Лизе было всего семнадцать лет. Мать нашла её утром, и подле – записку. Крик женщины еще долго стоял в ушах всех домашних и прислуги. «Почему ты так со мной? За что?» — Вопрошала она. «Это была умная, злая, но исковерканная девушка», — позже напишет Иван Тургенев.
Хорошенькая Лиза, дочь сразу двух отцов, Герцена и Огарёва (в жизни бывают и не такие кульбиты!) в декабре 1875 года заставила всех говорить о себе — от Флоренции до Петербурга.
На неё смотрели косо, иногда пробегали злые смешки. Наталья Огарёва, вторая жена русского поэта и публициста, не скрывала своего сложного семейного положения. Да, она была супругой одного, но при этом явно восхищалась другим. А ведь всё начиналось так красиво! Наталья Тучкова, дочь декабриста, без памяти влюбилась в Николая Огарёва.
Знала, что жена не даст ему развода, что будет до последнего тянуть из него деньги… И всё же осталась с ним. А потом наступило полное разорение, ведь первая супруга стребовала с Николая Платоновича триста тысяч рублей…
В 1849-м году на эти средства можно было приобрести несколько дворцов и заводов. Единственным выходом было — бежать из России! Подальше от кредиторов…
Жена Огарёва вскоре скончалась от чахотки, и это позволило Тучковой выйти замуж за любимого по всем правилам и церковным канонам. Супруги переехали в Лондон, где им сразу оказал содействие давний друг Огарёва, Александр Герцен… Как он отличался от раздавленного невзгодами Николая! Каким уверенным в себе, сильным, надёжным показался Герцен!
«Он презирал эту женщину, — позже напишет Тургенев, хорошо осведомлённый о жизни этих людей, — и всё-таки нашёл в ней что-то интересное… Трудно представить, но они поладили друг с другом».
Это стало причиной, отчего Огарёвы начали ссориться. Герцен пытался сгладить ситуацию, и, в первую очередь, помогал Николаю и Наталье деньгами.
— Ты разорён, — говорила Наталья своему мужу, — Герцен спасает нас!
— Такой ценой мне не нужно его спасение. – Мрачно отвечал Огарёв.
Теперь они полностью зависели от Герцена — других доходов у супружеской пары не было. Чувствуя свою беспомощность, Николай Платонович стал прикладываться к бутылке, а потом мог долго бродить по городским улицам Лондона, без всякой цели. Иногда Наталья сама приводила его домой из пабов, а порой на его поиски отправлялся Герцен.
«Это как-то должно закончиться», — шептал Николай Платонович. Но ситуация только усугубилась, когда в 1858 году на свет появилась девочка Лиза. Официально — дочь Огарева, рождённая в браке. А на самом деле…
Обстановка в этом странном доме была накалена до предела, что никак не могло благотворно сказаться на ребёнке. Лиза росла нервной, дёрганной, ироничной. Она рано стала дерзить матери и могла при всех проявить неповиновение.
Пытаясь урезонить Лизу, Наталья пробовала разные методы – запирала ее в комнате, грозилась отправить в монастырь… «Они жили как кошка с собакой», — позже напишет Достоевский. Тягостно и жутко в этом месте было всем. Со временем Огарёв не выдержал и покинул свое «семейство». Он перебрался к Мэри Сэтерленд, женщине лондонского дна.
С этой англичанкой Огарёв как-то познакомился во время своих странствий по городу. Да, она была необразованной и даже грубой, но она терпеливо выслушивала его жалобы на Наталью и на друга. Для Огарёва она стала если не спасением, то надеждой. В её скромной квартире они зажили, словно муж и жена, занимаясь воспитанием сына Мэри.
А Наталья, тем временем, была решительно настроена, чтобы дать Лизе подлинную фамилию. Огарёв не мог оставить дочери наследства, и единственное, что девушка могла получить в будущем — это деньги от Герцена. Поэтому требовалось всё сделать по закону.
В 1869 году Наталья сумела добиться, чтобы Лизу записали дочерью Герцена. От этого стало только хуже — раньше окружающие лишь догадывались о поведении Натальи, теперь говорили об этом открыто. Доставалась доля насмешек и гордой Лизе.
Впечатлительная, нервная, ироничная, Лиза глубоко страдала от своего двойственного положения. Она нашла отдушину в человеке, который был намного её старше. Его звали Шарль Летурно, и он был французом. Ученый, этнограф, человек с именем, он, однако, не выказывал никаких особенных знаков внимания Лизе.
«Это всего лишь твое воображение!» — говорила девушке мать. Наталья сразу поняла, что на Летурно не стоит тратить время, но Лиза следовала за ним по пятам. В конце концов, француз сам поговорил с девушкой: объяснил ей, что чувства не взаимны. Надо закончить это, пока не зашло далеко!
Наталья увезла растерянную дочь в Италию – развеяться, сменить обстановку. Но и там Лиза была похожа на сжатую пружину: еще немного – и всем мало не покажется! Что произошло в доме во Флоренции, точно не знает никто. Однако утром Лизу нашли бездыханной. На полу валялась вата с хлороформом и записка на французском языке.
«Предпринимаю длинное путешествие, — писала девушка, — если не удастся, пусть все соберутся отпраздновать… с бокалами Клико. А если удастся, то прошу, чтобы схоронили…».
Мать не могла поверить в случившееся. Да, Лиза была странной, слишком бурно реагировала на всё… Но у неё была впереди вся жизнь! Итальянские газеты написали о произошедшем, быстро весть докатилась и до России. «Это был злой, исковерканный ребенок, — отметил Тургенев, — да и как быть иной, исходя от такой матери!».
Наталью обвиняли многие: дескать, она вырастила дочь в невозможной семейной обстановке. Другие пытались её защитить — ссоры бывают во всех домах, и Лиза тоже не старалась проявить понимание. Герцен, обожавший свою дочь, этого финала не увидел – он скончался в 1870-м году.
Оплакав Лизу, Наталья вернулась в Россию. Она надолго пережила дочь — ее не стало в 1913-м. Уже в Петербурге Наталья принялась за воспоминания, в которых она надеялась рассказать всю правду о себе, об Огарёве и Герцене. И о Лизе.
А Николай Огарёв остался в Англии, где умер в 1877-м году, неудачно упав в сточную канаву.
