На фабриках дети трудились шесть дней в неделю. У них не было времени учиться. Вообще! У маленьких бедняков оставался только один свободный день – воскресенье – чтобы научиться чтению и письму. И вот тогда издатель и филантроп Роберт Рейкс предложил в Англии идею воскресных школ.
С 1757 года там обучали только мальчиков, а потом открыли и заведения для девочек. Обучение в них было настолько поверхностным, что это были и не школы вовсе, а, скорее, заведения «для вида». Но и такие уроки были большим шагом вперед. Ведь целые поколения англичан росли практически неграмотными.
Проказник Том Сойер терпеть не мог воскресную школу. Для уроков там приходилось зубрить тексты Священного писания, что мальчику совсем не было интересно.
«Весь класс Тома был ему под стать: неугомонный, шумный… Когда приходилось отвечать урок, никто не знал его как следует, зато подсказывали все… Каждый получал свою награду в виде маленьких голубых билетиков с напечатанными стихами Библии».
Справедливости ради, Том не был фабричным мальчиком. И дело происходило уже в XIX веке. Но состояние воскресных школ оставалось таким же, что и столетием раньше: зубрежка, скучные наставления… Что английские, что американские наставники в девятнадцатом столетии не очень-то стремились дать своим ученикам большой объем знаний.
В заведениях, которые изобрел Роберт Рейкс приветствовалось знание Библии, ну и плюс дети учились читать и писать. Самый минимум. Но это считали вполне достаточным. А ведь получается, что в такой школе практически ничему не учили!
Вот поэтому богатые люди стремились отдать детей в хорошие пансионы и колледжи – там изучали математику и право, географию и иностранные языки, ботанику и физику. Однако попасть в такие заведения было непросто.
Во-первых, всех смущала высокая цена — год обучения стоил столько же, сколько зарплата рядового мастерового за двадцать лет. Во-вторых, школ такого уровня долгое время было слишком мало. Поэтому в XVIII и XIX веках многие аристократы продолжали получать домашнее обучение с нанятыми педагогами. Гувернантки – как Джейн Эйр – пользовались большим спросом.
А вот приходские школы, воскресные, школы при работных домах, давали минимальный набор знаний. Генри Стэнли, став знаменитым английским журналистом, рассказывал, что обучался в такой школе при работном доме в Сент-Асафе. Больше всего ему запомнилась порка, которой его подвергали за малейшую провинность.
Действительно, в таких учебных заведениях с детьми не церемонились. В середине XIX столетия газеты пестрели заметками о наказаниях, которым подвергали учащихся разных школ. Это стало поводом для масштабного разбирательства: что же происходит в английском образовании?
Инспекторы, которых направили по графствам, пришли к неутешительному выводу: обучения практически нет. Школы «для вида». В них процветает грубость, педагоги недалеко ушли от своих учеников, а в одном работном доме обнаружили… тринадцатилетнего директора!
Оказалось, что на эту хлебную должность ребенка поставил управляющий. Исключительно для того, чтобы через девочку-родственницу пополнять свой карман.
Проверка английских школ показала, что в Суррее в одном из заведений ученики вообще не умели читать, а только заучивали наизусть кусочки из Писания. Из трехсот двадцати девяти воскресных школ, существовавших в этом графстве, только треть могла похвастать хоть каким-то учебным планом. Правда, бывали и исключения.
Бедный фабричный мальчик Уильям Чедвик работал, как и многие, с понедельника по субботу включительно. А в воскресенье утром шел в школу. Он был так прилежен, а его учитель так ответственно относился к своей профессии, что Уильям вышел в люди. Выучился, стал уважаемым человеком, и со временем он возглавил лондонскую полицию!
Но, несмотря на скудность информации, которую преподносили ученикам, инспекторы были вынуждены признать: это лучше, чем ничего. В городах еще можно было обучить ребенка, а вот в какой-нибудь глубинке…
Поэтому прозвучала отмашка из столицы: пусть школ будет больше! И над качеством образования, конечно, надо поработать. В упомянутом Суррее за двадцать лет число школ увеличилось втрое.
И все равно в школы отправляли учиться не всех. Закон о всеобщем образовании вступил в силу в Англии только в 1880 году. Но он касался детей… от 5 до 10 лет. После этого, вооружившись самыми простыми знаниями, ребенок мог идти работать.
Конечно, это по-прежнему касалось бедноты. Ни одному графу или лорду не могло прийти в голову остановить обучение своих детей в таком юном возрасте.
А вот применять хлыст или розги в английских школах не переставали еще долго. И касалось это даже таких привилегированных заведений, как Итон, где учились герцоги и принцы!
С 1809 по 1834 год эту престижную школу возглавлял Джон Кит, прославившийся тем, что однажды за день подверг наказанию восемьдесят учеников. Есть даже поэма итонского выпускника «Порка Чарли Коллингвуда», посвящённая как раз такому действу.
Да что там говорить, еще совсем недавно, во времена обучения герцога Эдинбургского, отца короля Карла III, в школах не очень-то жалели детей. Принц Филипп вспоминал, что розги испытал на себе. Правда, супруг английской королевы закончил другое заведение, но тоже с очень строгими порядками.
Кстати, Итон до сих пор входит в число самых престижных школ мира. Обучение в нем стоит 55 тысяч долларов в год, но любого богача туда не примут. Нужны рекомендации от тех, кто уже обучался в Итоне! Без экзаменов и даже без собеседования туда могут попасть только представители королевской семьи.
Итон до сих пор живет по старым правилам и в списке обязательных предметов есть каллиграфия. Считается, что идеальный почерк может быть только у людей с высоким уровнем интеллекта. Впрочем, скептики утверждают, что программа Итона, конечно, очень обширна.
Но главное в этой школе не знания, а круг общения. Он избранный, элитарный, особый. Обзаведясь друзьями из самых верхов, потом, повзрослев, людям проще добиваться своих целей. Например, получить важную должность.
Так что в Итон и другие престижные школы часто стремятся не только ради великолепных успехов в учебе, а чтобы «стать своим» среди богатых и знаменитых. А это тоже весьма немало.
