«Муж — это человек, который всегда забывает твой день рождения и никогда не упустит случая напомнить о твоем возрасте», — говорила трижды побывавшая замужем Мэрилин Монро.
31 декабря 1948 года на вечеринке, посвященной Новому году, в особняке Сэма Шпигеля, где по словам Орсона Уэллса, были «лучшие деликатесы и лучшие девушки», произошла встреча Мэрилин Монро и известного импресарио Джонни Хайда.
По другой версии, они познакомились летом 1949 года. Мэрилин Монро участвовала в фотосессии в стиле пин-ап возле бассейна Racquet Club в Палм-Спрингс. С ней работал голливудский фотограф Бруно Бернард.
Мэрилин в ярком купальнике лучезарно улыбалась. Казалось, что от нее исходит сияние. Фотограф сделал несколько снимков и услышал за спиной:
— Привет, Бруно. Ты, наверное, каждую неделю находишь новый талант! На этот раз ты превзошел себя. Кто эта прекрасная леди? Твоя девушка?
Бруно оберулся и увидел Джонни Хайда, вице-президента William Morris. Тот восхищенно смотрел на Мэрилин. От одного взгляда на мисс Монро у Хайда сжалось сердце, перехватило дыхание, и он готов готов был отдать все на свете за один взгляд ее глаз, за взмах ресниц, за ее улыбку.
Встреча оказалась судьбоносной: один из самых влиятельных людей в Голливуде обратил внимание на юную старлетку. Хайд был невысокого роста, худощав, с редкими волосами и подвижным лицом. Мистеру Хайду было пятьдесят три года и он был женат.
Биографы пишут, что он родился в Российской империи, в Санкт-Петербурге. Его родителями были цирковые артисты, члены труппы «Русский императорский театр Николая Гайдабуры», эмигрировавшие в США в 1898 году. Мальчику тогда было три года и его звали Иван Николаевич Гайдабура.
В начале своей карьеры он работал цирковым жонглером и акробатом под именем Джонни Гайдабура. Пробившись в Голливуд, он взял себе имя Джонни Хайд и в 1930-е годы добился поста вице-президента William Morris Agency — крупной американской холдинговой компании, владеющей актерскими агентствами на территории США.
«Он низкоросл, но не мал и не слаб, крепок телом, к тому же с хорошими манерами; он – один из немногих влиятельных людей в Голливуде, в ком чувствовалась порода», — таким описал его режиссер Элиа Казан.
«Хайд был очень интересным парнем, — охарактеризовал его Билл Дэвис, который работал с агентством Уильяма Морриса. — Сильный, как кнут. Агрессивный. Страстный. Волокита. Дамский угодник, несмотря на то, что он не был красавчиком.
Он с самого начала запал на Мэрилин, посылая ей подарки и любовные письма. Он был совершенно неугомонным. Я представляю себе, насколько трудно ей было игнорировать его или отказывать ему, потому что, в конце концов, он был очень влиятельным человеком. К тому же у нее были проблемы с карьерой, и она нуждалась в помощи».
Познакомившись с двадцатидвухлетней Монро, Хайд стал забрасывать ее письмами, подарками и открытками, умоляя написать и позвонить ему в Феникс, где он тогда жил в отеле «Arizona Biltmore». В одном из писем Хайд писал: «Я прощу тебе что угодно, ведь ты сказала, что по мне скучаешь».
В открытках он называл ее «милая моя Мэрилин» и «драгоценная моя», а на людях называл ее «деткой». Попросту говоря, он был очарован Мэрилин и мечтал, что она ответит взаимностью.
Хайд сразу и безоговорочно поверил в нее. Он убеждал Монро не оставлять попыток пробиться в кино. Впоследствии Мэрилин вспоминала:
«Когда я впервые поделилась с Джонни Хайдом своими мечтами о кино, он не стал надо мной смеяться. Он внимательно выслушал меня и сказал: «Конечно же, ты можешь стать актрисой!» Это был первый человек, который воспринял меня всерьез, за что я ему безмерно благодарна».
С этого момента Джонни взял девушку под свою опеку, чтобы сделать ее звездой. Он начал с изменений в ее внешности: оплатил операцию по изменению формы подбородка и ринопластику, настоял, чтобы она перекрасилась в платиновую блондинку.
Вскоре Хайд приобрел в ее глазах огромный авторитет и стал ее покровителем, а потом — любовником.
«Доброта — самое странное, что замечаешь в любовнике, да и вообще в любом человеке. Ни один мужчина в жизни не глядел на меня такими добрыми глазами…
Он понимал не только меня, он понимал и Норму Джин. Он один прекрасно знал о той боли, о том отчаянии, которое я носила в душе. Когда он обнимал меня и говорил, что любит, я знала, что это правда.
Никто и никогда не любил меня так, как он. И всем своим сердцем я желала бы отвечать ему тем же… Но заставить себя полюбить для меня было все равно, что заставить себя полететь как птица».
С помощью Джонни Мэрилин подписала договор с агентством «William Morris». Он пытался быть с ней честным и к тому времени оставил семью, поскольку имел серьезные намерения насчет мисс Монро.
Хайд поселился в Беверли-Хиллз, на Норт-Палм-драйв, в доме 718. В гостиной своего дома в угоду Монро расположил мягкие уютные диваны и оставил в центре пространство, где можно было потанцевать: он пытался сделать комнату похожей на любимый голливудский ресторан Мэрилин «Romanoffs».
Мэрилин часто оставалась у Хайда в особняке, хотя и продолжала снимать номер в отеле Beverly Carlton. Это давало ей чувство независимости и позволяло соблюдать приличия.
Хайд занялся расширением кругозора Мэрилин и познакомил ее с русской классикой, давая ей читать произведения Тургенева и Толстого из своей библиотеки, а также книги, посвященные киноискусству.
Когда он предложил Монро ознакомиться с книгой Станиславского «Подготовка актеров», Мэрилин несколько раз перечитывала труд, потому что знала, что Джонни проверит, насколько хорошо она знает даже незначительные детали. Она жадно поглощала все новое и порой не могла дождаться возможности обсудить с ним произведение.
Хайд познакомил Мэрилин со многими произведениями классической музыки и научил ее дисциплине.
Обычно, если Мэрилин не была занята на работе, она поздно вставала, не спеша завтракала и могла часами разговаривать по телефону, но Хайд убедил ее, что так делать неправильно: нужно использовать каждую минуту и постоянно развиваться.
В итоге Мэрилин приобрела уверенность в себе, научилась отстаивать свою точку зрения и даже стала пунктуальнее. Джонни показал Мэрилин сценарий, давний проект киностудии «Метро», написанный по мотивам «Братьев Карамазовых», и советовал сосредоточиться на драматических ролях.
Именно Хайд убедил режиссеров, что мисс Монро справится с ролями Анжелы в «Асфальтовых джунглях» и мисс Касвелл в «Все о Еве». Он был для нее больше, чем другом и любовником: Хайд заменил ей заботливого отца, боготворил и уважал ее.
Да, именно уважал как человека и личность. Учитывая, как в те годы к ней относились, уважение Мэрилин было жизненно необходимо.
«Джонни был в два с лишним раза старше меня, мягкий, добрый, блестящий человек, и я никогда не знала никого, подобного ему. Он обладал огромным обаянием и теплотой. Именно Джонни вдохновил меня читать хорошие книги и наслаждаться хорошей музыкой», — Мэрилин Монро о Джонни Хайде.
Именно Хайд стал первым человеком, проявлявшим искреннюю заботу о Мэрилин. Он впервые привел девушку в роскошный магазин одежды Saks и выбрал для нее меховой палантин и другие наряды. С тех пор она стала постоянной покупательницей.
Джонни многократно звал Мэрилин замуж и даже официально развелся с женой. Девушка, хотя и говорила ему, что любит, в замужестве тем не менее отказывала, но продолжала с ним жить.
«Человек, которому я больше всего в жизни хотела помочь — Джонни Хайд — он оставался тем, для кого я почти ничего не могла сделать. Ему нужно было то, чего у меня не было — любовь. А любовь — это то, что невозможно изобрести, как бы сильно ты этого ни хотел.
Он говорил мне: «Как ты думаешь, в какого мужчину ты однажды влюбишься?». А я отвечала, что не знаю. Я умоляла его не думать о завтрашнем дне, а наслаждаться жизнью, которую мы прожили вместе», — Мэрилин Монро, «Моя история».
Слухи о романе Мэрилин и Хайда распространились быстро. Пара не скрывала своих отношений. Джонни тешила мысль что Мэрилин, привлекательную молодую женщину, в обществе считают его невестой.
Он появлялся с Мэрилин на светских приемах и студийных мероприятиях, с гордостью представляя ее везде как молодой талант, ожидающий достойных предложений. Хайд спланировал ее артистическую карьеру на годы вперед. Он привлек к ней внимание всех тех, кто занимал важные стратегические позиции в Голливуде.
Но она полагала, что брак с Хайдом наверняка испортил бы ее репутацию раз и навсегда. «Было бы просто смешно, если бы я вдруг стала выдавать себя за миссис Хайд, — заявляла Мэрилин. — Ко мне относились бы еще менее серьезно, чем сейчас».
Джозеф Шенк, один из самых влиятельных продюсеров Голливуда, однажды обратился к Мэрилин:
— Вы знаете, возможно, вам стоит выйти за Хайда замуж. Он очень влиятельный и обеспеченный человек. При этом вы ничего не теряете.
Монро уважала его мнение, но в этом случае не согласилась с ним и ответила:
— Я не собираюсь выходить замуж за кого-то, в кого я не влюблена.
— Мэрилин, кого бы вы предпочли — бедного парня, которого вы любите всем сердцем, или богатого мужчину, который от всей души любит вас?
Мэрилин на секунду задумалась:
— Пожалуй, я бы предпочла бедного мальчика.
Шенк усмехнулся:
— Я думал, что вы благоразумнее. Я разочарован в вас, Мэрилин.
…Было в отношениях Мэрилин и Хайда нечто такое, что заставляло девушку задуматься о быстротечности жизни. Однажды она стала свидетельницей сердечного приступа у немолодого возлюбленного.
Поднимаясь на второй этаж по лестнице своего особняка, Джонни побледнел, схватился за сердце и прислонился к стене.
— Что с тобой?
— Все в порядке.
— С этим не шутят. Обратись к врачу.
Мэрилин настояла на посещении врача и Хайд отправился к кардиологу. Вернулся он в мрачном настроении:
— Дела плохи. Возможно, мне осталось не так много. И поэтому я снова прошу — выходи за меня! Тебе достанется мое имя и мои деньги.
Она, не имевшая ни гроша за душой, отрицательно покачала головой и отказалась. Это одно из самых странных решений в ее жизни.
Может быть, потому что желтая пресса и почти весь Голливуд считали Монро не только «низкой материалисткой, которая крутит романы и заводит отношения ради карьеры», но и «даже собирается выйти замуж за человека, являющегося, как всем известно, смертельно больным».
Понимая, что дни его сочтены, Хайд собирался сообщить своим адвокатам, что хочет оставить треть своего имущества Мэрилин, а две трети — завещать детям на образование. Но это завещание не было оформлено.
Джонни удалось сделать для любимой практически невозможное: заключить семилетний контракт на Монро с 20th Century Fox. Но всего через несколько дней после подписания сделки у пятидесятипятилетнего Хайда случился обширный инфаркт.
Можно сказать, что Джонни поплатился жизнью за Мэрилин: тяжелый развод, раздел имущества, дети, которые перестали с ним общаться, хлопоты о новых ролях Мэрилин.
18 декабря 1950 года, в лос-анджелесском госпитале «Ливанские кедры» умирающий Джонни Хайд обратился к секретарше Доне Холлоуэй:
— Прошу вас… Если меня не станет… Убедитесь, что к Мэрилин отнесутся как к члену семьи.
Холлоуэй кивнула, но у нее не было никакой власти, чтобы выполнить его волю. После смерти Джонни семья выставила Мэрилин из дома, где она жила с Хайдом, и забрала все украшения и подарки, которые он ей купил за полтора года совместной жизни.
Семья запретила Мэрилин появляться на похоронной церемонии, но тем не менее, она пришла вместе с преподавательницей актерского мастерства Наташей Лайтесс.
Почерневшая от горя Мэрилин бросилась к гробу и закричала:
— Пожалуйста, очнись! Боже мой, Джонни, Джонни…
Сама Мэрилин, как сообщается, так написала о своей утрате: «Сегодня мой величайший друг был похоронен». Сын Хайда, Джимми, вспоминал душераздирающую сцену на кладбище Форест Лоун на Голливудских холмах: «Все, что я могу вспомнить, это как Мэрилин Монро, выкрикивала имя моего отца снова и снова. Это потрясло всех».
«Даже когда он предложил мне свое состояние, я все равно отказалась. Это было самое тяжелое решение в моей жизни. А потом он умер от сердечного приступа. Я чувствовала себя отчасти виноватой, и я днями плакала после похорон…», — вспоминала Мэрилин.
Смерть Джонни Монро пережила очень тяжело. Мэрилин чувствовала себя ужасно и попыталась отравится. Спасла ее Наташа Лайтесс, вызвавшая врача. Лайтесс нашла написанную Мэрилин записку: «Завещаю машину и меховую накидку (ту самую, которую подарил Джонни) Наташе». Это все, что у нее было…
…Много лет спустя Мэрилин рассказала об отношениях с Джонни Хайдом своему третьему мужу, драматургу Артуру Миллеру. Эта история послужила для пьесы Артура Миллера «После грехопадения», в которой он описал, как Монро оплакивала умершего Хайда.
Пьеса носила автобиографический характер и отражала некоторые аспекты личной жизни Миллера и его отношений с Мэрилин. И хотя об этом не говорится прямо, но подразумевается, что в пьесе главный герой Квентин — это сам Миллер, а актриса Мэгги — это Мэрилин. Судья, по которому она скорбит, — ее агент Джонни Хайд.
Мэгги. Он умер (слезы выступают на ее глазах).
Квентин (совершенно сбит с толку). Когда это произошло?
Мэгги. В пятницу. Помнишь, они закрыли офис на день?
Квентин (изумленно). Ты имеешь в виду, судья Круз?
Мэгги. Да.
Квентин (с замедленным удивлением). Ох, я не знал, что ты… Он был великолепным юристом. И судьей тоже.
Мэгги (вытирая слезы). Он был очень добр ко мне.
Квентин. Я был на похоронах, однако не видел тебя.
Мэгги (с трудом сдерживая слезы). Его жена не разрешила мне прийти. Однако я ходила в больницу перед его смертью. Но как только я открыла дверь его палаты, семья выгнала меня и… я услышала, как он зовет: «Мэгги! Мэгги!» (Пауза). Они пытались предложить мне тысячу долларов, но я сказала им, что мне ничего не нужно, я просто хотела попрощаться с ним!
Она открывает сумочку, достает офисный конверт, вскрывает его.
Мэгги. У меня есть немного земли. Видишь? Она из его могилы. Его шофер передал мне.
Квентин (смотрит на землю, на ее лицо). Он много тебе оставил?
Мэгги. Нет, он не оставил мне ничего.
Она кладет конверт обратно, закрывает кошелек.
Квентин. Ты сильно его любила?
Мэгги. Нет. Но он был очень мил. На самом деле, пару раз я действительно бросала его.
Квентин. Почему не оставила совсем?
Мэгги. Он этого не хотел.
«В Монро были влюблены миллионы мужчин. Миллионы женщин ей завидовали черной завистью. Но никто не понимал главного: красота не сделала ее счастливой.
Одни ее избранники не видели за ее привлекательной внешней оболочкой человека, нуждающегося в защите, девочку, которая выросла в приюте и хочет, чтобы ее просто любили. Другие же мужчины, готовые для Мэрилин на все, наоборот, уже у нее не вызывали интереса», — сказал Виталий Вульф о Мэрилин Монро.
