Она была его наваждением, его мороком, его тайной. От звука её голоса он таял и не мог сдвинуться с места. Предложение руки и сердца сорвалось с его губ, и он, устыдившись, замолчал. Опасался насмешки или резкого ответа. Но Сашенька, глядя на купца, вдруг рассмеялась. «Подари мне Париж, — весело сказала она, — сможешь?».
Купец первой гильдии, Иван Семёнович Сазонов, торговал зерном. Человек солидный, серьёзный, уважаемый. В селе Сергиевском уже никто и не вспоминал про лихое прошлое его отца – владельца постоялого двора в том же местечке.
Когда-то давно шептались, будто Семён Сазонов грабил пришлых, кто приезжал в Тульскую губернию издалека. И якобы именно так он нажил своё состояние. В любом случае, пятеро сыновей «разбойника» пошли совсем по другой дороге. Все выбились в люди. Трое стали купцами.
Во второй половине XIX века Иван Семёнович наладил торговлю с Францией. Многократно ездил в Париж и в Лион, был знаком со многими местными дельцами, а еще с удовольствием посещал театры и художественные выставки. «Обзаведусь семьей, — говорил он, — выстрою дом, и привезу из Франции картины. Уж до чего хороши!».
В богемной среде была своя атмосфера, и Сазонову она невероятно нравилась. Яркие таланты, красивые женщины… И мимо одной из них, Сашеньки, он пройти не смог. Сразу почувствовал родственную душу, да и выяснилось быстро, что сама она русская, хотя родилась во французской столице. Много лет назад её отец перебрался в Париж, а на родине предков она и не была ни разу.
По-русски она говорила бегло, с очаровательным акцентом. Изящная, как сильфида, чуть томная – по моде. Большие ласковые глаза Сашеньки останавливались на Иване Семёновиче с любопытством.
Они беседовали, что-то обсуждали, а Сазонов, вернувшись в гостиничный номер, не мог вспомнить ничего из их разговора. Сашенька заворожила его. Каждый раз, оказываясь подле неё, он словно попадал под действие гипноза.
И однажды не выдержал. Обратился официально и сухо: «Милостивая госпожа, Александра Адамовна, буду счастлив предложить вам руку и сердце».
Она рассмеялась – словно серебряные колокольчики зазвенели. А потом сказала лукаво: «Подари мне Париж. Сможешь, Иван Семёнович?».
Он оторопел и заморгал. А девушка неспешно пояснила – если уедет с ним, в Тульскую губернию, то будет тосковать по отцу и по родному дому. Вот если бы Иван Семёнович возвел для неё особняк, не хуже парижского, который принадлежит её семье, тогда бы она и согласилась.
Для знакомства с домом и с семьёй Александры Адамовны, купца первой гильдии пригласили в Аржантёй, пригород столицы. Всё обговорили по-деловому, назначили сроки. Уезжая в Россию, Иван Семёнович так до конца и не мог поверить, что дело улажено. И в 1881 году в Сергиевском началось строительство его будущего семейного гнездышка.
Эту часть села так и называли – Богатая слобода. Жили там исключительно деловые люди, купцы. Строили роскошные особняки, но даже среди них дом Ивана Семёновича выделялся. В два этажа, с огромным парадным въездом, лепниной и полукруглыми окнами, как во дворцах. Шушукались, что даже для пола Сазонов заказал самое дорогое дерево, и что мраморные столешницы везли для него из Рима…
Обстановку заказывали на лучших русских фабриках и везли из Парижа. Больше, чем дом Сазоновых, в округе был только дворец князей Гагариных. «Самый удивительный дом любви, который только можно увидеть в губернии», — говорили односельчане.
Сашенька сдержала слово. В 1882 году сыграли пышную свадьбу, и вскоре молодожёны поселились в своем замечательном доме. Правда, купец не успел завершить всю отделку к венчанию, и ещё шесть лет супруги обустраивались.
Они были счастливы. Русская француженка Александра Адамовна никогда не покидала Сергиевское, ставшее ей родным. И умерла там же, спустя годы. Она устраивала приёмы, собирала родню в своём прекрасном дворце (в том числе, прибывшую из Франции), занималась благотворительностью и стала одной из самых знаменитых дам губернии.
А дом сохранился до наших дней. В советское время переделали один флигель, и превратили его в Дом культуры, но внешний облик сазоновского архитектурного чуда остался прежним. Правда, Сергиевское теперь — это город Плавск.
«Подари мне Париж», — шепнула она однажды. А он согласился. И не пожалел потом ни на минуту.
