Картина Ильи Репина «Бурлаки на Волге» — один из самых известных художественных шедевров XIX века. Это сюжет знаком и школьникам, и пенсионерам: 11 оборванных мужчин тянут лямку, переступая по раскаленному волжскому берегу.
В советские времена было принято расшифровывать едва ли не каждую достоверно выписанную Репиным деталь в качестве свидетельства сочувствия художника идеям революции, однако тут есть один откровенно бунтарский нюанс, который ты наверняка не замечала, а вот министр путей сообщения Российской империи увидел сразу – и пришел в ужас.
Все мы в школе писали сочинения, анализируя роли и характеры бурлаков, и их связь с окружающим пейзажем. Но готовы поспорить – мало кто всерьез обращал внимание на небольшую деталь на водной глади. А она едва не стоила Репину только начавшейся карьеры!
Сочувствие художника тяжелой доле бурлаков видели во множестве деталей.
Наблюдательные исследователи заметили и перевернутый российский флаг на барже, и «клетку с русалкой» там же, и обвязанный веревкой камень на переднем плане картины – предполагалось, что в этих нюансах Репин зашифровал, насколько в царской России все прогнило, и в каком отчаянии находится простой люд, готовый к переменам.
Возможно, так оно и было…
Столичный житель Репин в деталях впервые наблюдал бурлацкий труд на Неве. К слову, он не был единственным художником, заинтересовавшимся этой сложной темой. Бурлаков писали Васильев, Саврасов, Верещагин.
В 1870 году Репин в составе группы товарищей отправился на Волгу, чтобы познакомиться с фактурной натурой и поработать над зарисовками. Художник был тогда совсем молод – ему не исполнилось и 30, и в Академии художеств он обращался в основном к библейским сюжетам.
Разумеется, бурлаки произвели на него неизгладимое впечатление. Но не столько тяготами своей незавидной судьбы, сколько… художественной выразительностью образов.
«Боже, как дивно у него повязана тряпицей голова, как закурчавились волосы к шее, а главное — цвет его лица!», — так описывал Репин попа-расстригу Канина, ставшего прообразом ключевого персонажа артели.
«Должен сознаться откровенно, что меня нисколько не занимал вопрос быта и социального строя договоров бурлаков с хозяевами; я расспрашивал их, только чтобы придать некоторый серьез своему делу», — откровенно признавался художник.
Однако – вольно или нет – Илья Ефимович все же включил в финальную версию картины «Бурлаки на Волге» деталь, которая максимально подчеркнула бессмысленность изматывающего труда артели.
Ты можешь заметить ее справа.
Весело несущийся на всех парах по водной глади пароходик демонстрирует: на Волге в 1870 году существовало современное быстроходное судоходство. Однако более дешевым оказывался изматывающий и унизительный человеческий труд. Вывод напрашивается сам собой!
И от него не удержались чиновники: после мирового дебюта картины на выставке в Вене в 1873 году министр Алексей Павлович Бобринский, заметив пароход, выражал недовольство «издевкой».
Накануне, перед отправкой полотна в Австрию, сотрудник министерства путей сообщения открыто критиковал Репина, утверждая, что «транспорт такой сведен к нулю, а вы пишете картину и везете ее на выставку».
Однако серьезные проблемы миновали Репина благодаря высочайшему заступничеству: «Бурлаков» для своей бильярдной комнаты купил великий князь Владимир Александрович Романов. Он оценил работу с точки зрения художественных качеств, совершенно проигнорировав социальную подоплеку.
Шум вокруг картины в итоге сослужил хорошую службу Илье Ефимовичу: в 30 с небольшим лет он стал известен не только в России, но и в мире.
