— Сто гиней! – Возмущенно воскликнул Казанова. – Это же слишком дорого!
— Как хотите, — пожал плечами лакей. – Мисс Фишер – самая известная дaма в Лондоне.
Знаменитый путешественник отказался от встречи. Он сказал, что Китти ни слова не понимает по-французски, а он недостаточно хорошо владеет английским языком. На самом деле, Казанова просто боялся признаться: для него это слишком дорогая «киска».
Китти поймала удачу за хвост, и не выпускала её из своих цепких маленьких лапок рук. Девушка из народа, она рано научилась шить, и с 1756 года подрабатывала модисткой. Маленькое заведение в западной части Лондона в момент стало популярным местом – туда приходили не только заказать что-то у модистки Фишер, но и полюбоваться на нее. Слава о красоте юной швеи разнеслась по столице.
Все гадали: откуда у этой простолюдинки такое изящество в движениях? Столь царственная осанка? Кто научил ее говорить этим бесподобным низким голосом, приводящим в трепет?
«Ваше место в великолепной гостиной, а не здесь, — однажды сказал ей художник Джошуа Рейнольдс, — я напишу ваш портрет». И он сдержал свое слово.
Взлет оказался стремительным. У Китти появились кавалеры, перед которыми она появлялась всегда безукоризненно одетой. Она ведь умела шить, как мы помним. И сама придумывала себе наряды.
В восемнадцатом столетии знатные дамы полагались на талант своих модисток, а теперь Китти задавала модный тон. Когда она появлялась в театре, её платье привлекала большее внимание, чем спектакль. Постепенно все захотели быть похожими на неё.
Но маленькая Фишер не теряла головы. «Она самое жадное существо из всех, какие мне доводилось знать», — резко высказывалась о ней знатная красавица Мария Ганнинг. Аристократка была раздосадована: прежде ее называли самой красивой женщиной в Англии. А теперь – какую-то бывшую швею!
Китти тщательно подсчитывала все деньги, которые попадали к ней. Она выросла в бедной семье, она знала, что такое нехватка еды на ужин, и понимала, как важно не медлить с арендной платой. Поэтому мисс Фишер не транжирила. Если кто-то был готов оплатить ей проживание в красивой квартире – без проблем. Но она должна быть уверена, что комнаты сняты на полгода вперед. Да-да, покажите документы!
Художники уговаривали ее позировать, и она всегда соглашалась. Ирландский живописец Натаниэль Хоун первым обратил внимание на сходство имени Китти и слова «киска», поэтому на портрете, который написал он, девушка сидит рядом с аквариумом, в котором плавают красные рыбки.
И рядом черная кошечка с белой мордочкой, словно сама Китти! Конечно, какая же киска прошла бы мимо! Фишер была довольна – очень изящная шутка.
12 марта 1759 года «Киска» упала. В самом буквальном смысле этого слова. Она ехала верхом на лошади в Сент-Джеймском парке, в какой-то момент соскользнула, и оказалась прямо на траве. К ней бросились со всех сторон, чтобы помочь. Китти едва дышала, но главное было не в этом.
При падении юбки разметались, предоставив взору окружающих стройные нoги. Популярность Китти выросла в несколько раз, все только и говорили, что о ее красоте.
Только за возможность переговорить с ней с глазу на глаз Китти требовала пятьдесят гиней. Она ведь научилась красиво петь, замечательно играла на клавесине и могла изобразить сценку из модной театральной постановки. «Талант должен быть хорошо оплачен», — любила говорить Китти.
А когда в 1763 году в Лондон приехал Джакомо Казанова, она назвала вдвое большую сумму, чем обычно. За бренд: ведь этого итальянца знают все! Казанова был возмущен: слишком дорогая эта кошечка! А вот в своих воспоминаниях он описал совсем другую историю:
«Прославленная Китти Фишер начинала входить в моду… Она была великолепно одета, на ней были бриллианты на пятьсот тысяч франков… Но, хотя она и была очаровательна, она могла говорить только по-английски… Когда я отказался, она в тот же день съела банкноту в тысячу гиней на куске хлеба с маслом».
О, про неё что только не говорили! Уверяли, что в её доме есть специальная комната с подарками – там складывали и драгоценности, и картины, и меха, и предметы интерьера. Шептались, будто бы Китти тратила по 12 тысяч фунтов в год – деньги просто огромные. И вот это вряд ли. Хорошенькая бывшая модистка отлично понимала, что красота недолговременна, и постоянно откладывала «на чёрный день».
Кстати, она стала одной из первых девушек, чьё изображение расходилось огромными тиражами – один из портретов Китти, написанный Рейнольдсом, распечатали на нескольких тысячах листков и успешно их продавали.
Она уверенно шла вперед. В 1766 году Китти вышла замуж за внука адмирала Джона Норриса. И тут не обошлось без разговоров — якобы аристократ промотался, и его привлекло приданое жены. В любом случае, теперь Китти входила в высший свет, она становилась равной заносчивой красавице Марии Ганнинг (которая стала леди Ковентри) но показаться при Дворе не успела.
Четыре месяца спустя красавицы не стало. По одной из версий, ее сгубила косметика, которой чрезмерно злоупотребляла Китти (а делали косметику в то время совсем не из полезных веществ), по другой легенде – молодую даму унесла чахотка.
По просьбе самой Китти, в последний раз ее проводили в самом роскошном бальном платье, которые только у нее имелись. Эскиз, разумеется, придумала сама мисс Фишер.
