Девчонке крестьянской и тринадцати годков-то не было! Иван Иванович, смущаясь и краснея, представил свою «серальку» супруге:
«Надежда Гавриловна, это Алёнка, Марфы-то плотниковой дочка».
Побледнев, молодая барыня судорожно вцепилась в подлокотники кресла: бедняжка еще не знала, что таких «Алёнок» у ее супруга был целый гарем.
Надежда Борзова родилась в 1784 году в Санкт-Петербурге в семье действительного статского советника, секретаря Петербургской казенной палаты Гаврилы Карповича Борзова. Мама девочки, Прасковья Григорьевна, была уже немолода и вскоре после появления дочери на свет скончалась от родильной горячки.
23 декабря 1786 года Гаврила Карпович получил диплом, подтверждающий его потомственное дворянство. Вскоре после этого радостного события статский советник во второй раз женился: его избранницей стала молодая девица Мария Васильевна Сумороцкая.
Несмотря на все попытки, совместных детей у Гаврилы Карповича и Марии так и не появилось, поэтому Сумороцкая полностью сосредоточилась на воспитании Наденьки и ее старшего брата Петруши.
Семья жила зимой в Петербурге, летом — в своих имениях в Новгородской и Псковской губерниях. Дети быстро росли. В 1797 году 16-летний Петр отправился в лейб-гвардии Семеновский полк: юноше предстояло делать военную карьеру.
Тринадцатилетней Надежде, превратившейся в очаровательную юную барышню, отец и мачеха надеялись поскорее подыскать хорошего жениха — негоже долго в девках-то засиживаться.
Но жених сыскался сам, без участия родителей Наденьки.
В 1800 году повзрослевший и возмужавший Петр возвратился из полка со своим сослуживцем и другом, 24-летним Иваном Ивановичем Вульфом, сыном бывшего орловского губернатора И.П. Вульфа. Блестящий гвардеец, остроумный, интеллигентный человек, музыкант и душа общества, мгновенно вскружил голову 16-летней Надежде.
Девушка влюбилась в Ивана со всей пылкостью юной барышни, проведшей детство за чтением стихов и французских романов.
Отношения развевались стремительно, и вскоре Иван сделал официальное предложение. Родители Надежды были не против: юноша из хорошей, богатой семьи.
На следующий год после знакомства сыграли свадьбу, о чем сохранилась запись в журнале семейного состояния офицеров Семеновского полка:
«Генваря 7 числа 1801 г. лейб-гренадерского полка подпоручик Иван Иванович Вульф повенчан с дочерью действительного статского советника и кавалера Гаврилы Карповича Борзова девицею Надеждой Гавриловной в окологородной Николаевской церкви (что на острове) г.Новгорода».
Согласно новгородской примете, венчание «на острове» должно было принести счастье. Семнадцатилетней Наденьке и приносить-то ничего не нужно было — она и так была совершенно счастливо. Барышня надеялась, что и дальше в ее жизни рядом с любимым супругом все будет безоблачно.
Поначалу все так и было. Сразу после свадьбы Иван отвез жену в принадлежащее его отцу имение Берново в Тверской губернии. Это было чудесное, невероятно живописное место с большим двухэтажным усадебным домом.
В конце 1801 года Надежда родила супругу дочь Анну. В 1804 семья пополнилась сыном Петрушей. До 1810 года у Вульфов появилось еще трое детей — Екатерина, Александр и Михаил.
С началом Отечественной войны супруг Надежды и ее брат Петр Борзов отправились в действующую армию. Иван Иванович, к счастью, в боях не пострадал, а вот Петр Гаврилович 7 августа 1812 года во время сражения при Валутиной горе был ранен в живот и скончался в возрасте 31 года.
Надежда была шокирована смертью брата. Эта трагедия сделала молодую женщину единственной владелицей всего немалого имущества рода Борзовых, однако, она этому была совершенно не рада.
В 1814 году Иван Вульф вышел в отставку в звании поручика и прибыл в Берново. Прибыл, как оказалось, аккурат на похороны отца: Иван Петрович Вульф скоропостижно скончался 24 марта. Весь многочисленный род Вульфов сильно скорбел из-за смерти этого чудесного, доброго человека, про которого его внучка Анна Керн писала впоследствии:
«Никто не слышал, чтобы он бранился, возвышал голос и никто никогда не встречал на его умном лице другого выражения, кроме его обаятельной доброй улыбки, так мастерски воспроизведённой в 1811 году карандашом Кипренского».
Надежда Гавриловна тяжело переживала смерть свекра, который был к ней неизменно добр и внимателен. Утешение женщина находила в детях. Дочери Анне уже исполнилось 14 лет, и вполне можно было задуматься о женихе для такой красивой и умной барышни. Не отставали и другие ребятишки.
Надежда Гавриловна держалась, а вот Иван Иванович захандрил и начал «чудачествовать». После того, как в 1815 году 31-летняя мадам Вульф родила своего последнего ребенка — сына Николеньку, — супруг отдалился от нее. Приятелям 39-летний Иван Иванович жаловался, что несколько раз рожавшая, потерявшая любимого брата и тестя, жена, «как-то резко постарела и подурнела».
Вскоре жизнь в Берново наскучила Ивану Ивановичу, и он подался в Петербург. Надежда Гавриловна осталась в усадьбе с детьми.
В столице отставной поручик Вульф жил на широкую ногу, тратил напропалую деньги, — и свои, и супруги.
Надежда Гавриловна тем временем определила сына-Петрушу в военное училище, воспитывала дочек-барышень, стремясь обучить их не только необходимому тогда французскому языку, но и живому русскому. Барыня с детьми любила посещать поля, где трудились крестьяне, общалась с ними.
Через пять лет Иван Иванович порядочно расстроил в Петербурге семейные финансы и возвратился в Берново. Вот только доброго и ласкового мужа своего Надежда Гавриловна уже не узнала. Вульф возвратился другим человеком.
С женой и детьми Иван Иванович жить не захотел, а заявил, что собирается поселиться в близлежащей деревне, принадлежащей его покойному отцу. Дальнейшие события отражены в дневнике Алексея Вульфа, племянника Ивана Ивановича:
«Поселившись в деревне, оставил он жену и завел из крепостных девок гарем, в котором и прижил с дюжину детей, оставив попечение о законной своей жене. Такая жизнь сделала его совершенно чувственным, ни к чему другому не способным».
Короткая запись в дневнике Алексея отразила примерно восемь лет жизни в Берново. Восемь лет, в течение которых Надежда Гавриловна буквально обмирала от стыда, позора и любви к своему беспутному мужу.
Да, несмотря на то, что Иван Иванович устроил себе крепостной сераль, Надежда Гавриловна продолжала его любить.
«Муж завёл гарем в усадьбе», — плакала она, жаловалась гостям. Те сочувствовали, но тут же напоминали о других помещиках, устроивших то же самое. Крепостные серали — явление по тем временам распространенное.
Барин, между тем, совершенно распоясался, не стесняясь появляться в Берново среди гостей со своими юными наложницами. Фраза из дневника Алексея Вульфа — «Такая жизнь сделала его совершенно чувственным, ни к чему другому не способным», — невероятно точная.
Полностью отдавшись еще в Петербурге чувственным наслаждениям, отставной поручик не смог остановиться, а крепостное право предоставило ему невероятные возможности для реализации всех своих пожеланий.
В конце концов родственники стали считать Ивана Ивановича сумасшедшим. Он жил в деревне в окружении самых красивых крестьянских девушек и девочек, и довольно редко появлялся в Бернове.
Между тем усадьба мало-помалу стала настоящим центром культурной жизни. И причиной этому был не кто иной, как Александр Сергеевич Пушкин. Молодой поэт был близким другом Алексея Вульфа, а, кроме того, он был влюблен в Анну Керн, племянницу Ивана Ивановича.
В Берново Пушкин приезжал из расположенной в восьми верстах деревни Малинники, где он гостил у помещицы П.А. Осиповой-Вульф. В Берново Александра Сергеевича встречали как своего. Надежда Гавриловна, сторонница всего русского, обожала стихи Пушкина. Поэту выделяли комнату, где он мог беспрепятственно творить.
В 1829 году Пушкин гостил в Берново. Иван Иванович Вульф к тому времени погрузнел, здоровье у него ухудшилось и «сераль» стал ему не под силу. Поумерив свою чувственность, барин переселился во флигеле в усадьбе.
Пушкин стал свидетелем необычной жизни Ивана Ивановича и осенью 1829 года с удивлением написал Алексею Вульфу про его дядю:
«Иван Иванович на строгой диэте: употребляет своих одалисок раз в неделю».
И правда, примерно раз в неделю к барину приходила одна из его юных наложниц. Надежда Гавриловна, конечно, крепко страдала из-за этого, чувствовала себя униженной. Единственным утешением для женщины было то, что раньше Иван Иванович жил в деревне в объятиях целого сонмища «одалисок».
Надежда Гавриловна стремилась создать Пушкину максимальный комфорт в Берново: здесь поэт отдыхал душою от столичной суеты, от светской жизни, много писал, с удовольствием общался с образованными и умными представителями рода Вульфов.
Близкой подругой Александра Сергеевича стала 24-летняя красавица Анна, старшая дочь Надежды Гавриловны. Анна Ивановна была глубоко, по-настоящему влюблена в Пушкина, а тот «влюблялся в нее по приезду в Берново, и забывал сразу после отъезда».
Надежда Гавриловна всячески поощряла общение дочери с Пушкиным, вероятно, втайне надеясь, что от поэта последует предложение.
Для мадам Вульф дети, гости и усадьба стали смыслом жизни. Лишившаяся мужа в 31 года из-за «сераля», она обожала нешумное, интеллигентное общество.
Иной раз в доме собиралось до 30 человек: Вульфы, их дети и внуки, гости, соседи. В центре внимания был, конечно, Пушкин. Вот как вспоминала впоследствии об этих чудесных вечерах в усадьбе внучка Надежды Гавриловны, Ольга Вульф:
«Бабушка, даже больная, выздоравливала и оживлялась, как только приезжали гости, очень милое, прелестное впечатление оставила она о себе во всех нас, кто ее знал. И Пушкин, приезжая в Малинники, подолгу гостил у нас. В Малинниках была скудная холостая обстановка, а в Бернове отдавали Александру Сергеевичу должное поклонение его гению.
Ему отводилась большая гостиная, окна которой были в сад. Спал он на большом широком диване, утром подавали ему кофе, пока он лежал в постели. Вставал поздно, и лежа, положив тетрадь на согнутые колени, любил писать очень долго. Александр Сергеевич не любил читать громко свои сочинения, а когда бабушка его упрашивала убедительно, он брал Псалтырь и читал как пономарь».
Порой на вечера являлся Иван Иванович со своей «сералькой». Скандала это не вызывало — все давно привыкли к странному поведению барина.
Однажды Пушкин обратил внимание на висящий на стене портрет хозяйки поместья. Александру Сергеевичу картина понравилась, и он спросил, кто ее автор. Надежда Гавриловна ответила, что полотно написал крепостной художник.
Пушкин восхитился народному таланту и пожелал его немедленно увидеть. Однако, сидевший за столом и пивший чай Иван Иванович сказал, что живописца он три года как продал помещику Рачинскому.
По словам Анны Вульф, это сильно опечалило поэта. Скорее всего, Александр Сергеевич задумался о крепостном праве, о рабстве, в котором находился народ, сеятель и хранитель земли русской.
В 1833 году Пушкин, уже женатый на Наталии Гончаровой, гостил в Бернове в последний раз. На следующий год замуж вышла и Анна Вульф — ее избранником стал талантливый военный инженер-англичанин В.И. Трувеллер.
Увы, этот брак принес Надежде Гавриловне тяжкое горе: в 1835 году ее любимая дочь Анна скончалась от родильной горячки. Умирая, Анна попросила дать новорожденной малышке имя Надежда — в честь своей доброй матери.
Смерть дочери сильно отразилась на здоровье Надежды Гавриловны — женщина начала часто хворать, а в берновской усадьбе ее стали преследовать призраки прошлого.
Оставив мужа в его родовом гнезде, Надежда Гавриловна уехала из Берново в Псковскую губернию, в имение своих родителей под названием Борзово. Туда же переехала семья младшего сына Николая.
В феврале 1842 года сердце матери приняло новый страшный удар — в возрасте 37 лет умер ее сын Петр.
Надежда Гавриловна стала часто говорить о смерти, готовиться к ней. В частности, она написала завещание, разделив все свое имущество между сыном Николаем, вдовой сына Петра с шестью детьми, 7-летней внучкой Надеждой Трувеллер.
Удивительно, но Надежда Гавриловна не забыла в завещании и своего непутевого мужа Ивана Ивановича — отставной поручик получил равную со всеми другими наследниками долю.
8 июня 1849 года Надежда Гавриловна скончалась в возрасте 65 лет. Ее смерть была легкой и быстрой — остановилось сердце. Невестка и внучки, нежно любившие бабушку, похоронили ее у Покровской церкви в Борзово, установив на могиле памятник, сохранившийся до нашего времени. Четко видна надпись на памятнике:
«От невестки и внучат».
Дети, внучата, невестки, зятья были смыслом жизни и вечной любовью Надежды Гавриловны. Как говорила детям невестка барыни, Елизавета Матвеевна Вульф:
«Бабушка и с неба продолжает вас любить».
Ну, а что же Иван Иванович? Потеряв супругу, дочь, сына барин доживал своей век в Бернове. Незаконнорожденные дети от крестьянок, как могли, помогали старику, но в деле управления имением они были бессильны.
Хозяйство, которым заправляла Надежда Гавриловна, быстро пришло в упадок, Ивана Ивановича ждало полное разорение. Лишь помощь сына Николая помогала старику Вульфу оставаться на плаву.
В конце жизни он стал сентиментален, много молился, вспоминал Надежду Гавриловну и, обливаясь слезами, просил у нее прощения.
Господь наградил Ивана Ивановича долгой жизнью, и, вполне возможно, этого времени ему хватило, чтобы вымолить у жены прощения. А может, эта добрая, кроткая женщина, и не сердилась на него…
Иван Иванович скончался 24 ноября 1860 года в возрасте 84 лет. На смертном одре он просил похоронить его в Борзове рядом с супругой, но внуки погребли деда в Берново возле церкви Успения Божией Матери.
Так сложилась судьба женщины, вся жизнь которой была посвящена своим детям, своим дорогим гостям, своим любимым внучатам.
Тихий, добрый голос Надежды Гавриловны давным-давно затерялся во времени, но, кажется, что он все еще звучит. Нужно только прислушаться…
