты знала только, как мне тяжело и больно огорчить тебя, а я знаю, что мое письмо принесет тебе большое горе, и заранее прошу тебя выслушать и простить меня.
Я так хочу, чтобы ты поверила моим словам, что мне более чем тяжело огорчать тебя, дорогая Мама, но я обязан сказать тебе, что 16 октября, то есть две недели тому назад, я женился на Наталии Сергеевне Брасовой.
Все последнее время я страшно мучился, что я не мог в силу обстоятельств говорить с тобой о том, что составляло все эти годы главный смысл моей жизни, но ты сама, по-видимому, этого никогда не хотела.
Вот уже пять лет, как я познакомился с Наталией С[ергеевной], и люблю и уважаю ее с каждым годом все больше, но нравственное состояние было у меня всегда очень тяжелое, и последний год в Петербурге в особенности привел меня к сознанию, что только женитьба поможет мне выйти из этого тяжелого и ложного положения.
Но не желая тебя огорчать, я, может быть, никогда бы на это не решился, если бы не болезнь маленького Алексея и мысль, что наследником меня могли бы разлучить с Наталией С[ергеевной], чего теперь уже быть не может.
Повторяю опять, что меня больше всего мучает мысль, что я тебя и Ники так ужасно огорчу, но продолжать такую жизнь, как до сих пор, для меня было слишком невыносимо. Итак, умоляю тебя, моя дорогая Мама, прости и пойми меня, как мать, которую я горячо люблю всем моим сердцем. Твой Миша».
Гнев Николая II был велик: непослушного князя, не сдержавшего данное брату-императору слово, не только лишили прав на российский престол, изъяли все его имущество в пользу монархии, но и изгнали из России. Предвидя такой ход событий, Великий князь предусмотрительно разместил деньги на зарубежных счетах.
Благодаря этому Михаил и Наталья ни в чем не нуждались. В 1913 году они отправились вместе с Татой и Георгием в Англию, сняли старинное поместье неподалеку от Лондона, устраивали званые вечера и разъезжали по Европе.
Наталья получила все, о чем она грезила в детстве: муж из венценосной фамилии, настоящий замок с вышколенной прислугой и возможность блистать в великосветском обществе.
Но говорят, что будучи женою Михаила Александровича, она могла, при шофере и домашней прислуге, закатить ему некрасивую сцену ревности или недовольно спорить по пустякам, отчитать на горничную из-за сервировки стола или не той расчески. Михаил стоически терпел, прощал, успокаивал обожаемую Наташу.
Это вечное недовольство Брасовой упоминает и Аксакова-Сиверс Т.А. в своих воспоминаниях:
«Наталья Сергеевна не обладала яркой, бросающейся в глаза красотой, но внешний облик ее отличался исключительной элегантностью. Она знала свой стиль и умела преподнести свои природные данные в наиболее выгодном для них аспекте.
Черты лица Н.С. были правильные, некрупные, глаза грустные, рот капризный. Довольно заметный шрам на правой щеке не портил ее лица, и она вполне соответствовала бы данному ей Мятлевым эпитету «красотка», если бы к этому понятию не примешивалось представление о чем-то жизнерадостном и веселом.
У Натальи Сергеевны же был такой вид, что она постоянно чем-то недовольна…»
Но получилось так, что именно это время было самым счастливым и безмятежным для их семьи. Казалось, что в долгом марафоне, на который ушло несколько лет, можно наконец поставить точку. Она — законная жена члена российской императорской фамилии великого князя, подарившая ему наследника.
Но оказалось, Натали плохо знала своего Михаила. Когда грянула война, Михаил Александрович написал брату письмо: «Меня можно в наказание лишить прав и имущества, связанных с моим рождением, но никто не может лишить меня права пролить кровь за Родину!»
Это решение оказалось роковым. Останься Великий князь в изгнании, он никогда не был бы арестован и убит большевиками, но он любил родину и хотел быть нужным и полезным стране в трудное время.
Супруги вернулись в Россию. Но для членов императорской семьи Наталья Сергеевна так и осталась «этой женщиной» и «мадам».
Наталья, не признаваемая ни государыней, ни императрицей-матерью, ничуть не унывая, открыла самый блестящий в Петербурге салон, приобрела ложу в театре, а Михаил Александрович отправился на войну.
Под знаменами великого князя была образована Дикая дивизия. Она была на особом счету — в ее состав входили добровольцы из мусульман. Воевал Михаил Александрович храбро и достойно.
Со слов Великого князя Александра Михайловича, Михаил Александрович «…был всеобщим любимцем на фронте, и его Дикая дивизия, состоявшая из кавказских туземных частей и по сей день все еще не выходившая из боев, считалась Ставкой лучшей кавалерийской боевой единицей».
Прощение императора благодаря императрице-матери было получено, опека с имущества — снята, Наталье — пожалован титул графини Брасовой, а Георгий признан законным сыном Великого князя. В гатчинском доме Михаила Александровича открылся лазарет, на его средства был организован санитарный поезд, на котором с линии фронта вывозили пострадавших.
Наталья Сергеевна подбирала медицинский персонал для лазарета, ухаживала ранеными и успевала вести светскую жизнь.
Письма Михаила Александровича с фронта были полны тоски по Наталье, объяснений ей в любви и заботе о семье и о детях. В свою очередь, Наталья Сергеевна не щадила мужа не только в письмах, но и в своих поступках, не обращая внимания, что наносит ему обиды и ранит.
Во время долгого отсутствия мужа в их доме в Гатчине часто бывали гости, среди них был и сын Великого князя Павла Александровича — Дмитрий Павлович, впоследствии более известный как один из убийц Григория Распутина.
Будучи на одиннадцать лет старше Дмитрия Павловича, она с удовольствием принимала знаки внимания от молодого человека, придумав ему нежное прозвище Ландыш. У них возникло что-то вроде платонического романа, о чем Наталья сообщила воюющему на фронте мужу, заставив его ревновать.
Михаил Александрович ответил с присущими ему деликатностью и тактом:
«…что ты мне пишешь о Ландыше, т. е. что ты его нежно, нежно любишь, и также ты пишешь, что он приезжает к тебе, потому что ты ему нравишься, и что он совсем находится под твоим шармом, а, кроме того, ты говоришь, что победить такое сердце, это очень и очень много.
Я думаю, что если ты хоть немного вникнешь в смысл тех нескольких фраз, которые ты мне написала, ты сама хорошо поймешь, как больно ты мне сделала этим, и, к сожалению, теперь я убеждаюсь все больше и больше, что я был прав, когда сказал тебе, что твое чувство и любовь изменились ко мне и нет и не будет того острого и цельного чувства, которое было раньше, а вот у меня это чувство к тебе, совсем сохранилось прежнее.
Да, грустно, грустно на душе у меня, я всегда как-то верил твоему чувству абсолютной любви ко мне, еще больше, чем своему, и никогда не думал, что оно могло измениться…»
Тем временем в стране назревали перемены. 2 марта 1917 года император Николай II отрекся от престола в пользу своего брата, Великого князя Михаила.
Члены Временного правительства вызвали Михаила Александровича в столицу, и к утру 3 марта престолонаследник отказался от трона. Фактически он оказался последним российским императором, хотя время его правления и продлилось всего шестнадцать часов.
Наутро Михаил подписал заявление, в котором передал всю власть Учредительному Собранию. Это решение втянуло империю в смуту.
Михаил с супругой и детьми пытались жить как ни в чем ни бывало в своем имении в Гатчине. Авантюрная Наталья предприняла попытку спасти семью.
Она смогла усыпить бдительность банковских работников и, несмотря на то, что ее счета были арестованы, умудрилась под видом проверки документов незаметно забрать из банковской ячейки драгоценности и спрятать их в муфте пальто.
Весной 1918 года Михаил Александрович был арестован большевиками и отправлен в Пермь. Наталья хотела разделить участь мужа, но Михаил был непреклонен: велел ей с детьми оставаться в Гатчине. Отчаявшись, Наталья дошла до Ленина, однако так и не добилась освобождения мужа.
Последняя встреча Михаила и Натальи пришлась на Пасху 1918 года. Наталья Сергеевна навещала мужа в Перми. Таким, как видела его в последний раз, она его и запомнила: небритым, худым и бесконечно соскучившимся.
Михаил дал шутливый обет, что не будет бриться до дня освобождения. В ссылке у Михаила Александровича обострилась язва желудка, и Наталья провела с мужем две недели.
Вернувшись из Перми, энергичная Наталья Сергеевна, используя свои связи, умоляет иностранные посольства переправить за границу маленького Георгия, внука датской принцессы. Ее просьбе вняли, и мальчик вместе с гувернанткой мисс Ним по подложным документам благополучно покинули Россию.
Над царской семьей сгустились тучи. Михаила расстреляли в ночь на тринадцатое июня 1918 года под Пермью, но власти распространили историю о том, что он был похищен неизвестными. Наталья бесстрашно отправилась к Урицкому в поисках объяснений, но тот приказал ее арестовать и заключить в тюрьму.
Наталье Сергеевне удалось бежать из тюрьмы в костюме сестры милосердия после девяти месяцев заключения. Первым делом она разыскала Тату, находившуюся у родственников и они выехали за границу, где воссоединились с Георгием и его няней.
Наталья Брасова вместе с детьми поселилась в Париже. Только в 1934 году она узнала, что на самом деле произошло с ее мужем. К тому времени она уже похоронила сына, а ее дочь давно жила своей жизнью.
Георгий, красивый и подающий надежды юноша, студент Сорбонны, не дожил трех дней до двадцатиоднолетия.
Возвращаясь в Париж с другом на автомобиле, Георгий попал в автоаварию и умер, не приходя в сознание. С этого момента часть души Натальи будто замерзла.
Дочка Тата переняла от Натальи авантюрность, страстность и независимость характера. В восемнадцать она влюбилась и, не заботясь о материнском благословении, тайно вышла замуж за представителя актера и писателя Валя Гилгуда.
Разозленная мать перестала общаться с Татой, поселившейся в Англии. Первый брак Таты оказался коротким. Вторым мужем Наташи Мамонтовой стал композитор Сесил Грей. Лишь третий ее брак с офицером стал счастливым.
Тата утверждала, что повторила судьбу своей матери: трижды выходила замуж, родила двоих детей и нашла счастье с только с третьим мужем, которого звали так же как и ее отчима — Майкл (Michael).
Полина, дочь Таты, написала книгу о своей бабушке «Женщина Великого князя». Тата Мамонтова в свою очередь написала мемуары под названием «Падчерица Империи».
Последние Наталья Сергеевна жила трудно: ютилась в какой то мансарде, живя на то, что присылала ей из Англии дочь Наташа — сто фунтов в месяц.
Наталья Сергеевна Брасова-Шереметевская умерла на 72-м году жизни в одиночестве и нищете от рака молочной железы в январе 1952 года.
Она похоронена рядом с сыном Георгием в Париже. Наталья (Тата) Мамонтова-Мажолье пережила свою мать на семнадцать лет.
Отчаянные страсти, разбитые судьбы, трагический финал. Наталья Сергеевна с удивительной и драматичной судьбой, достойной пера Шекспира, так и осталась навсегда «этой женщиной» для аристократов. А что, если бы Михаилу Романову повстречалась на пути другая женщина?
