Ее детка была голодна, а она ничего не могла с этим поделать. Евгения Яковлевна прошлась по комнате, посмотрела в окно. Тоска сжала ее сердце холодной рукой. Где-то там, далеко, за морем, находился ее дорогой мальчик, он был голоден, он страдал, и его ноги некому было укрыть теплым пледом.
Евгения Яковлевна смотрела в окно, судорожно сжимая кончики платка. «Антоша», — шептали ее губы.
В 1830 году большая, старообрядческая семья Морозовых из деревни Фофаново Владимирской губернии пополнилась новым членом. Это была девочка. Окрестили малышку Евгенией, но дома называли по-простому — Женей, Женькой.
Морозовы являлись дальними родственниками будущих знаменитых фабрикантов, но с родней своей никаких связей не имели. Зато у отца семейства, Якова Герасимовича Морозова, присутствовала предпринимательская жилка: он вполне успешно торговал сукном в городе Моршанске Тамбовской губернии.
Женя воспитывалась дома. Грамоте ее учила мать, Александра Ивановна.
В 1847 году, когда Жене едва исполнилось 17 лет, произошла трагедия: Яков Герасимович отправился с сыном Иваном в Новочеркасск закупать товар, да заразился там холерой и скоропостижно скончался.
Александра Ивановна, женщина смелая и решительная, собрала дочерей Евгению и Феодосью, и отправилась в Новочеркасск к сыну.
До Новочеркасска семья так и не доехала: по пути остановились в Таганроге, да там и остались. Вскоре в Таганрог приехал и Иван Яковлевич, привез деньги за проданное в Новочеркасске сукно.
Александра Ивановна, всегда мечтавшая, чтобы хотя бы одна из ее дочерей стала «настоящей барышней», отдала Евгению в «Частый институт благородных девиц мадам Куриловой». Евгения успешно обучилась у мадам Куриловой хорошим манерам, танцам. В пансионе Евгения впервые увидела театральное представление — и полюбила театр на всю жизнь.
28 октября 1854 года 24-летняя Евгения вышла замуж за своего соседа, 29-летнего мещанина Павла Егоровича Чехова.
Павел Егорович был в своем роде уникальной личностью. Выходец из крепостных села Ольховатка Воронежской губернии, он сочетал в себе крестьянскую грубоватость и стремление к духовному и возвышенному. Еще в детстве в деревенской церкви Павел Егорович обучился игре на скрипке и пению псалмов.
Все свое скромное «благосостояние» (которое Павлу Егоровичу, впрочем, совсем не казалось скромным), Чехов создал своим трудом. В юности перегонял быков из Ольховатки в Москву, трудился в лавке у таганрогского купца И.Е. Кобылина.
Мечтой Павла Егоровича было иметь собственную бакалейную лавку в Таганроге, и работать на свой «интерес» вместе с многочисленным, дружным семейством.
Евгения эту мечту мужа полностью разделяла, и в 1855 году у четы Чеховых появился первый сын — Александр, а в 58-ом — Николай.
К тому моменту Павлу Егоровичу удалось скопить достаточно денег, чтобы стать купцом третьей гильдии. Собственная лавка была все ближе и ближе. Необходимо было поторопиться с большим и дружным семейством.
В 1860 году Евгения Яковлевна родила сына Антона, в 61-ом — Ивана, в 1863 году на свет появилась дочь Мария. Последним ребенком четы Чеховых стал сын Михаил, родившийся в 1865 году.
В 1869 году Чеховы переехали в дом в переулке Ярмарочном. Дом был двухэтажным, семейство расположилось на первом этаже, а на втором… На втором разместилась долгожданная, выстраданная Лавка!
Название своему главному детищу Павел Егорович дал солидное — «Чай, сахар, кофе и другие колониальные товары». Над вывеской размещалась еще одна надпись: «Распивочно и на вынос».
Вторая табличка сообщала знающим покупателям, что в лавке можно купить вина или водки.
Деликатной, не терпящей разных грубостей Евгении Яковлевне, доставляло страдание жить в одном доме с, по сути дела, питейным заведением, — но другого выхода не было. Семейству нужны были деньги, и Лавка должна была приносить прибыль.
Чтобы сократить расходы, Павел Егорович, как и планировал, привлек к работе детей. Старшим сыновьям приходилось и товар отпускать, и сторожить лавку по ночам, и следить, чтобы приходившие в магазинчик мальчишки что-нибудь не утащили. В воскресные дни отец также нашел детям занятие — петь в церкви, где сам Павел Егорович был ни много ни мало регентом церковного хора.
Несмотря на свою набожность, в делах торговли Павел Егорович был дотошен, скуп и не чужд мошенничества. Так, своего сына Антошу он учил обвешивать покупателей.
В лавке «Сахара и других колониальных товаров» часто продавали лежалый товар. Павел Егорович не гнушался собирать уже использованный чай, подкрашивать его, сушить — и снова выставлять на продажу. Кроме того, он продолжал продавать оливковое масло из бочки, в которой утонула крыса.
Евгения Яковлевна испытывала острый стыд из-за торговых ухищрений мужа, но Павел Егорович убеждал ее, что в противном случае лавка разорится.
В 1873 году в Таганрог протянули железную дорогу. Основная торговля с ярмарочной площади переместилась на привокзальную площадь. Павел Егорович к новым условиям приспособиться не смог, начал стремительно терять покупателей, влез в долги. Осложняло ситуацию и то, что Чеховы строили дом, на который были взяты большие заемные средства.
К 1876 году стало понятно: семья разорена. Кредиторы преследовали Павла Егоровича буквально по пятам.
Разорение стало тяжелейшим ударом для Евгении Яковлевны, больше всего в жизни ценившей домашний уют, стабильность и спокойную жизнь. Но делать было нечего.
Спасаясь от тюрьмы, Павел Егорович уехал в Москву. Вскоре за ним последовала и Евгения Яковлевна с детьми. Антон остался в Таганроге доучиваться в гимназии: он жил в родительском доме на правах приживала и учил грамоте сынишку новых владельцев.
В Москве Чеховы столкнулись с нищетой: иной раз мать даже не могла дать детям краюшки хлеба. Можно представить, как разрывалось из-за этого сердце хлебосольной, домовитой Евгении Яковлевны.
Единственным спасением для Чеховых были небольшие деньги, которые присылал из Таганрога Антон. Гимназист умудрялся продавать кое-какие вещи, оставшиеся от прошлой жизни, зарабатывал частными уроками, обегая весь город с старых, прохудившихся калошах.
Лишь в ноябре 1877 года ситуация улучшилась: Павлу Егоровичу удалось устроиться в контору купца первой гильдии И.Е. Гаврилова на должность счетовода-конторщика с окладом в 40 рублей в месяц.
Это место, эти деньги стали спасительными для семьи: нищета и постоянная угроза настоящего голода отступила. Однако Евгения Яковлевна хотела прежней, хлебосольной жизни, хотела быть хозяйкой дома, хотела принимать гостей, потчевать их блюдами собственного приготовления.
Муж не смог дать Евгении Яковлевне такую жизнь. А вот сын — смог.
В 1879 году 19-летний Антон Чехов закончил гимназию, и сразу же отправился в Москву, где поступил на медицинский факультет Московского университета.
На следующий год в журнале «Стрекоза» вышли первые рассказы Чехова, ставшие отправной точкой в восхождении писателя, которого многие литературоведы называют величайшим в истории.
Слава Чехова росла как снежный ком: уже в 1884 году, на последнем курсе университета, он издает свою первую книгу «Сказки Мельпомены». В том же году Чехов начинает работать уездным врачом в Воскресенске.
С этого момента и до последнего своего вздоха Антон Павлович, Антоша, — главный кормилец, главная надежа и опора своей большой семьи.
В 1892 году Чехов купил имение Мелихово в Серпуховском уезде Московской губернии и перевез туда отца и мать.
Евгения Яковлевна была счастлива — ее давняя, выстраданная мечта сбылась. Вот как вспоминала пребывание в чеховском Мелихове писательница Т.Л. Щепкина-Куперник:
«Я никогда не видела, чтобы Е. Я. сидела сложив руки: вечно что-то шила, кроила, варила, пекла… Она была великая мастерица на всякие соленья и варенья, и угощать и кормить было ее любимым занятием.
Тут тоже она как бы вознаграждала себя за скудость былой жизни; и прежде, когда у самих не было почти ничего — если случалось наварить довольно картошки, она кого-нибудь уже спешила угостить. А теперь — когда появилась возможность не стесняться и не рассчитывать куска — она попала в свою сферу.
Принимала и угощала как настоящая старосветская помещица, с той разницей, что все делала своими искусными руками, ложилась позже всех и вставала раньше всех.
Помню ее уютную фигуру в капотце и чепце, как она на ночь приходила ко мне, когда я уже собиралась заснуть, и ставила на столик у кровати кусок курника или еще чего-нибудь, говоря со своим милым придыханием: «А вдруг детка проголодается?.».
Был счастлив в Мелихово и Павел Егорович. Отец семейства смотрел за хозяйством, огородом, садом, читал газеты и журналы, отыскивая публикации об Антоше. Кроме того, Павел Егорович вел дневник — настоящую летопись Мелихово.
Дневник поражает своей простотой, краткостью, точностью формулировок и какой-то невероятной поэтичностью:
«Коронация. Картошку сажают… Комары кусаются».
«Этот год весна рекомендует себя хуже прошлогоднего».
«Парник наклали навозом».
«Был в бане… купил кальсоны весьма широкие».
Вот уж воистину: «Краткость — сестра таланта»! Нет, не случайно Антон Павлович говорил: «Талант у меня от отца, а душа — от матери».
Душа от матери… Евгения Яковлевна обожала своих детей, души в них не чаяла. Когда в 1897 году у Чехова обострилась давняя болезнь — чахотка, в мелиховском доме только и слышалось: «Антоша, покушай. Антоша, плед». Такая чрезмерная опека порой раздражала писателя, он шел к себе в комнату, просил не беспокоить.
Евгения Яковлевна страдала из-за болезни сына. Она, как могла старалась поддержать Антошу, порадовать его.
«Помню, как под вечер мы с Чеховым ходили искать подберезовики на старую аллею при въезде. Мать Чехова, Евгения Яковлевна, раньше нас обходила те же места, но оставляла грибки «для Антоши». — М.О. Меньшиков.
12 октября 1898 года уютный мелиховский мир разрушился — после неудачной хирургической операции скончался 73-летний Павел Егорович.
Антон Павлович, который на тот момент уже жил в Ялте по совету врачей, продал Мелихово и перевез мать и сестру к себе.
Новое горе постигло семью 17 июня 1889 года: скончался от туберкулеза 31 летний Николай Чехов, талантливый художник, иллюстратор многих произведений знаменитого брата.
Утешение после смерти сына Евгения Яковлевна находила в жреческом служение своим детям, своему Антоше:
«Казалось, забота о том, чтобы всякое желание А.П. было тотчас же, как по щучьему веленью, исполнено, составляла цель ее жизни. Всякая перемена в его настроении отражалась в ее лице. Его привычки и маленькие капризы были изучены.
Ему, например, не нужно было заявлять о том, что он хочет есть и пора подавать обед или ужин, а стоило только остановиться перед стенными часами и взглянуть на них. В ту же минуту она била тревогу, вскакивала, бежала на кухню и торопила все и всех.» — И.Н. Потапенко.
В 1904 году в курортном городе Баденвайлере в Германии великий русский писатель Антон Павлович Чехов скончался в возрасте 44 лет.
Мать была далеко от сына, в Ялте. Когда Евгении Яковлевне сообщили о случившемся, она потеряла сознание. К счастью, дочь Мария была рядом.
Писатель А.И. Куприн вспоминал, как встретил мать Чехова на кладбище в Москве на следующий день после похорон великого писателя. Александр Иванович не мог не засвидетельствовать Евгении Яковлевне свое почтение:
«Я подошёл к матери Чехова и без слов поцеловал её руку. И она сказала усталым, слабым голосом:
— Вот горе-то у нас какое… Нет Антоши…
О, эта потрясающая глубина простых, обыкновенных, истинно чеховских слов! Вся громадная бездна утраты, вся невозвратимость совершившегося события открылась за ними».
Евгения Яковлевна и Мария Павловна возвратились в Ялту и стали жить без своего Антоши. Две одинокие женщины, посвятившие себя человеку, который, фактически, заново создал русскую литературу и драматургию.
30 мая 1913 года в Санкт-Петербурге в возрасте 57 лет скончался Александр Чехов, старший сын Евгении Яковлевны.
От тоски из-за потери трех сыновей Евгению Яковлевну спасали только оставшиеся дети и внуки.
Время шло. Страна стремительно менялась. В 1917 году в России произошла революция, царь отрекся от престола, вскоре началась гражданская война.
Евгения Яковлевна и Мария Павловна по-прежнему жили на даче в Ялте. Благодаря потрясающему, всеобщему таланту своего брата, новая власть их и пальцем не тронула, даже в годы так называемого красного террора.
Напротив, «мадам Чеховы» пользовались огромным уважением: скончавшийся от чахотки слабосильный, узкогрудый «Антоша», словно могучий рыцарь, распростер над двумя родными женщинами щит. Щит, отлитый из гениальной прозы Чехова, из его пьес, из всей его мученической и подвижнической жизни.
3 января 1919 года в восемь часов утра Евгения Яковлевна скончалась в возрасте 88 лет. Большевистская власть похоронила мать Чехова со всеми возможными по тем временам почестями.
Мария Павловна Чехова стала главным хранителем литературного и биографического наследия своего брата. В 1921 году она создала Ялтинский дом-музей Чехова, стала его бессменным директором.
Умерла М.П. Чехова 15 января 1957 года в Ялте в возрасте 93 лет. Похоронили Марию Павловну рядом с ее дорогой мамой.
Так сложилась судьба женщины, родившей и воспитавшей одного из величайших писателей в истории, Антона Павловича Чехова, который для Евгении Яковлевны всегда оставался родным и любимым Антошей.
