На чердаке было темно. Катарина подняла масляную лампу повыше, и … громко закричала. Сквозь хрустальную стенку гроба на нее смотрело мертвое лицо женщины.
Катарина кричала. Ее жизнь, вся ее жизнь разрушилась в один миг. Страшный секрет ее дорогого супруга таращился на нее из темноты.
7 мая 1819 года в Москве, в семье портного Мартина Лахманна и его супруги Анны Амалии Кляйн родилась девочка, назвали которою Эсфирью. Родители малышки были евреями польского происхождения, но им было позволено жить за чертой оседлости, так как Мартин был приписан к одному из ремесленных цехов.
Жизнь Эсфирь в Москве была бедной и безрадостной. Дочка портного, да еще еврейского происхождения, едва ли могла рассчитывать на блестящую партию в России. И это несмотря на несомненную красоту, которой Эсфирь могла похвастаться уже в возрасте 15 лет.
Темноволосая, миловидная барышня с великолепной фигурой и правильными чертами лица привлекала внимание многих мужчин, но все они желали лишь непродолжительного знакомства: жениться на еврейке никто не хотел.
Эсфирь же мечтала ни много ни мало о Париже. Ей грезились Елисейские поля, рестораны на Монмартре, разодетые галантные красавцы и красавицы.
В 1836 году отец нашел для 17-летней Эсфирь жениха — своего коллегу, портного Антуана Франсуа Гиацинта Вилльюэна. Жених был беден и некрасив. Единственное, что было в нем хорошего — он был французом.
11 августа состоялась свадьба, а через год Эсфирь родила мужу сына Антуана. С обрушившимися на нее материнскими и супружескими обязанностями молодая мать не справилась. Супруг быстро опротивел Эсфирь, а жизнь в бедности приводила ее в отчаяние.
В 1838 году Эсфирь оставила мужа и сына и отправилась в Европу. Совершив длинное и запутанное путешествие, 19-летняя красавица оказалась в городе своей мечты — в Париже.
Назвавшись Терезой Лахман, Эсфирь начала новую жизнь, жизнь парижской куртизанки.
В 1840 году на модном курорте Бад-Эмс в Германии она познакомилась с пианистом, композитором и производителем пианино Анри Герцем, который стал ее первым «настоящим» покровителем. Герц ввел юную красавицу в богемное, артистическое общество, познакомил с такими знаменитостями, как Теофиль Готье и Рихард Вагнер.
Анри прилюдно называл Терезу своей женой, но брака так и не последовало в связи с замужним статусом беглянки.
В 1847 году Тереза родила Герцу дочь Генриетту, которую немедленно передали на воспитание родителям Анри.
В этом же году женщина узнала, что она теперь — вдова. Ее первый муж, портной Антуан Вильюэн, умер в Париже, куда он перебрался из России через несколько лет после бегства жены. Сын Терезы был усыновлен богатой парой и не желал знаться с матерью.
Тереза жила на широкую ногу, немилосердно тратила деньги возлюбленного. В результате уже в 1848 году Герцу пришлось спешно отправляться на гастроли в Новый Свет, чтобы поправить финансовое положение.
В отсутствие пианиста Лахман тратила на наряды и вечеринки настолько большие суммы, что родители Анри в отчаянии выставили ее за дверь.
Тереза осталась без средств к существованию, и начала искать себе нового «покровителя». Близкая подруга Лахман, куртизанка Эстер Гаймонд, посоветовала ей ехать в Англию, ведь:
«В этой сказочной стране благородные незнакомцы дарят красивым женщинам 40, а то и 50 тысяч фунтов стерлигов в год наличными».
Одолжив у знакомой модистки Камиллы наряд и некоторую сумму денег, Лахман отправилась в Лондон.
В Королевском оперном театре «Ковент-Гарден» русская француженка, к тому времени уже довольно известная в Европе, имела успех. Как писала пресса, многие мужчины весьма недвусмысленно ее лорнировали.
Самым настойчивым ухажером оказался барон Эдвард Стэнли. Так впервые в своей жизни Эсфирь-Тереза стала метрессой настоящего аристократа.
Роман с бароном Стэнли оказался коротким. Вскоре Тереза стала жить с банкиром Адольфом Гайффом, который в буквальном смысле купал ее в деньгах. Согласно воспоминаниям знатной дамы Корнелии Скиннер, однажды Лахман попросила возлюбленного сжечь для нее двадцать тысячефранковых банкнот.
Адольф выполнил просьбу женщины, но в накладе этот хитрец не остался: банкноты были заменены на фальшивые.
В 1850 году 31-летняя Тереза отдыхала в Бадене. Здесь она повстречала 26-летнего португальского богача Франсиско де Араужо де Пайва, наследника крупных оптовых компаний из Макао. Одним из основных товаров де Пайва был опиум, который в Викторианскую эпоху использовали в лекарственных целях.
В свете португальца называли маркизом, хотя он не имел к аристократии никакого отношения, так как был сыном разбогатевшего на колониальной торговле простолюдина.
Франсиско отличался уникальной внешностью — он был альбиносом. Тереза считала непривлекательными пепельно-белые волосы, брови и ресницы португальца, однако, виду не подавала.
Маркиз влюбился в Терезу и предложил ей руку и сердце. Мадам Лахман подумала-подумала, и дала свое согласие на брак.
5 июня 1851 года в парижском районе Пасси Тереза и Франсиско обвенчались. Свидетелем со стороны невесты был знаменитый писатель Теофиль Готье.
Первая ночь новобрачных состоялась в доме маркиза на улице Россини. Наутро супруга вручила Франсиско письмо следующего содержания:
«Ты получил объект своего желания и преуспел в том, чтобы сделать меня своей женой. Я, с другой стороны, приобрела твое имя, и теперь мы можем объявить о расставании. Я сыграла свою роль честно, и положение, к которому я стремилась, я получила.
Но что касается тебя, монсеньор де Пайва, ты обременен женой с самой дурной репутацией, которую ты не можешь представить ни одному обществу, потому что никто ее не примет. Давай расстанемся; возвращайся в свою страну; у меня твое имя, и я останусь там, где я есть».
Для маркиза де Пайва это был гром среди ясного неба. Он умолял Терезу одуматься, но та была непреклонна. В результате безутешный Франсиско уехал в Португалию, дав жене развод и подарив ей ценные бумаги на 40 тыс. фунтов стерлингов, а также свой парижский дом.
Все-таки права оказалась куртизанка Эстер Гаймонд! В сказочной Англии незнакомцы, и правда, дарили красавицам 40, а то и 50 тысяч фунтов стерлигов в год!
Благодаря скоротечному браку с португальцем Тереза получила хороший капитал, а также новое имя — Ла Паива или Маркиза Паива.
Но куртизанке было мало достигнутого: она жаждала настоящего богатства. И это богатство ей должен был дать 22-летний прусский промышленник и горнорудный магнат граф Гвидо Хенкель фон Доннерсмарк. С молодым человеком Тереза познакомилась на вечеринке у прусского консула в Париже.
Граф был поражен обаянием женщины, и немедленно предложил ей стать его метрессой. Взамен на благосклонность он пообещал Ла Паиве половину своего состояние.
Хенкеля не смутило, что ла Паива в 38 лет была уже далеко не так красива, как в молодости. Так, граф Вьель-Кастель в 1857 году так описал знаменитую парижскую куртизанку:
«Ей по меньшей мере сорок лет, она накрашена и напудрена, как старая канатоходка, и она спала со всеми.»
Между тем, граф Хенкель приобрел «старой канатоходке» замок Поншартрен неподалеку от Парижа, назначил ей ежегодное содержание в невероятные 80 тыс. фунтов, подарил бриллиантовое ожерелье низвергнутой императрицы Евгении де Монтихо.
Кроме того, фон Доннерсмарк начал строительство особняка в самом сердце Парижа — на Елисейских полях. Название особняку было придумано заранее — Hôtel de la Païva.
В 1866 году архитектор Анри Лефель завершил строительство дома маркизы Паивы. Это было шикарное строение, украшенное золотой лепниной, статуями молодого скульптора Огюста Родена и его учителя Альбера Карриера-Беллеза.
Внимание гостей маркизы поражала потрясающая центральная лестница из алжирского желтого оникса, а также серебряные и каменные ванны на каждом этаже с кранами для воды, молока и шампанского.
Даже королевы не жили так, как стала жить Эсфирь Лахманн, дочка портного.
Дом маркизы Паивы вскоре стал центром светской жизни Парижа. Сюда регулярно приходили писатели Эмиль Золя и Гюстав Флобер, художник Эжен Делакруа.
16 августа 1871 года брак Ла Паивы с альбиносом Франсиско был официально расторгнут, и уже через два месяца 52-летняя женщина обвенчалась с 41-летним графом Хенкелем фон Доннерсмарком в лютеранской церкви Парижа.
Вскоре из Португалии пришла новость, ставшая своего рода отголоском заключенного в Париже брака: разорившийся из-за жадности Терезы, а также из-за собственного пристрастия к карточной игре маркиз Франсиско де Паива покончил с собой.
К концу XIX столетия от былой красоты Ла Паивы не осталось и следа. Братья Гонкур писали в своем знаменитом дневнике:
«На первый взгляд, это лицо куртизанки, которая не будет слишком старой для своей профессии, когда ей исполнится сто лет; но под ним время от времени виднеется другое лицо, ужасное лицо раскрашенного трупа».
В 1877 году французское правительство заподозрило графа Хенкеля фон Доннерсмарка и его супругу Ла Паиву в шпионаже в пользу Пруссии. Жизнь в Париже стала небезопасна для пары, и фон Доннерсмарки тайно уехали в Верхнюю Силезию, где поселились в замке Нойдек, принадлежащем семье Хенкеля.
Здесь Эсфирь Лахманн, Тереза Лахман, маркиза Паива, графиня фон Доннерсмарк и скончалась 21 января 1884 года в возрасте 64 лет.
Безутешный граф Хенкель не решился предать тело любимой супруги земле. Аристократ заказал хрустальный гроб и, наполнив его жидкостью для бальзамирования, погрузил туда тело Паивы.
Гроб хранился на чердаке замка Нойдек. В 1889 году эту чудовищную «инсталляцию» случайно увидела поднявшаяся на чердак вторая супруга графа Хенкеля, русская дворянка Катарина Слепцова.
Находка потрясла Катарину, и она потребовала развода с супругом. Графу Хенкелю с огромным трудом удалось убедить жену, что он не Синяя Борода из сказки, а просто несчастный, слегка обезумевший от любви, человек.
Хенкель фон Доннерсмарк умер в 1916 году в возрасте 86 лет. Хрустальный гроб с женой с чердака он так и не убрал, и Ла Паиву похоронили его потомки.
Кстати, похоронили не в хрустальном, а в самом обыкновенном, сосновом, гробу.
