Во время венчания свеча Софьи гасла два раза, и гости сразу зашептались: «Недобрый знак!». За внука Екатерины II семнадцатилетняя красавица выходила с холодным сердцем. Но меньше всего ожидали, что этот союз завершится так быстро и так бесславно. А всё потому, что Софья Бобринская однажды перестала скрывать: «Я дядю люблю больше, чем мужа».
Граф Василий Бобринский был всем хорош: статен, красив, получил прекрасное образование, был богат и запросто называл русских императоров своими кузенами. Дело в том, что граф был прямым потомком императрицы Екатерины Второй, её родным внуком. И в 1824 году нашел себе невесту по чину и по вкусу – богатейшую княжну Лидию Горчакову.
«Вся сверкала бриллиантами на свадьбе, — зубоскалил современник, дипломат Александр Булгаков, — ей их надарили на миллион рублей. Один камень в ожерелье стоил восемьдесят тысяч. Какие траты!».
Прелестная Лидия и Василий составляли изумительно гармоничную пару – они обожали музыку, читали одни и те же книги, и были так влюблены друг в друга, что не могли насмотреться.
Увы, гармония продлилась полтора года. Во время бала в императорском дворце молодая графиня Бобринская внезапно лишилась чувств. Её отвезли домой, и ей становилось всё хуже. «Чахотка», — признались лекари. В начале XIX века это было равносильно приговору.
Отчаявшийся граф возил Лидию в Швейцарию и в Италию, но в мае 1826 года бледная и похудевшая красавица всё равно угасла. Василий был в столь подавленном состоянии, что родные опасались – не сотворил бы он чего!
Граф практически махнул на себя рукой. Мало интересовался светской суетой, почти забросил дела своих владений… Луч надежды ворвался в его жизнь так внезапно, что он растерялся. В январе 1830-го друзья буквально силой вытащили его на бал к московскому генерал-губернатору, где граф увидел… точную копию своей любимой.
Дочь надворного советника, Софья Прокопьевна Соковнина, была словно сестра-близнец покойной графини Лидии. Одно лицо! Такой же поворот головы! Даже голос! Она смеялась и кружилась в танце. Василий не сводил с неё влюблённых глаз.
Семнадцатилетняя красавица спокойно восприняла ухаживания графа. Она жила в доме дяди, который и воспитал сироту. Вышло так, что родители Софьи скончались очень рано, и девочка поселилась в роскошном доме на Малой Никитской.
Дядя души в ней не чаял, а Софья была чрезвычайно привязана к нему… И когда Бобринский приехал свататься, поначалу нахмурил брови.
Василий просил руки Софьи. Он уверял, что влюбился с первого взгляда. У него было вёе: титул, поместья, положение в обществе, и бескрайняя любовь к девушке. «Согласна ли ты?» — спросил дядя у племянницы. «Да», — ответила Софья, не сомневаясь ни минуты.
18 апреля 1830-го граф Василий Бобринский уже вёл Софью под венец. Замирая от счастья, не веря, что такое может случиться – второй шанс, дарованный судьбой!
Он смотрел на неё с восторгом и… очень скоро понял – нет никакого сходства. Да, лицом и даже движениями Софья была очень похожа на Лидию. Но душой… увы. Требовательная, властная, капризная и совершенно холодная, она не разделяла никаких увлечений своего мужа.
Говорили, что она добра к бедным и заботлива с родными, но Василий испытал горькое разочарование. Софья вышла за него, зная о его высоком положении. Не любя его ни минуты. И даже не пыталась полюбить.
Несколько раз в неделю Софья ездила к дяде, который вдруг начал часто и подолгу болеть. Пожилой родственник жаловался на стук в висках, на тяжесть в ногах, и еще на тысячу разнообразнейших хворей… Заботливая и очаровательная, графиня Бобринская срывалась с места и мчалась помогать и утешать.
— Останься у меня, Сонечка. – Однажды попросил дядюшка, Сергей Федорович, — погости неделю-другую.
Маленького Леля, как называли первенца Софьи и Василия, мать легко оставила на попечение нянь. Дяде она была нужнее, чем сыну! С такой же прохладцей относилась графиня и к своей дочери.
Однажды Василий решил всё прояснить. Софья столь много времени проводила у дяди, что в Москве начали строить предположения: а такие ли родственные чувства питает племянница к Сергею Фёдоровичу? «Я дядю люблю больше мужа». – Подёрнула плечиком графиня Бобринская. Она велела перевезти все вещи из дома мужа в особняк дяди, и прекратила с всяческое общение с Василием.
Добиться развода было практически нереально, поэтому супруги жили раздельно, но всё ещё оставались связанными узами брака. Копия Лидии не предпринимала попыток помириться с мужем, а Василий сосредоточился на детях и карьере.
Он основал фабрику и свёклосахарный завод, а потом стал тульским предводителем дворянства. Женил сына, выхлопотал для дочери место фрейлины императрицы и благословил её на брак с графом Келлером.
К женщинам с той поры граф Бобринский относился с большой осторожностью. Даже когда в его жизни появилась Александра Ушакова (дочь генерала и большая умница), он не стал спешить с выводами.
Эти отношения прошли длительную проверку временем, а в 1869-м, спустя две недели после смерти законной супруги, Бобринский обвенчался в третий раз. Жена его пусть и не была так хороша, как первые две, но зато отличалась кротким нравом и ангельским терпением. И это было настоящее счастье.
