— Будь осторожна! — предупреждали Сару сердобольные родственницы. — В нашу пору на всех порядочных девушек объявлена охота!
Сара только беспечно пожимала плечами. Толку ли беспокоиться понапрасну? Тем более, на дворе стоял век Просвещения, а не дремучее Средневековье. Что за ужасы могли поджидать ее в собственном хорошо защищённом доме?
В 17-ом веке английская корона начала массово конфисковать земли коренных ирландцев. Восстание 1641 года и последующая Одиннадцатилетняя война ещё сильнее усугубило положение землевладельцев: у праведных ирландских католиков оставалось все меньше подвластных им территорий.
Многие обедневшие юноши, оставшиеся без семейных уделов и вдобавок до крайности обозленные безнаказанностью англичан, решались вернуть себе свои земли путем обычного грабежа и насилия.
В конце концов, если так могли себе позволить вести себя англичане, почему честные ирландцы должны были от них отставать?
В особенно уязвимом положении оказывались молодые девушки-протестантки — дочери англичан, отнявших у ирландцев земли их предков.
Под покровом ночи отчаянные мародёры проникали в перестроенные замки, выкрадывали несчастных дев из их теплых постелей и насильно принуждали к замужеству. Если девушка, к тому же, ещё и происходила из обеспеченной семьи, то шансы на ее похищение возрастали в разы.
— Мы проиграли на поле боя, но зато вернём свое в спальне! — такие громкие слова можно было услышать в тавернах по всей стране.
Родители похищенных девушек чаще всего ничего не могли сделать против силы законного союза, заключённого перед лицом Бога. Разводы даже в таких случаях одобрялись редко, да и далеко не все были готовы пойти на то, чтобы рассказать в суде о своих злоключениях.
Ведь даже в случае удачного исхода дела тень позора ложилась на всю семью похищенной, а за ней самой навсегда закреплялась отвратительная репутация «порченой женщины».
По мнению общественности, за «принудительным браком» могло стоять что угодно. Быть может, сама девица была вовсе не против похищения или желала таким образом скрыть свой позор?
Потому, многие молодые женщины даже не пытались оспорить насильственный брак и признавали в своем похитителе законного мужа — или из собственного страха или по воле родителей.
Власти тоже предпочитали закрывать глаза на творившийся беспредел: мотивы ирландцев были слишком понятны, и даже судьи подчас не испытывали сочувствия к обесчещенным дочерям наглых захватчиков.
Номинально наказанием за похищение была смертная казнь, но этот приговор выносился очень редко, что женихи вовсе не испытывали перед ним страха.
Некоторые доходили в своем нахальства до настоящего богохульства. Так, известен случай, как на исходе 17 века группа из вооруженных мужчин заперла священника с его паствой в церкви во время службы, а затем злоумышленники попытались найти среди прихожан девушек подходящего для женитьбы возраста и социального положения.
К счастью, преступников выгнали из церкви до того, как они успели с кем-то обвенчаться, но многим девушкам в то время повезло гораздо меньше.
С годами положение дел сильно не улучшилось, однако, хотя бы, на очевидную проблему стали больше обращать внимание. Заметки о похищениях начали публиковать в газетах, и похитителям уже не так просто было избежать ответственности.
Многие, однако, все же рассчитывали на то, что их новоиспечённые жены не пожелают выносить сор из избы, но так случалось не всегда.
19 ноября 1734 года Сара Томпсон, наследница немалого состояния своего недавно усопшего отца, как обычно готовилась ко сну в своем доме в Драмкруне, когда услышала за дверями страшный шум, звон и неистовые крики слуг.
В ужасе она бросилась в свою комнату, но было слишком поздно — через пару минут разбойники были уже в ее спальне. Выглядели они устрашающе: у самого главного была спутанная рыжая борода с брызгами крови, в одной руке он держал пистолет, а в другой поблескивал обнаженный меч.
— Вы идете с нами, мисс, — устрашающе улыбнулся он, и Сара поспешила ему подчиниться.
Рыжий похититель представился Роджером О’Каханом, заявив напуганной Саре, что ей необходимо знать имя ее будущего мужа. Остальных злоумышленников бедная девушка едва ли запомнила — ей казалось, что их было несколько десятков, тогда как на самом деле вряд ли больше пяти.
Сару грубо водрузили на лошадь и долго куда-то везли. Стояла глубокая ночь, и мисс Томпсон от страшной тряски не могла понять, где находится, — только позже она узнала, что Роджер увез ее всего лишь в соседний приход.
На месте замерзшую и едва стоявшую на ногах девушку силой втолкнули в маленький покосившийся домик — внутри их уже ждал приглашенный священник.
В ту пору многие священнослужители, получившие сан, но потерявшие церковное место, готовы были за приятное вознаграждение заключить брак, даже если обстоятельства явно указывали на его незаконность. Так и в этом случае, к приходу молодых все уже было готово.
Несчастная Сара была так напугана, что почти не понимала, что происходит. Священник говорил только на ирландском, которого девушка не понимала, поэтому всю церемонию она не переставала надеяться на то, что все окажется вовсе не так, как оно выглядело. Быть может, это все какая-то страшная шутка?
Однако когда Сару втолкнули в маленькую комнатку с небрежно кинутым на пол топчаном, врать себе она больше не могла. Роджер, ухмыляясь, зашёл следом и захлопнул дверь за собой, отрезая Саре все пути к бегству.
Следующие десять дней превратились для девушки в кошмар наяву. Роджер был с ней груб, а ее слезы его лишь веселили. Сара могла ненадолго передохнуть, только когда они снова отправлялись в путь — переезжать с места на место приходилось каждый день.
Однако, по крайней мере, мисс Томпсон знала, что ее «муж» боится преследования и что ее ищут.
На одиннадцатый день похищения Сара была спасена и возвращена домой в руки обеспокоенных тетушек. Там с ней, должно быть, провели несколько бесед: уверена ли мисс Томпсон в том, что произошло?
Согласна ли она дать показания против своего мужа? Понимает ли она, чем ее откровенность может для нее обернуться? Сара очень боялась суда, но Роджера, до сих пор являющегося к ней в страшных снах, она боялась ещё больше.
Прошел целый год после ее похищения, когда Сара все же согласилась выступить в суде. На вопросы она отвечала кратко и неохотно, а описывать события тех десяти дней отказалась вовсе. И все же ее смелость оказалась вознаграждена: самого Роджера О’Кахана и его ближайших сообщников казнили.
Посмотреть на последние минуты их жизни собралась огромная толпа негодующих протестантов. Известно, что ни сам Роджер, ни его брат Чарльз в совершенном преступлении не раскаялись и даже вступили в перепалку с своим палачом.
О судьбе несчастной Сары ничего больше неизвестно, но вряд ли после такой истории ее могло ждать счастливое замужество.
