— Вы, русские, не умеете делать деньги, — сочувственно покачал головой француз.
И теперь, спустя годы, Вера должна была с ним согласиться. На своем изобретении она заработала бы миллионы. И не рублей. Как бы они пригодились сейчас, в эти непростые 90-е годы!
Но о былом хоть и вспомнишь, да не воротишь. Нужно жить. Идти дальше. Хоть и непросто, а нужно.
Вере не впервой были трудности. Да и как иначе, если спокойных годков, пришедшихся на ее век, сосчитать — на двух руках хватило бы пальцев. Она родилась в 1911 году — за несколько лет до большой войны и смены эпох.
Однако в это нелегкое для страны время судьба неожиданно оказалась благосклонна к семье Верочки. Ее отец — Ипполит Аралов — служил в Первой конной армии Буденного, а потом по рекомендации маршала был переведен в Москву.
Жизнь в большом городе быстро наладилась: Араловым выделили жилплощадь, Вера пошла в школу, а, окончив ее, поступила в художественное училище.
Яркую и талантливую, ее быстро заметили. И вскоре дали первую работу: участвовать в оформлении декораций для театральных постановок. Карьера молодой художницы развивалась стремительно: ее задумки оценили и…позвали Верочку в кино. Создавать сложные и модные костюмы!
В начале 1930-х годов ужасы революции были почти забыты: страна восстанавливалась и, казалось, что впереди — только лучшая жизнь! Восставшее из пепла государство привлекало тех, кто не нашел себя в старой Европе. Или не смог справиться с предрассудками в Америке.
В числе последних был и Ллойд Уолтон Паттерсон. Юноша, изучавший искусство, понимал: ему не дадут работать в Штатах. Творческие профессии в мире, где люди делились на два сорта, предназначались только первому. А он к нему, увы, не относился — слишком темна была его кожа.
Однако в США было известно: в СССР коммунисты не делят людей по цветам, принимая всех, кто был готов трудиться на благо общества.
Оттого-то, когда его друг, поэт Лэнгстон Хьюз, сблизившийся с коммунистами и видевший в новом строе надежду для Америки, рассказал о том, что сотрудники советского внешнеторгового ведомства ищут афроамериканцев, готовых сняться в фильме «Черное и белое» о расизме в США, Ллойд Паттерсон немедленно уцепился за возможность.
Вместе с двумя десятками других ребят он отправился в Страну Советов в поисках счастья.
И удача ему улыбнулась. Хотя съемки фильма, начатые в Крыму, были быстро свернуты, и актеров вернули в Москву, Ллойду предложили новую работу. А вскоре он встретил маленькую энергичную Верочку, словно состоявшую из одних острых углов. И понял — из СССР он уже не уедет. Останется любить и защищать свою яркую звездочку — большую-большую любовь.
Семейная жизнь складывалась хорошо. Молодые, талантливые — вся жизнь виделась простой и ясной. Ллойд Паттерсон устроился по профессии — разрабатывать дизайны зданий в рамках готовящегося Генерального плана реконструкции Москвы, предполагавшего изменение облика города.
А, кроме того, вел программу на радио. Верочка, увлеченная не строительством, а модой, рисовала костюмы для театра.
В июле 1933 года в семье случилось прибавление — на свет появился мальчик, названный заморским именем Джеймс. Впрочем, в столице, где уже подрастали маленькие Вилены, Октябрины и даже Джонриды, Джейсом уже было никого не удивить.
Однако была в малыше своя изюминка, которая притягивала взгляды. О ней и подумал режиссер Григорий Александров, когда собрался снимать свой фильм «Цирк». По сюжету у актрисы Мэрион Диксон есть тайна — ее маленький сын, рожденный вне брака.
Вот только, если для американцев это история о постыдной любви и большом падении белокожей женщины, то для советских — о несчастной, измученной шантажом, и ее маленьком ребенке, не заслужившем презрения общества.
Роль сына Мэрион Диксон, которую сыграла Любовь Орлова, досталась именно Джеймсу.
К концу 1930-х годов о прежней кружившей голову свободе оставалось только вспоминать. Печально известные «чистки» не коснулись Паттерсонов, но невозможно было не заметить, как один из другим исчезают прежние друзья, а в «богемном» кружке воцаряется уныние и страх.
Впрочем, говорили, что Верочку поддерживала непотопляемая Лиля Брик, известная своей любовью к моде и охотно покровительствовавшая талантливым знакомым.
Но если от излишне пристального внимания органов внутренних дел Вера смогла уберечься, то от другой беды, уже стоявшей на пороге, спастись оказалось не так просто. Разразилась жестокая война.
С началом эвакуации Вера уехала из Москвы на Урал, увозя с собой сыновей — помимо Джеймса у нее на руках уже были Ллойд и Том. Сама устроилась работать в свердловский госпиталь, а о детях заботились в приюте села Кашино, принимавшем маленьких беженцев, оставшихся без крова над головой.
Ни Вера, ни дети тогда еще не знали: увидеться с мужем и отцом им будет не суждено. В 1942 году Ллойд Паттерсон, остававшийся в Москве, был тяжело контужен во время бомбежки и в том же году скончался.
Война многое изменила в жизни Веры. Вернувшись обратно в Москву, она не пыталась устроить личную жизнь. Подраставшие мальчики и работа отнимали все время. В 1948 году Аралова устроилась модельером в Дом моделей на Кузнецком мосту.
Советская мода того времени не оставляла места для фантазии. Одежда настоящего советского гражданина должна быть удобной для работы, износостойкой и немаркой — вот и весь сказ.
Проявить свой творческий потенциал удалось лишь в 1950-х. К власти пришел Никита Хрущев, который не особенно рассчитывал на дружбу с западом, но честь Советского Союза желал отстаивать. В том числе, и на модном поприще.
В 1959 году Вере поручили создать коллекцию для показа в самом Париже, столице европейского стиля. Понимая, что показывать одежду советских граждан такой, какой она есть — нельзя, Аралова решила собрать все лучшее. Даже взыскательные французы должны восторгаться Страной Советов!
На подиуме в Париже хрупкие красавицы-модели появились отнюдь не в ватниках и валенках. Изящные меховые шубки и манто, платки с русскими узорами…Советский показ покорил взыскательных французов!
Особый восторг вызвали красные сапожки на молнии, которые Вера на собственные средства заказывала в мастерской при Большом театре, требуя сделать все в точности по ее эскизам. Голенище мягко облегало ножки манекенщиц, вызывая пристальное внимание мужчин и откровенную зависть женщин. Таких в Европе еще не носили.
— Какая прелесть! — восторженно ахала публика.
А дельцы, мгновенно разглядевшие грядущий коммерческий успех, становились в очередь:
— Сколько будет стоить патент на производство?
В капиталистической Европе модная новинка, созданная Араловой, принесла бы ей большие деньги. Но она была советским модельером — любое сотрудничество с французами ей строго запретили. Популярное изобретение Веры, тут же перешедшее в массовое производство, не принесло ей ни гроша.
В Москву Вера вернулась с триумфом: она не посрамила страну перед Западом. Однако расслабляться было рано: Дом моделей требовал неустанного внимания, и Аралова отдавалась работе до конца.
Шли годы, Вера не молодела. В 1990-е года она оказалась в сложном положении: больших богатств за жизнь не скопила, работать уже не могла. В 1994 году Джеймс, которому тоже стало непросто перебиваться в жизни, увез мать в США. В новой России остался только Том — младший сын Веры. Средний — Ллойд — погиб в аварии еще в 1960-х.
В ставшую ей родной Москву при жизни Вера уже не вернулась. В августе 2001 года она умерла США. А вот похоронили ее уже в России, отдав последнюю дань женщине, которая немало сделала для советской моды.
