Своих воспоминаний о Пушкине не оставил только ленивый, но единственным человеком, написавшим крайне негативные, если не сказать, злобные, мемуары об Александре Сергеевиче, стал барон Модест Андреевич Корф.
Пушкин и Корф вместе учились в Лицее, но, в отличие от большинства прочих своих «однокорытников», Александр испытывал к Модесту острую неприязнь. Причина простая — трудно было найти двух более непохожих мальчишек.
Корф был родом из семьи обрусевших курляндских дворян. С детства воспитанный в почтении к Царю и Отечеству, Модест считал дисциплину и послушание высшими добродетелями. Беспорядок, кутежи, баловство были Корфу совершенно чужды.
Пушкин, напротив, — это чистые эмоции, веселье. Это эпиграммы, это игры на грани фола, это дружеские пирушки и другие «лицейские забавы».
В результате вокруг Пушкина формируется группа из ребят со схожими интересами, а Корф формирует собственный кружок из таких же, как и он, зануд. Разумеется, группы эти находятся в крайне неприязненных отношениях.
Вот что писал Корф о лицейских годах в своей «Записке о Пушкине»:
Сразу обращает на себя внимание явное стремление Корфа унизить не только Пушкина, но и его товарищей, которые, якобы, дружили с Александром исключительно ради его одобрения и протекции. Некоторые фразы, такие как, например, «пугал начальников злым языком», выдают самого Модеста Андреевича с головой: это классический гоголевский тип карьериста, готового на все, чтобы угодить начальству.
Дуэль из-за подравшихся слуг
Жизненные обстоятельства сложились таким образом, что после выпуска из Лицея два недруга на протяжении шести лет жили под одной крышей — на Фонтанке, в доме Клокачева.
Именно в доме Клокачева произошел конфликт, который едва не привел к дуэли между Модестом Андреевичем и Александром Сергеевичем.
Слуга Корфа и слуга Пушкина что-то не поделили во время совместной пьянки и устроили перебранку. Барон Корф, увидев это, набросился на слугу Пушкина с кулаками.
Александр Сергеевич, услышав шум на лестничной клетке, в одной белой рубахе и панталонах выскочил в подъезд и пресек избиение. Корф и Пушкин устроили шумную перебранку, в ходе которой поэт потребовал от барона немедленных извинений. Тот отказался.
На следующий день друг Пушкина Соболевский принес Корфу на квартиру письмо с вызовом на дуэль. Модест Андреевич прочитал послание и, взявши карандаш, написал ответную записку:
«Не принимаю вашего вызова из-за такой безделицы, но не потому что вы Пушкин, а потому что я не Кюхельбекер.»
Барон намекнул, что лишь такой чудак и фантазер, как Кюхельбекер, мог участвовать в дуэлях из-за пустяка. Дуэль не состоялась, но неприязнь между Пушкиным и Корфом лишь возросла.
В своих воспоминаниях барон написал и о том, как жила семья его соседа, и описание это выставляет Пушкиных не в лучшем свете:
«Дом их представлял какой-то хаос: в одной комнате богатая старинная мебель, в другой пустые стены или соломенный стул, многочисленная, но оборванная и пьяная дворня с баснословной неопрятностью; ветхие рыдваны с тощими клячами и вечный недостаток во всем, начиная от денег до последнего стакана… Все семейство Пушкина взбалмошное. Отец приятный собеседник, но пустой болтун. Мать не глупая, но эксцентричная, до крайности рассеянная. Ольга из романтической причуды обвенчалась тайно. Лев добрый малый, но пустой, вроде отца».
В тесном знакомстве с трактирщиками
Барон Корф сделал блестящую чиновничью карьеру, он пользовался милостью и полным доверием со стороны Николая I. Естественно, что к Государю Модест Андреевич питал исключительно нежные чувства и до последней капли крови был готов защищать самодержавие в России.
Вольнолюбивые стихи Пушкина, его эпиграммы, вызывали у Корфа искреннее и глубокое возмущение. Барон считал Александра Сергеевича неблагодарным человеком, который не ценит доброе отношение Императора к себе и своей семье.
Многие стихи и эпиграммы Пушкина, вызывают у барона сильнейшую неприязнь. Оно и понятно, чиновнику-царедворцу невыносимо читать такие строки:
Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут — и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.
Модест Андреевич прекрасно понимал, против кого будет направлен меч, который получат от «братьев» вышедшие из рухнувших темниц декабристы.
Барон Корф старательно продвигал идею о том, что Пушкин был настолько же высок в поэзии, насколько он же был низок в жизни. Мемуары Модеста Андреевича вызвали неприязнь у большинства любителей русской поэзии, особенно у друзей Пушкина.
Самые жесткие высказывания барона опровергается воспоминаниями других людей, в том числе, тех, которых трудно заподозрить в симпатиях к поэту.
Взгляд Корфа на Пушкина — это взгляд обывателя, николаевского служаки, чиновника до мозга костей на Гения. Жизнь великого поэта, его взгляды, его проблемы и стремления были совершенно непонятны Модесту Андреевичу.
Наверное, поэтому Пушкин — это Солнце русской поэзии, а барона Корфа помнят лишь как автора скандальной «Записки о Пушкине»…
